: (откидывает голову назад, смеясь) Дорогой мой, славный дядя! Да откуда тебе знать? Ты просто притворяешься, что знаешь, чтобы успокоить меня.
Осборн: Когда сходят с ума по-настоящему, об этом не говорят. С этим живут.
Стэнхоуп: Ну, тогда все в порядке! (Молчит недолго). Просто сегодня утром, на передовой, когда солнце всходило, я снова почувствовал, как весь мир удаляется от меня. Кстати, а ты видел сегодня восход солнца? Правда, потрясающе?!
Осборн: Да.
Стэнхоуп: Я стоял и смотрел на немецкие окопы, а вокруг — ни души, ни звука. Казалось, можно было слышать, как муха пролетит. И в то же самое время я знал, что напротив в своих окопах сидят тысячи немцев и в руках у них тысячи начищенных и смазанных винтовок, а в патронных сумках лежат миллионы пуль…
Осборн: Никогда не думал раньше, что восход бывает такой разный: то зеленый, то розовый, то красный, то голубой, то серый. Поразительно!
Стэнхоуп: Да… Эй, Мейсон!
Мейсон: (из прохода) Да, сэр!
Стэнхоуп: Несите кружки и бутылку виски.
Мейсон: Слушаюсь, сэр!
Осборн: (улыбаясь) Не рано ли будет?
Стэнхоуп: Да глоток только. Уж больно здесь холодно.
Осборн: (листая журнал) Не думал, что ипподром все еще работает. Надо было выбраться туда в отпуске.
Стэнхоуп: Ты что, хочешь сказать, что в отпуске так и не сходил никуда поразвлечься?
Осборн: (смеется) Нет. Так все время и провозился в саду, выкладывая каменные горки. А по вечерам я просто сидел в доме, курил и читал. Жена вязала носки и иногда играла на пианино. Мы делали вид, что никакой войны вообще нет. А под конец двое моих пацанов заставили меня играть с ними на полу в оловянных солдатиков.
Стэнхоуп: Бедный дядя! От войны никуда не денешься.
Осборн: Хорошо бы научиться воевать так, как мои сынишки. Ты бы видел, как они заманивали моих солдатиков под диван и там расправлялись с ними.
Стэнхоуп: (смеясь и наливая себе виски) Будешь?
Осборн: Нет, не сейчас, спасибо.
Стэнхоуп: Ты ведь в одиннадцать идешь в караул?
Осборн: Да, я сменяю Троттера.
Стэнхоуп: Пусть тогда Рали выйдет в час и побудет с тобой некоторое время. Тогда до четырех он останется один, а в четыре его сменит Гибберт.
Осборн: Ладно.
Стэнхоуп: А что сейчас делает Рали?
Осборн: Дописывает письмо домой.
Стэнхоуп: Ты предупредил его?
Осборн: О чем?
Стэнхоуп: О цензуре.
Осборн: Это что, не шутка была?
Стэнхоуп: Я и сейчас не шучу.
Осборн: Ты не сделаешь этого.
Стэнхоуп: По инструкции я обязан читать все ваши письма. Черт побери, дядя! Ты только представь себя на моем месте — этот юнец пошлет отсюда письмо…
Осборн: Он ничего плохого о тебе не напишет.
Стэнхоуп: Откуда тебе знать? (Пауза). Вчера ночью я слышал, как ты собирался в караул, и как только ты ушел, я поднялся с койки. Мне было очень плохо, и я совершенно забыл, что Рали был наверху с Троттером. Я вообще забыл о его существовании. И тут они с Троттером спускаются — ты бы видел, как Рали посмотрел на меня. После свежего воздуха здесь, должно быть, так и прет крысами и виски. Для такого мальчика, как Рали, нет ничего хуже вони. Он посмотрел на меня так, как будто я врезал ему промеж глаз, или как будто я плюнул ему в лицо…
Осборн: Тебе все это кажется.
Стэнхоуп: (смеется) Кажется? Хорошо бы.
Осборн: Но почему ты не можешь относиться к нему, как к любому другому новичку? (Входит Рали с письмом в руке. Останавливается, почувствовав, что Осборн и Стэнхоуп замолчали при его появлении).
Рали: Прошу прощения…
Осборн: Все в порядке, Рали. Вы идете к солдатам проверять винтовки?
Рали: Да. (Пауза) А где надо оставлять письма?
Осборн: Да прямо на столе. (Рали начинает лизать языком конверт).
Стэнхоуп: (тихо) Оставь письмо незапечатанным.
Рали: (удивленно) Незапечатанным?
Стэнхоуп: Да. Я обязан просматривать все письма.
Рали: Да, но… я ничего такого не писал… я не писал, где мы находимся…
Стэнхоуп: Есть инструкция, предписывающая мне читать все письма.
Рали: (волнуясь) Я… я… как-то не подумал. (Он явно смущен). Тогда… тогда я лучше не буду отправлять его. (Расстегивает китель, чтобы спрятать письмо. Стэнхоуп встает и медленно идет к Рали).
Стэнхоуп: Ты обязан отдать мне это письмо!
Рали: (потрясен) Но — Денис -
Стэнхоуп: (дрожащим голосом) Я приказываю тебе отдать письмо!
Рали: Но это же личное письмо. Я не знал…
Стэнхоуп: Ты что, не понимаешь приказа? Сейчас же отдай письмо!
