сь сотня объяснений — от фрейдистской психологии до квантовой физики. Но объяснения не были ему важны: «переспать с этой мыслью» оставалось для Роберта действенным методом.
И теперь, выйдя после долгих лет из состояния слабоумия, он не утратил утренней остроты восприятия. Однако и его контроль над процессом был так же неточен, как и раньше. Иногда по утрам на ум приходили идеи для «Тайн того, кто вернулся» и пересмотра «Тайн умирающего». Но поэтических подробностей в этих утренних мозговых штурмах не было. Идеи — да. И концепции тоже были, детализированные до поэтических строительных блоков. Не было слов и фраз, которые преобразовали бы идеи в красоту. Возможно, тут нет ничего страшного — пока. В конце концов, заставить слова петь — чистейший, высший дар. Не следует ли ожидать, что и вернется он последним?
А тем временем утро за утром пропадало зря в ненужных озарениях. Подсознание стало предателем: его заворожило, как это все делается, захватили технологии и математика. Днем, бродя по своей обзорной странице, Роберт постоянно отвлекался на темы, не имеющие отношения к искусству. Однажды он целый день потратил на «введение в конечную геометрию для детей» — о Боже! — а на следующее утро в качестве озарения пришло решение одного из трудных упражнений.
Дни текли в гнетущей скуке, бесконечном поиске нужных слов, в попытках борьбы с манящей обзорной страницей. Вечера — в осаживании Мири и обороне от ее попыток вставить ему в глаза посторонние предметы.
И наконец-то утреннее озарение пришло на выручку. Просыпаясь навстречу дню, хладнокровно думая о своем провале, он заметил за окном зеленый можжевельник, заметил двор, окрашенный пастельными тонами. Снаружи был мир! И миллион различных перспектив, с которых его можно рассматривать. Что он делал раньше, когда на пути образовывался завал? Делал перерыв. Надо было заняться чем-нибудь другим, почти чем угодно. Пойти снова «в школу» — это даст избавление, в частности, от Мири. И откроет ему новые, пусть даже более узкие перспективы.
Да и Элис обрадуется.
04ОТЛИЧНАЯ АФФИЛИАЦИЯ
Хуан Ороско любил ходить в школу с близнецами Рэднерами. Фред и Джерри — Плохое Влияние, зато лучшие геймеры, которых Хуан знал в реале.
— У нас на сегодня затеяна отличная афера, Хуан, — сказан Фред.
— Ага, — подтвердил Джерри, улыбаясь так, как всегда улыбался в тех случаях, когда готовилось что-нибудь по-настоящему смешное или противозаконное.
Они шли обычной дорогой вдоль канала для сброса паводка. Бетон высох и побелел, как кость. Канал вился по долине позади района Меситас. Холмы были покрыты хрустальной травой и мансанитой, впереди виднелась купа падуболистных дубов. А что еще могло расти в графстве Северный Сан-Диего в начале октября?
В реальном мире, по крайней мере.
Ущелье не было мертвой зоной. Вовсе нет. Служба контроля наводнений поддерживает местность в усовершенствованном виде, и общедоступный слой был не хуже, чем на городских улицах.
Хуан в ответ на слова братьев только пожал плечами и повел рукой. Это было достаточным намеком для носимой «Эпифании». Наложенное изображение изменилось на мир из «Опасного знания» Гачека: мансанита перетекла в чешуйчатые щупальца. Дома по краям ущелья стали большими, сложенными из грубых бревен, с развевающимися знаменами. Впереди возвышался замок, родовое гнездо Великого Герцога Хови Финна (в реале — местного парнишки, который больше других делал для поддержки этого круга верований). Близнецов Хуан переодел в кожаную броню Рыцарей Стражи.
— Эй, Джер, глянь, — излучил Хуан и стал ждать, пока близнецы перейдут на тот же вид. Он неделю тренировался, устанавливая эти визуалы.
Фред глянул, воспринимая образы, которые наколдовал Хуан.
— Старье, Хуанито. — Он посмотрел на замок на холме. — И вообще Хови Финн — дубина.
— Ну и ладно. — Хуан отпустил видение, и оно рассыпалось небрежным каскадом. Реальный мир вернулся на место — сперва пейзаж, потом небо, потом живые существа и костюмы. — А на той неделе тебе понравилось.
Когда, вспомнил Хуан, Фред и Джерри маневрировали, чтобы выпереть Великого Герцога.
Близнецы переглянулись. Хуан знал, что они обмениваются беззвучными сообщениями.
— Мы же тебе сказали, что сегодня будет другое. Мы придумали особенную штуку.
Ребята шли через рощу дубов. Если идти с дальней стороны, можно было увидеть дымку океана, а в ясный день — или если использовать Ясное Зрение — то и всю дорогу до океана. Дальше на юг тянулись жилые районы и пятно зелени, которое и было школой Фэрмонт. А на севере было самое интересное место в том округе, где жил Хуан Ороско.
Парк развлечений «Пирамид-Хилл» господствовал над окружающей его долиной. Камень, на котором он стоял, был скорее остроконечным холмом, чем пирамидой, но руководство парка считало, что «пирамида» — слово более сексуальное. Когда-то здесь рос авокадовый сад, темно-зеленые деревья укрывали склоны. Невооруженный глаз по-прежнему видел множество деревьев, но были теперь и лужайки, и настоящие особняки, и пусковая установка. И много чего еще. «Пирамид-Хилл» утверждал, что здесь самый длинный полет свободного падения во всей Калифорнии.
