Осборн: Он сейчас на передовой, изучает рельеф местности (Пауза). Он замечательный парень.
Рали: Правда, да? Он ведь в школе был капитаном команды по регби.
Осборн: Вы тоже играли в регби?
Рали: О, да. Конечно, я не был в одном классе с Денисом, то есть капитаном Стэнхоупом. Я так должен его называть?
Осборн: Просто Стэнхоуп.
Рали: Понятно. Спасибо.
Осборн: Ну и как, получили вы за регби значок с отличием?
Рали: О да!
Осборн: Господи, как же далеко отсюда кажется регби, да и все остальное тоже!
Рали: (смеясь) Да уж.
Осборн: Здесь мы иногда на отдыхе играем в футбол.
Рали: Здорово!
Осборн: (задумчиво) Значит, вы вместе были со Стэнхоупом в школе (Пауза) Интересно, узнает он вас? Ведь вы подросли за последние три года.
Рали: Ну что вы! Я думаю, он вспомнит меня. (Пауза. Продолжает застенчиво)Видите ли, мы не только были вместе в школе. Наши отцы дружили, и Денис часто приезжал в наш дом на каникулы. Конечно, в школе мы виделись нечасто, но вот на каникулах очень дружили.
Осборн: Он прекрасный командир!
Рали: Не сомневаюсь! Когда он последний раз был в отпуске, он приезжал к нам в школу. Тогда он только что получил Военный Крест и звание капитана. Выглядел он великолепно! Я почувствовал, почувствовал…
Осборн: Сильное желание?
Рали: Да, именно, сильное желание попасть на фронт. А еще мне ужасно захотелось оказаться в подразделении Дениса. Я думал, вот было бы здорово попасть в тот же батальон.
Осборн: Вам чертовски повезло попасть в ту же роту.
Рали: Да, я знаю. Это ужасное везение. Когда я оказался в штабе, я решился на невероятное. Видите ли, мой дядя — в штабе, он как раз и распределяет офицеров по подразделениям…
Осборн: Генерал Рали?
Рали: Да. Я осмелился подойти к нему, когда он остался один и попросил направить меня в этот батальон. Он, конечно, отчитал меня и сказал, что ко мне особого отношения не будет…
Осборн: Ну и?..
Рали: А на следующий день я получил приказ явиться в этот батальон. Забавно, правда?
Осборн: Поразительное совпадение!
Рали: Когда я прибыл в штаб батальона и полковник приказал мне явиться в роту Стэнхоупа, я чуть не заорал «Ура!». Думаю, Денис страшно удивится. У меня есть записка для него.
Осборн: От полковника?
Рали: Нет, от моей сестры.
Осборн: Вашей сестры?
Рали: Да, видите ли, Денис часто бывал у нас, и, естественно, моя сестра… (сомневается, продолжать ли)… ну, в общем, может, мне не стоило…
Осборн: Да нет, все нормально. Я просто не знал, что Стэнхоуп…
Рали: Они не то, чтобы официально обручены…
Осборн: Не обручены?
Рали: Она будет ужасно рада, что я буду рядом с ним. Я смогу писать сестре и все рассказывать о Денисе. В своих письмах он немногословен. А нам можно часто писать письма?
Осборн: Да, конечно, письма отправляют ежедневно. (Пауза).
Рали: А как вы думаете, Денис не будет сердиться, что я как бы специально попал в его роту? Я как-то не подумал об этом. Мне так хотелось!
Осборн: Конечно, нет. (Пауза). Вы говорите, что встречались с ним довольно давно?
Рали: Дайте припомнить… Это было прошлым летом, почти год назад.
Осборн: Знаете, Рали, он немного изменился с тех пор.
Рали: Да?
Осборн: Видите ли, он здесь уже очень давно. Война действует на человека не лучшим образом.
Рали: (задумчиво) Да, да, конечно.
Осборн: Стэнхоуп может показаться вам слегка… слегка… несдержанным.
Рали: О, я с темпераментом Дениса хорошо знаком! Помню, как-то раз в школе он заловил нескольких ребят с бутылкой виски. Боже! Ну и досталось же им тогда! (Осборн смеется)Он так старался, чтобы ребята всегда были в отличной форме, терпеть не мог, если кто-то курил… и все такое…
Осборн: Вам надо помнить, что он командует этой ротой очень и очень давно, и тут всякое бывало. Для человека это огромное перенапряжение.
Рали: Да, да, конечно.
Осборн: Если вы заметите в Стэнхоупе какие-то перемены, помните: это от страшного перенапряжения.
Рали: Конечно, конечно. (Осборн встает и говорит по-деловому).
Осборн: Значит так. Всего коек пять: две здесь и три вон в том блиндаже. Боюсь, вам придется подождать, пока остальные подойдут и выберут себе койки.
Рали: Да, конечно.
Осборн: Одеяло у вас есть?
Рали: Да, в ранце (Встает, чтобы достать его).
Осборн: Подождите распаковываться. Сначала узнайте, где будете спать.
Рали: Да, конечно (Снова садится).
Осборн: Когда мы на передовой, мы никогда не раздеваемся. Днем можно иногда снять ботинки, но лучше, на всякий случай, всегда быть одетым.
Рали: Понятно. Спасибо.
Осборн: Скорее всего, каждый из нас будет по три часа в карауле, а потом шесть отдыхать. На утренней и вечерней перекличке мы должны быть все.
Рали: Понятно.
