- Я... Он... Он меня пытал! Я рассказал ему все...
Карабас почернел и заорал так, что от кубиков начали отклеиваться фотографии:
- Во-о-о-о-о-о-н!
Кащей как ошпаренный выскочил на улицу и остановился. Дрожащие руки нащупали под рубашкой что-то угловатое. Кащей вынул это и увидел кубик с изображением женской задницы. Он вскрикнул и понесся вдоль домов, сам еще не зная, куда...
- Что-то я не пойму, куда нас черти занесли, - проговорил Хрюша, осматривая ночной сельский ландшафт.
Их окружала пашня. Невдалеке чернели редкие деревья, между которыми проглядывались стога сена. Нелепым пятном выделялся позабытый кем-то картофелеуборочный комбайн, под которым Гена и Чебурашка сейчас закапывали парашюты.
- Может заночуем здесь? - предложил Степашка.
- А может лучше сразу вены себе вскроем? - парировал Хрюша. - Вон, гляди, огонек какой-то. Пойдем-ка туда...
Пройдя несколько сот метров, друзья разглядели группу деревянных построек за условным забором, причем наметанный глаз Гены сразу определил, что в одном из домов кто-то есть. Впрочем, остальные это тоже сразу определили, поскольку свет в окне был достаточно красноречив.
Мурзилка прильнул к двери и уловил за ней какое-то движение. Гена тихо постучал.
- Есть там кто живой?
За дверью раздался такой звук, будто двадцать семь носорогов сыграли в чехарду. Затем все стихло и спустя несколько минут вкрадчивый голос проговорил:
- Пахомыч, иди домой. Тебе завтра транспортер менять.
Чебурашка ударил кулаком в дверь и резко произнес:
- Откройте, милиция!
Вновь по коридору пронеслось стадо игривых носорогов и затем послышались шлепки голых пяток об деревянный пол. Дверь открыл сморщенный мужичишка, завернутый в убогое желтое одеяло поверх замызганного солдатского кителя. Мурзилка осветил его фонарем и тот жалобно заскулил.
- Простите, - сказал Крокодил, - у нас сломалась машина и нам хотелось бы...
Мужчина радостно гикнул и как будто помолодел.
- Клавка! - вскричал он. - Это не наши, они не от Пахомыча. Я этих не знаю.
Из темноты коридора выплыло женское лицо - круглое и тревожное.
- Фу-ты, Господи, так и перепугать недолго, - незло сказала она.
- Так, вот мы хотели бы знать, как называется эта деревня.
- Да какая ж это деревня! - засмеялся мужичок, - это ж станция. А там хутор - Выселки. А деревня за оврагом - по большаку надо итить...
Внезапно лицо его исказилось и он нырнул обратно в хату. Женское тело растворилось, как рыбы-луна в ночном море.
Все обернулись.
Позади стоял некий гражданин в кепочке и жевал спичку. Он был кряжистым и беззубым, но выглядел очень бесстрашно.
- За козла меня держите, суки, - процедил он и, растолкав стоящих у входа, шагнул внутрь. Почти сразу же раздался истошный крик:
- Ай, рука, больно! Не трогай! Не бей! Клавка сама пришла. Ой-ей! В живот не бей, у меня аппендицит...
Все потонуло в грохоте бьющейся посуды. Двадцать семь носорогов в испуге расползлись по щелям и дырам.
Чебурашка отвел в сторону Крокодила.
- Кто из наших лучше всего водит грузовик?
- Да все вроде... А что?
- Гляди... - Чебурашка указал глазами вглубь двора, где поблескивал стеклами грязный "Урал"
- Пусть Хрюша ведет. Он, если надо, даже памятник первому паровозу завести сможет.
Через пару минут они уже тряслись на разухабистой дороге. Хрюша вдруг вспомнил завернутого в одеялку мужичка и чуть слышно проговорил:
- О, ревность - чудовище с зелеными глазами.
- Чего-чего?! - возмутился Степашка.
- Это Шекспир.
- Ты не выпендривайся, а за дорогой следи. Ишь, шекспирщик выискался...
Всем было наплевать, за что Пахомыч наказал сморщенного мужичка, бил ли он его в область аппендицита, и кем им обоим приходилась Клавка. Все вымотались и хотели спать.
Шура Сироткин заводил свой мотоцикл. Да, он видел все, он лежал меж вспаханных грядок, он таился в тени построек МТС, как призрак следуя за группой пришельцев. И окончательно он убедился в своих предположениях, когда увидел как угоняют машину, на которой дед Герасим развозил обеды комбайнерам.
Порой в его сознании вспыхивала кумачово-мажорная картина: он в новом пиджаке едет в Кремль, получать орден за разоблачение группы иностранных разведчиков и диверсантов. Но Шурик гнал эти мысли прочь - рано праздновать победу.
Его тело облегал тяжелый бронежилет, сделанный как-то из обрезанной фуфайки и блестящих стальных табличек, которые он свинтил в старом правлении колхоза.
Шурик вертелся вокруг мотоцикла и фонарь высвечивал по очереди: "Председатель", "Главный агроном", "Бухгалтерия", "Касса". Самая большая и солидная табличка закрывала спину. Она гласила: "Совет ветеранов войны и труда колхоза "Восток".