Близнецы смотрели на Хуана и скалились.
— Как ты насчет «Возвращения мелового периода»? Менеджеры «Пирамид-Хилла» точно знали, сколько брать за различные уровни ощущений. Самые нижние — очень дешевые, «настоящее ощущение» — на верхнем пределе.
— Слушай, это слишком дорого.
— Конечно. Если платить.
— Ребята, а вам не надо сегодня представлять проект перед классом?
Урок труда был сегодня первым.
— Это еще в Ванкувере, — сказал Джерри.
— Ты за нас не беспокойся. — Фред посмотрел вверх, как-то одновременно и молитвенно, и самодовольно. — ЮПИ/Экспресс все сделает, и как раз вовремя.
— Тогда ладно. Только так, чтобы нам не влетело. «Влетело» — вот главная отрицательная сторона общения с Рэднерами. Пару недель назад близнецы показали ему, как переделать новый велик, купленный на «Wiki Bay», и чтобы его не отозвали по нарушению безопасности. У Хуана в руках оказалось отличное оружие для боевых искусств — и велосипед, который почти невозможно было развернуть. Мама удовольствия не выразила.
— Не дрейфь, Хуан.
Они свернули от берега канала и направились по узкой тропе вдоль северного края «Пирамид-Хилл». Это было далеко от любого входа, но дядя у близнецов работал в Службе контроля наводнений, а потому у них имелся доступ к поддержке изображений на сооружениях СКН, каковым доступом они сейчас поделились с Хуаном. Почва под ногами сделалась полупрозрачной. На глубине пятнадцати футов была видна схема, представляющая десятидюймовый выпускной туннель. Тут и там стояли указатели на местные записи обслуживания. Джерри и Фред уже пользовались как-то этим всезнанием, и их никто не поймал. На схему накладывался вид слегка фиолетовый для солнечного дня, показывающий слепые пятна связи и активные высокоскоростные ссылки.
Близнецы остановились у края поляны, Фред глянул на Джерри:
— Ай-ай-ай, стыд и позор Службе Контроля. На тридцать футов — нигде нет узла локалайзера.
— Точно, Джер. Тут что угодно может случиться.
Без полной сети локалайзеров узлы не могли точно знать, где находятся они и где их соседи. Скоростную лазерную связь установить было невозможно, а выход низкоскоростного сенсора размывался по всему ландшафту. Внешний мир получал лишь смазанную картину местности.
Ребята вышли на поляну и оказались в глубине слепого пятна сети, но отсюда невооруженным глазом открывался вид на холм, на местность, которая наверняка должна была находиться внутри «Пирамид-Хилла». Если пойти дальше, парк начнет начислять плату.
Однако близнецы не смотрели в сторону парка. Джерри подошел к небольшому деревцу и, сощурясь, смерил его взглядом.
— На самом деле это интересное место. Тут пытались исправить покрытие с помощью воздушной камеры. — Он ткнул в сторону ветвей и дал пинг. Служебный вид выдал лишь слабый сигнал возврата, сообщение об ошибке. — Это уже не узел, а экскремент сети.
Хуан пожал плечами:
— Разрыв к вечеру починят.
В сумерках, когда аэроботы порхают по ущельям, заменяя узлы тут и там.
— А почему нам не помочь родному графству и не починить его прямо сейчас?
Джерри достал зеленоватый предмет размером с большой палец и протянул Хуану.
Из вершины предмета торчали три плавника антенны. Типичный аварийный узел; с уборкой сдохших было больше возни, чем с птичьим пометом.
— Ты эту штуку обратил? — На узле было написано BreakIns-R-U, но в реальной жизни обратить сеть куда сложнее, чем в играх. — А где коды доступа взял?
— Дядя Дон бывает небрежен. — Джерри показал на устройство: — Все права загружены. К сожалению, в самом узком месте узел еще жив. — Он показал наверх, в ветви молодого деревца. — Ты достаточно маленький, чтобы туда залезть, Хуан. Поднимись и сшиби этот узел.
— Гм!
— Да не дрейфь! Внутренняя безопасность не заметит.
На самом-то деле Департамент внутренней безопасности заметит почти наверняка, по крайней мере когда залатают сеть локалайзеров. Но и почти наверняка никого это не тронет. Логика ДВБ зашита глубоко во всей аппаратуре. «Все видеть, все знать» — такой у них девиз, но то, что они видят и знают, оставляют для собственного употребления. Известно их упорное нежелание делиться со всякими правоохранителями.
Хуан сошел со слепого пятна и глянул на вид Департамента Шерифа. На местность вокруг «Пирамид-Хилла» приходилась своя доля арестов, в основном за наркоту— препараты, расширяющие сознание… но поблизости уже ничего не происходило несколько недель.
— О'кей.
Хуан вернулся к дереву и влез футов на десять, туда, где расходились ветви. Старый узел висел на сгнившей липучке, Хуан выбил его, и близнецы устроили ему падение на камень. Хуан спустился. Несколько секунд все смотрели диагностику. Фиолетовые туманы сделались резче, превратились в светлые пятна — узлы соображали, где они и где их обращенный собрат, координируясь друг с другом для полного включения. Теперь стала доступной лазерная маршрутизация от точки к точке, и видны были метки собственности вдоль всей границы «Пирамид-Хилла».