Осборн: Наверное, Стэнхоуп сначала отправит вас в караул с кем-нибудь из нас, пока вы не привыкнете. (Пауза. Рали поворачивается и с любопытством смотрит вверх в дверной проем).
Рали: Здесь передовая?
Осборн: Нет, это линия поддержки. Передовая отсюда метрах в пятидесяти.
Рали: Какая поразительная тишина!
Осборн: Здесь часто бывает тихо.
Рали: Я думал, что здесь все время стоит страшный грохот.
Осборн: Так большинство людей и думают. (Пауза).
Рали: Когда мы шли по окопам, было так тихо, я и не думал, что так бывает. И только иногда слышался оружейный выстрел, да вдалеке гул фронта.
Осборн: Это гремят орудия на севере. Там все время шум, такой тишины, как у нас, нет. (Пауза) Должно быть, все это для вас очень странно?
Рали: Просто… просто здесь не так, как я себе представлял. Эта тишина — так странно!
Осборн: В ста метрах отсюда сидят немцы в своих блиндажах и тоже думают, как тихо…
Рали: Они что, так близко?
Осборн: Примерно в ста метрах.
Рали: Как странно! У меня такое ощущение, что мы здесь чего-то ждем.
Осборн: Мы действительно здесь чаще всего чего-то ждем. Если что-то случается, то случается очень быстро. А потом мы снова начинаем ждать.
Рали: Я все не так себе представлял.
Осборн: Вы думали, что здесь все время идут бои.
Рали: Ну да, примерно так.
Осборн: (сделав несколько затяжек из своей трубки) Вы сюда шли окопами или верхом?
Рали: Окопами. И какие поразительные окопы — тянутся зиг-загами, наверное, на километры, по какой-то равнине. Начинаются они в разрушенной деревне. В одном из домов ступеньки ведут вниз в подвал. Оттуда под домом и через сад. Потом под стеной сада, потом вдоль огромной разрушенной фабрики — дальше километры и километры по равнине, и везде, насколько хватает глаз, в небо то и дело взлетают зеленые ракеты.
Осборн: Это осветительные ракеты. Обе стороны запускают их над нейтральной полосой, когда совершают рейды или выходят в караул.
Рали: Я знал, что на фронте запускают ракеты. (Пауза) Но я не думал, что увижу их такое множество и так далеко впереди.
Осборн: Понятно. (Покуривает трубку). В этом есть определенная романтика.
Рали: (живо) Вот, вот, и я так подумал.
Осборн: Если получится, то и продолжайте так же романтично думать о войне. Это помогает. (Мейсон вносит столовые приборы).
Мейсон: Сэр, скоро ли подойдет капитан? Суп уже горячий.
Осборн: С минуты на минуту. А это мистер Рали, Мейсон.
Мейсон: Добрый вечер, сэр.
Рали: Добрый вечер.
Мейсон: (Осборну) У меня неприятная новость, сэр.
Осборн: Что случилось, Мейсон?
Мейсон: Вы ведь знаете, сэр, что у меня должны были быть консервированные кусочки ананаса на десерт.
Осборн: Ну и?
Мейсон: Так вот, сэр. Прошу прощения, но это оказались абрикосы.
Осборн: Боже праведный! Это, должно быть, настоящее потрясение для вас!
Мейсон: Я на кухне ясно сказал, что нам нужны кусочки ананаса.
Осборн: А разве на банке не было этикетки?
Мейсон: Не было, сэр. Я усомнился и спросил того парня на кухне, уверен ли он, что в банке кусочки ананаса.
Осборн: Ну, он, конечно, сказал «да».
Мейсон: Вот именно, сэр. А еще он сказал, что барс не может поменять своих пятен.
Осборн: Да какая ж связь между барсом и ананасом?
Мейсон: Вот и я так подумал, сэр. Тут что-то неладное, подумал я. Видите ли сэр, капитан терпеть не может абрикосы. Он сказал, что если я еще хоть раз их подам, мне не сносить головы.
Осборн: А у вас есть что-нибудь еще, Мейсон?
Мейсон: Я хотел подать розовое бланманже, сэр, но оно еще не готово.
Осборн: Ладно. Подавайте абрикосы — рискнем.
Мейсон: Но я вас предупредил, сэр, если что…
Осборн: Хорошо, Мейсон. (Наверху в окопе послышались голоса) Похоже, капитан идет.
Мейсон: (быстро уходит) Я пойду разливать суп, сэр. (Голоса все ближе. Вверху в дверном проеме появляются две фигуры и ощупью спускаются с лестницы. Впереди высокий и стройный молодой человек, за ним — низкорослый толстяк. Высокий и есть капитан Стэнхоуп. Спустившись, он распрямляется, стягивает с себя ранец и бросает его на стол. Затем он снимает каску и швыряет ее на койку справа. Несмотря на звезды на нашивках, указывающих на его ранг, он не более чем мальчишка; высокий, стройный и широкоплечий. Темные волосы аккуратно зачесаны; форма, хотя уже старая и с не выводимыми пятнами, ухожена и сидит на нем ладно. Он привлекательной наружности. В отличие от Рали, который хорош собой просто потому что юн, у Стэнхоупа красивые черты лица. И хотя он загорел, месяцами находясь под открытым небом, все равно его лицо кажется бледным, а под глазами у него — темные круги. Вместе с ним вошел второй лейтенант Троттер — пожилой толстяк совсем невоенного вида. У него круглое красное лицо. По тому, как его китель еле сходится на талии, видно, что за годы войны Троттер прибавил в весе. В руках у него еще один ранец того офицера, что остался в карауле)