— Язон, я слышала, ты ранен, — сказала она.
— Умираю, — ответил он.
Бруччо громко крикнул:
— Ерунда. Поверхностная рана четырнадцати сантиметров в длину. Яда нет.
— И все? — Сказала Мета. И экран погас.
— Да, и все, — горько сказал Язон. — Литр крови и килограмм мяса, ничего особенного — обычная заусеница. Что мне сделать, чтобы заслужить хоть немного сочувствия здесь: лишиться ноги?
— Если ты лишишься ноги в бою, можешь рассчитывать на сочувствие, — холодно сказал Бруччо, накладывая на рану липкую повязку. — Но если тебе оторвала конечность птица-пила в кают-компании, ты можешь ожидать лишь презрения.
— Хватит, — резко сказал Язон, вновь надевая свитер. — Не нужно понимать меня так буквально. Да, я знаю о тех тёплых чувствах, на которые могу рассчитывать с вашей стороны, дружественные пирряне. И улечу с этой планеты, не раздумывая и пяти минут.
— Ты улетаешь? — Спросил Бруччо с проблеском интереса. — Из-за этого сегодняшнего собрания?
— Не делай вид, что ты расстроился при этой новости. Постарайся сдержать своё нетерпение до пятнадцати часов, когда соберутся все остальные. Я не признаю любимчиков. Кроме себя самого, конечно, — и он вышел прихрамывая и стараясь как можно меньше двигать мышцами ног. Наступило время перемен, — подумал он, глядя через высокое окно на смертоносные джунгли за стеной периметра. Очевидно, несколько светочувствительных ячеек уловили его движение, так как ветки ближайшего дерева наклонились вперёд, и внезапный шквал ядовитых шипов ударил в прозрачный металл окна. Но его нервы были настолько тренированы, что он даже не пошевелил ни одним мускулом.
Время для перемен проходит. Каждый день на Пирре — это ещё один поворот колеса… Выигрыш — это всего лишь выжидание, а когда выпадет твой номер — это всегда несомненно — смерть. Сколько человек погибло со времени его прибытия сюда? Кажется, он становится таким же равнодушным к смерти, как и настоящие пирряне.
Если возможны какие-либо изменения вообще, то он единственный человек, который может их осуществить. Однажды ему показалось, что он решил смертоносные проблемы этой планеты: тогда он доказал пиррянам, что безжалостная и бесконечная война — их собственное поражение. Но война все ещё продолжается. Знание истины вовсе не всегда означает согласие с ней. Пирряне, способные примириться с условиями сосуществования, оставили город и ушли далеко вглубь планеты, чтобы избежать физического и духовного давления ненависти, окружающей город. Оставшиеся пирряне, хоть и убедились в том, что это их собственные чувства заставляют войну продолжаться, в глубине души не верили в это. И каждый раз, когда они смотрели на ненавистную им землю, враг приобретал новые силы и возобновлял нападение. Думая об неизбежном конце ожидавшем город, Язон чувствовал себя подавленным. Осталось так много людей, не способных примирить себя с планетой. Они были частью той войны, как гиперспециализированные жизненные формы — порождение смеси ненависти и страха.
Необходимы перемены. Язон задумался над тем, насколько пирряне способны осознать их неизбежность.
Было пятнадцать двадцать, когда Язон вошёл в кабинет Керка: его задержало срочное сообщение, полученное по джамп-связи. У всех собравшихся в кабинете было одно и тоже выражение холодной ярости. У пиррян слишком мало терпения и ещё меньше терпимости. Они все такие одинаковые — и в то же время разные.
Керк, седовласый и бесстрастный, способен был лучше остальных контролировать свои чувства. Это, несомненно, объяснялось его общением с жителями других планет. Этого человека нужно было убедить в первую очередь: если стремительное воинственное общество пиррян способно было иметь вождя, то таким вождём был Керк.
Черты ястребиного лица Бруччо, как всегда были искажены выражением подозрительности. Это выражение было вполне оправдано. Как врач, исследователь и эколог, он был единственным авторитетом в области жизненных форм Пирра. Он обязан был быть подозрительным. Однако, в конечном счёте, он был учёным, и его можно было убедить фактами.
