Именно эта черта Курейши, роднящая его с Антуаном Дуанелем[19], больше всего нравится французским кинематографистам (его экранизировали Мишель Блан и Патрис Шеро). Мужчины у Курейши — индивидуалисты, мечтающие найти пару, но обреченные на одиночество, или наоборот. Его персонажи — стареющие бабники; будущие папаши, до смерти боящиеся собственного отцовства; вечно неудовлетворенные мужья, мечтающие о свободе; терзаемые чувством вины гедонисты. Им позарез нужна чужая жена, они желают желать и бегут от счастья, не дожидаясь, пока оно от них отвернется. Они придерживаются левых взглядов, но живут в «правых» квартирах. А один даже находит у себя в кармане пиджака пенис!
У женщин дела обстоят ничуть не лучше. В молодости они стараются подцепить старикашку, после замужества уезжают в отпуск с молодым поклонником. Такова мораль этих новых разочарованных хитрюг: «В выборе любовников мы непогрешимы, особенно если ищем того, кто нам совершенно не подходит». Вывод, своим пессимизмом немного напоминающий афоризмы Оскара Уайльда (еще одного лондонского иммигранта). Любовь — лучший, если не единственный литературный сюжет. Не исключено, что вскоре писатели будут сочинять новые книги только ради того, чтобы дать мужчинам и женщинам последний шанс договориться. Возможно также, что конец света, объявленный в названии этого обзора (исчезновение бумажной книги), будет сопровождаться окончательным крахом человеческой любви на земле. Нет любви — нет и романов. Как только мы утратим способность испытывать чувства, рассказывать станет не о чем, но никто об этом не пожалеет. В этот самый миг на нас и опустится бесконечная полночь.
//- Биография Ханифа Курейши — //
Ханиф Курейши родился в 1954 году и в три этапа стал одним из лучших английских писателей. Этап первый: кинематографический. Он пишет сценарии первых фильмов Стивена Фрирза («Моя прекрасная прачечная», «Сэмми и Рози делают это»). Этап второй: публикация двух политизированных и пропитанных духом бунтарства постколониальных романов, посвященных проблемам интеграции в Великобритании пакистанских иммигрантов, раздираемых между мусульманскими убеждениями и лондонским сексом («Будда из пригорода», «The Buddha of Suburbia», 1991; «Черный альбом», «The Black Album», 1996). Этап третий: скандальный. Он создает пугающе остроумный автобиографический цикл, повествующий об истории сорокалетнего разведенного мужчины, обремененного детьми и любовницами: роман «Интимность» (1998) и три сборника рассказов — «Любовные синяки» («Love in a Blue Time»), «Луна средь бела дня» и «Тело» («The Body»). Вот так и становятся английским Филипом Ротом[20].
Номер 93. Герман Гессе. Степной волк (1927)
Опубликованный в 1927 году «Степной волк», вне всякого сомнения, знаменовал собой поворот в литературе ХХ века. Если вы не читали этот шедевр, вам крупно повезло: не меньше, чем гурману, никогда прежде не пробовавшему перигорских трюфелей. Когда меня просят назвать «культовые» для меня книги, я вспоминаю не те, что оказали влияние на мое творчество, а скорее те, что перевернули мою жизнь, то есть реагирую не как писатель, а как читатель. Книг, подталкивающих нас к преображению, вселяющих в нас смелость изменить собственную жизнь, мало. «Степной волк» принадлежит к их числу. Я открыл его для себя в 15 лет благодаря лицейским хиппарям, которые читали авторов поколения битников — Керуака, Берроуза, Гинзберга — и слушали «Magma» и «Tangerin Dream». Герман Гессе тогда представлялся нам бродягой, совершившим путешествие в Индию и опубликовавшим книги для посвященных, например роман «Сиддхартха».
«Степной волк» — роман эпохи между двумя войнами. В нем мы знакомимся с пятидесятилетним Гарри Галлером, который снимает в немецком городке мансарду под крышей и явно подумывает о самоубийстве. Он принимает горячие ванны, читает Новалиса и Достоевского, разглядывает облака, пьет и много курит. Не углубляясь в подробности, просто скажем, что мужик дошел до ручки. Но главное, что его мучит, — это схватка между двумя сосуществующими в нем личностями: волком, то есть дикарем, мечтающим о возвращении к природе, и существом духовным, тянущимся к культуре и цивилизации (герой восхищается Моцартом, Гёте и Бетховеном). От саморазрушительных устремлений этого одиночку, лузера, неврастеника и убежденного пессимиста спасает проститутка по имени Гермина. Благодаря ей он заново учится жить — как Пауль Низон в «Годе любви». Н-да, и ведь есть на свете люди, решительно настроенные против проституции, хотя шлюхи практически каждый день спасают тысячи человеческих жизней!