Голова Шурика была надежно укрыта под старой немецкой каской, что валялась в сарае с самой войны, плечо оттягивала двустволка, правый ствол которой был разорван уже давно. Многочисленные сумочки и кошельки, нанизанные на ремень, хранили сотни полезных мелочей, которые могут пригодится в деле.
Наконец двигатель отхаркал мумифицированный труп полевой мыши, которая на беду нашла в глушителе свой приют и завелся. Шурик нажал на газ и рванул вперед, оставляя после себя лишь струйку голубого дыма.
Ночная дорога неслась навстречу, холодная луна отражалась в глазах Шурика, благословляя его.
Через сорок минут впереди блеснули габаритные огни злополучного "Урала". Диверсанты направлялись в сторону райцентра. Шура унял дрожь в коленях - настало время действовать.
Он сделал смелый маневр, обогнал машину и встал впереди. Грузовик с визгом затормозил. Шурик соскочил с мотоцикла и, широко расставив ноги, направил одноглазую двустволку прямо в лобовое стекло.
- Всем выйти из машины! Все разоблачены.
Над бортиком кузова показалась угловатая тень Крокодила Гены.
- Это что за чучело? - сонно спросил он.
- Всем выйти! - повторил Шурик, пугаясь свое смелости.
- Выходим-выходим! - как бы испуганно проговорил Хрюша, доставая на всякий случай пистолет.
Шурик почувствовал себя увереннее. "Что бы еще такого сказать? мучительно вспоминал он. - Что-нибудь эффектное, сильное, чтобы они упали на колени и запросили пощады. А я засмеюсь..."
Ему не пришлось засмеяться. Какая-то страшная сила оторвала его от земли и швырнула в канаву. Вслед скатился мотоцикл.
Это был Мурзилка. Незаметно зайдя со стороны он так хорошо приложился Шурику в ухо, что треснула даже немецкая каска.
"Земля - колыбель человечества, но нельзя!" - подумал Шурик и отключился.
Фары отъезжающего "Урала" высветили полированную стальную табличку у него на груди: "Туалет только для работников правления".
Характерной чертой Фили была обстоятельность. Он ничего не предпринимал до того, как произведет анализ ситуации и вынесет решения.
Вот и сейчас, очнувшись в куче ветоши, он осмысливал произошедшее с ним и прогнозировал возможное развитие событий. Наконец, резюме было выработано.
"Это было так же неожиданно, - решил Филя, - как встать с унитаза и не обнаружить туалетной бумаги, в то время как у в доме уже неделю нет воды, а на кухне ждут гости."
Мужичок, посиневший и окровавленный, сидел на крыльце и курил, когда дверь сарая распахнулась и на пороге появился Филя, могучий и страшный в парашютном снаряжении.
Мужичишко вздрогнул, подпрыгнул, проглотил папиросу и бросился бежать. Филя с одного прыжка догнал его и, наварив для острастки своим неслабым кулаком ему по темечку, спросил:
- Это что за деревня?
Мужичок бился как придавленный голубь и пронзительно кричал:
- Не трогай меня... Я с органами сотрудничаю... У меня аппендицит!
- То, что ты говоришь, - резонно заметил Филя, - так же глупо, как объяснять безголовому, для чего нужна пилотка. Где есть машина?
Придавленный пленник задрожал еще сильнее, съежился и вдруг, сделав неимоверной силы рывок, прыгнул и забился в какую-то щель между стеной и старым бульдозером.
Филя сплюнул, подобрал с земли кусок арматуры и начал неторопливо срывать замки со всех сараев, думая при этом: "Это будет так же правильно, как принимать спирт внутрь, вместо того, чтобы дезинфицировать им что либо." Наконец, он нашел за одной из дверей "уазик" с брезентовым верхом и отправился догонять остальных, рассудив, что те следуют в ближайший город - райцентр.
...Светало. Шурик проснулся от пронзительного холода. Он лежал в канаве, весь мокрый и продрогший. Вокруг клубился тяжелый утренний туман. Мотоцикл с пробитым баком валялся здесь же.
Шура скинул с плеч отсыревший бронежилет и вскарабкался на дорогу. Голова болела нестерпимо. С ушей падали капельки росы.
Невдалеке послышался шум двигателя. Это был тот самый УАЗ, в котором Филя ехал догонять своих. Шура тормознул машину и попросил отвезти в ближайшее отделение милиции. Филя был не таким уж и злым и согласился помочь человеку.
По дороге Шурик рассказал все до мельчайших подробностей, и, когда до Фили дошло, за кем охотился его попутчик, они уже въезжали в грязноватый городок, каких полно в провинции. Филя понял, что он просто обязан избавить группу от преследований этого идиота. "Это так же опасно, как фрезеровать деталь, не соблюдая соответствующих правил техники безопасности", - подумал он, и, пока в его мозгах зрел план, они въезжали уже на центральную улицу. Сироткин вдруг заерзал и вскрикнул:
- Вон, вон машина стоит, вон, возле гостиницы.
Филя увидел у обочины заляпанный грязью "Урал", который одиноко грустил возле облупленного двухэтажного здания. Филя еще раз шевельнул мозговыми мускулами и приступил к операции по ликвидации Шурика.
- Быстрее в милицию! - воскликнул он и повез Сироткина в направлении городских окраин.
Он еще не знал, что делать и надеялся придумать что-либо по дороге. Когда за спиной остались последние деревянные постройки, дорогу преградила река. Мост был закрыт на ремонт, стоял указатель объезда. Шурик встрепенулся.