Рали: Но, Денис, я клянусь тебе, там нет ничего… (Стэнхоуп хватает Рали за руку и вырывает письмо).
Стэнхоуп: И не смей называть меня «Денисом»! Меня зовут Стэнхоуп. Ты уже не школьник. Иди и проверяй свои винтовки! (Рали застыл у лестницы от изумления).
Стэнхоуп: (кричит) Приказ понятен? (Мгновение Рали стоит и широко открытыми глазами смотрит на Стэнхоупа, который весь дрожит и тяжело дышит, потом почти шепотом говорит «Есть!» и бесшумно поднимается по ступеням. Стэнхоуп поворачивается к столу).
Осборн: О Господи! Стэнхоуп, что с тобой?
Стэнхоуп: (яростно нападая на Осборна) Послушай, Осборн, я — командир роты, и я буду задавать вопросы, когда мне будет угодно!
Осборн: Слушаюсь. (Стэнхоуп с письмом в руке буквально валится на ящик у стола. Молчание. Затем он бросает письмо на стол и зажимает голову руками).
Стэнхоуп: О Господи! Я не хочу читать это проклятое письмо!
Осборн: Значит, ты отправишь его?
Стэнхоуп: Мне наплевать. (Пауза).
Осборн: Хочешь, я просмотрю его… вместо тебя?
Стэнхоуп: Если хочешь.
Осборн: Я-то как раз и не хочу.
Стэнхоуп: Просмотри. Я не могу. (Осборн берет со стола письмо и просматриввает его. Стэнхоуп что-то рисует на журнале, подперев голову рукой).
Осборн: Хочешь послушать, что он написал?
Стэнхоуп: Да. Уж лучше сразу все узнать.
Осборн: Сначала он описывает, как добирался сюда, не называя мест.
Стэнхоуп: Ну, а потом?
Осборн: Последний абзац — про тебя.
Стэнхоуп: Валяй!
Осборн: (читает) «И вот наконец о главной новости. Когда я прибыл в штаб батальона, полковник заглянул в свою книжицу и сказал: „Вам надлежит явиться в первую роту к капитану Стэнхоупу“. Ты представляешь, что я испытал? Меня провели по длинным окопам, и я оказался в блиндаже. Встретил меня ужасно приятный офицер, довольно пожилой уже, с сединой в волосах (Осборн откашливается), а потом появился и Денис. У него был очень усталый вид, а все потому, что он ужасно много работает и на нем лежит огромная ответственность. Позже я вышел в караул на передовую с другим офицером, и тот рассказал мне все о Денисе. Он сказал, что Денис — самый лучший офицер в батальоне и что солдаты просто обожают его. Он почти никогда не отдыхает в блиндаже, а все время находится с солдатами на передовой, подбадривает их своими шутками и вселяет в них боевой дух, совсем так же, как когда-то в школе. Я ужасно горд, что он — мой друг». (Молчание. Стэнхоуп не шелохнулся, пока Осборн читал письмо). Вот и все. (Пауза). Можно заклеить конверт? (Стэнхоуп сидит, опустив голову. Потом бормочет что-то вроде «Да, пожалуйста». Тяжело поднимается и идет к койке. Осборн остается в тени. В окопе наверху ярко светит солнце).
Занавес
Тот же день после полудня. Солнце уже ушло из блиндажа, но все еще ярко освещает окопы.
Стэнхоуп лежит на своей койке и читает журнал при свете свечи. По ступеням спускается старший сержант и останавливается, первое время с трудом различая что-либо вокруг после яркого света наверху. Он огромного роста с массивными чертами лица и густыми усами. Стэнхоуп откладывает журнал, встает с койки и садится к столу.
Стэнхоуп: Я хотел бы обсудить кое-что с вами, старший сержант.
Старший сержант: (стоя у ступенек) Слушаюсь, сэр.
Стэнхоуп: Садитесь. Глоток виски?
Старший сержант: (слегка оживляясь) Спасибо, сэр. (Делает неуверенно маленький глоток)
Стэнхоуп: Бросьте, так вы и вкуса не почувствуете. Пейте, как следует.
Старший сержант: Да. но… (Стэнхоуп подливает ему еще виски и себе тоже) Ваше здоровье, сэр! (Поднимает стакан и пьет).
Стэнхоуп: Будем здоровы! (Ставит стакан на стол и резко меняет тон). Так вот, старший сержант, наступление ожидается в четверг утром, на рассвете, то есть послезавтра.
Старший сержант достает из кармана потертую записную книжку и делает в ней пометки огрызком карандаша.
Старший сержант: В четверг утром. Понятно, сэр.
Стэнхоуп: У нас приказ удерживать эти окопы, и ни один солдат не должен сдвинуться с места.
Старший сержант: Так точно, сэр.
Стэнхоуп: Может статься, что роты с флангов дрогнут и оставят нас незащищенными. Поэтому я хочу установить проволочные заграждения по обоим флангам и дотянуть их до линии поддержки.
Старший сержант: (быстро пишет) С обоих флангов. Есть, сэр!
Стэнхоуп: Когда начнется наступление, я буду командовать слева, мистер Осборн — справа. Вы будете помогать мистеру Осборну, а со мной останется сержант Бейкер. Девятый и десятый взводы переместятся вот сюда