Гессе убедительно и поэтично выступает за личность против массы, за природу против цивилизации, за победу чувственности над тщеславием, за экзистенциалистский бунт, настоятельная потребность в котором уже настала: «Если меня еще не убило наше время с его атмосферой лжи, алчности, фанатизма и варварства…»
Я прочел этот роман через пятьдесят лет после его публикации, но хорошо помню, что полностью отождествил себя с его персонажем. Образ бунтовщика, человека без корней, выглядел чрезвычайно заманчиво и романтично (особенно усиливает это впечатление пронизывающий книгу лиризм авторской манеры письма). От текста исходит мощнейшее ощущение свободы — должно быть, именно оно и пленило бродяг и хиппи 60-х… Читая «Волка», ловишь себя на мысли, что тебя так и подмывает взять и послать все на. Для человека, жившего в Шестом округе Парижа, это было поистине спасением: мне хотелось отправиться по следам героя, вести полную приключений жизнь, шляться по ночам… «Степной волк» сыграл для меня, подростка, не менее важную роль, чем «Тропик Козерога» Генри Миллера. Много ли вам известно писателей — лауреатов Нобелевской премии, чьи книги дали названия рок-группам (я имею в виду «Steppenwolf»; в частности, они пели: «Born to be wiiiild»[21]?
Для моего поколения понятие свободы отдает фальшью: нам о ней все уши прожужжали, но у меня глубокое чувство, что мы вовсе не свободны. Тем не менее Гессе подвигнул меня к тому, чтобы постоянно пытаться завоевать «свою» свободу и делать все, чтобы избежать судьбы, предначертанной мне моим социальным кругом. Герой романа Гарри Галлер — буржуа, но буржуа маргинальный; он отвергает буржуазные ценности и манеры. В моем понимании он близок персонажу другого романа, перед которым преклонялась моя мать («Пан» Кнута Гамсуна), — тот жил одиноким в затерянной в лесу хижине. Гарри Галлер — мизантропическое и склонное к суициду alter ego автора — благодаря сдвинутому в абсурд восприятию реальности и общества предстает чрезвычайно созвучным современности персонажем, предтечей Бардамю, Мерсо и Рокантена[22],а благодаря своему отношению к сексу и своему глубочайшему пессимизму, возможно, предтечей героев таких американских авторов, как Буковски; так же, как Чинаски — alter ego Буковски, — Галлер пребывает в поисках себя и исповедует определенную разновидность стоицизма. (Отметим кстати, что Чарльз Буковски — немец по рождению, как и Гессе.)
Следует также остановиться на чрезвычайно смелой композиции романа. Книга построена по принципу русской матрешки: сначала предисловие «издателя» и очевидца событий; затем — «записные книжки» Гарри Галлера, в которых обнаруживается еще одна книга — загадочный «Трактат о степном волке»… Честно говоря, вторая часть романа, с ее почти психоделическим бредом, предвестником 1970-х, нравится мне меньше: Гарри беседует с Гёте (критикуя «фальшь» его творчества), с Моцартом и т.д. Мой беарнский здравый смысл шепчет мне, что тут перебор с магией.
«Степной волк» был запрещен нацистскими властями, что представляется довольно странным, потому что Гарри по-своему предчувствует, что мир стоит на пороге новой катастрофы. Автор многократно подчеркивает тот факт, что его герой «зажат между двумя эпохами». Сегодня легко придать роману политическую интерпретацию — то же самое критика часто проделывала с Кафкой, превращая его в разоблачителя будущего сталинизма. Но Гессе действительно акцентирует наше внимание на националистической ажитации, которая становится «все агрессивней»; говорит о том, как «тысячи и тысячи людей с усердием готовят новую войну». Друг, к которому Гарри приглашен на ужин, утверждает, что «евреи и коммунисты достойны ненависти», не отдавая себе отчета в том, что «вокруг него полным ходом идет подготовка к скорой войне». Этот провидческий аспект книги вряд ли может оставить читателя равнодушным. И все-таки автор нигде — и именно по этой причине его роман велик и прекрасен — не позволяет себе скатиться к манихейству и самоуверенности. Кто же он таков, Гарри Галлер? Человек, первым почувствовавший боль? Германский Бартлби[23]? Поэт-стоик? Экзальтированный агорафоб? Нет. «Степной волк» — последний представитель племени, исчезнувшего в 1942 году, племени честных людей.
//- Биография Германа Гессе — //
«Все творчество Гессе есть поэтический освободительный рывок из тенет фальши в стремлении восстановить искаженную подлинность» (Андре Жид). Но гораздо больше комплимента, отпущенного Жидом, мне нравится оценка Томаса Манна, высказанная 3 января 1928 года: «Благодаря „Степному волку“ я научился по-новому читать». В ней больше непосредственности. Герман Гессе родился в Кальве (Вюртемберг) 2 июля 1877 года, умер 9 августа 1962 года в Швейцарии, в возрасте 85 лет. Покупайте немецкие продукты — гарантия надежности! Прославился он в 27 лет, опубликовав написанный в Базеле роман воспитания «Петер Каменцинд» (1904). Затем поселился на ферме неподалеку от озера Констанц, женился, чуть не подох со скуки и слинял в Индию, как впоследствии это делали постаревшие хиппи; после Первой мировой мясорубки бросил жену и разродился сначала «Сиддхартхой» (1922), затем «Степным волком» (1927) и, наконец, «Нарциссом и Златоустом» (1930). В 1946 году был удостоен Нобелевской премии в области литературы, что для человека одной национальности с Адольфом Гитлером было равнозначно подвигу. Герман Гессе — это Пауло Коэльо эпохи между двумя войнами: он сочинял сказки в стиле нью-эйдж до того, как стиль нью-эйдж был изобретен. Следовательно, изобрел его именно он!