Рес, вождь корчёвщиков, людей, успешно приспособившихся к жизни на смертоносной планете. Он не был вовлечён в чувство ненависти, заполнявшее остальных, и Язон рассчитывал на его поддержку.
Мета, родная и любимая, более сильная, чем мужчина, её мощные руки могут обнять со страстью — или переломать кости. Знает ли холодный и практичный ум, скрытый в этом прекрасном женском теле, что такое любовь? Или просто гордость обладания чужестранцем Язоном дин-Альтом? Он это выяснит, но не сейчас, сейчас Мета была столь же нетерпелива и опасна, как остальные.
Язон закрыл за собой дверь и неискренне улыбнулся.
— Привет всем, — сказал он. — Надеюсь, вы не думаете, что я нарочно заставил вас ждать?
Он быстро вошёл, не обращая внимания на хмурое выражение лиц всех собравшихся.
— Я уверен, что вам всем будет приятно узнать, что я разбит, разорён и тону.
Выражение их лиц прояснилось, они обдумывали услышанное. Только одна мысль в одно время — в этом весь пиррянин.
— У тебя миллионы в банке, — сказал ему Керк, — и нет никакой возможности их проиграть.
— Когда я играю, я выигрываю, — сообщил ему Язон со спокойным достоинством. — Я разорён, так как истратил свой последний кредит. Я купил космический корабль, он на пути сюда.
— Зачем? — Вопрос Меты выразил общее мнение всех собравшихся.
— Я покидаю эту планету и беру тебя, а также стольких, сколько смогу, с собой.
Язон отлично понимал их мысли. Хорошая или плохая — а на самом деле, она была худшей в Галактике — это была их планета, их дом. Он должен сделать идею привлекательной, вызвать у них энтузиазм, заставить забыть всё прочее. Апеллировать к разуму можно потом, вначале нужно обратиться к их чувствам. Он отлично понял значение этого щёлканья их неизменных пистолетов. — Я открыл планету, ещё более смертоносную, чем Пирр.
Бруччо засмеялся с холодным недоверием, и остальные закивали, соглашаясь с ним.
— Предполагается, что это будет для нас привлекательным? — Спросил Рес, единственный из пиррян, родившийся не в городе и поэтому лишённый их любви к насилию. Язон подмигнул ему, ободрённый тем, что тот угадал способ, которым Язон собирался убедить остальных.
— Я говорю смертоносную, потому что она содержит наиболее опасную из всех существующих форму жизни. Более быструю, чем шипокрыл. Более злобную, чем рогатый дьявол. Более упорную, чем когтистый ястреб. И этому перечню нет конца. Я нашёл планету, где постоянно живёт это создание.
— Ты говоришь о человеке? — Спросил Керк, как обычно сообразивший быстрее остальных.
— Да. Люди, которые более опасны, чем существа на Пирре, потому что пирряне поколениями естественного отбора приспосабливались к защите от любых опасностей, к защите. Что вы скажете о мире, где люди тысячелетиями воспитывались для нападения, убийства и разрушения безо всякой мысли о последствиях. Как вы думаете, какими будут люди, выжившие в условиях такого всеобщего уничтожения?
Они размышляли над его словами, и по выражению их лиц было видно, что идея им не очень нравится. Они мысленно объединились против нового врага, и Язон решил продолжать, чтобы попытаться убедить их.
— Я говорю о планете под названием Счастье. Назвал её так, наверное, какой-нибудь молокосос из первопоселенцев. Несколько месяцев назад я слышал о ней передачу в новостях; небольшое сообщение о том, что там уничтожен разведывательный отряд геологоразведчиков. Это трудно себе представить. Геологоразведочные команды хорошо подготовлены и способны справиться с любыми трудностями: а компания «Джон Минералз Компани» известна, как наиболее мощная. И кроме того, и это пожалуй, самое важное — «Джон Компани» никогда не играет слишком мелкими ставками. Поэтому я связался со своими друзьями, отправил им денег и попросил разузнать подробности того дела. Им удалось разыскать одного из выживших. Мне не малого стоило раздобыть подробную информацию, но игра стоит свеч. Вот эта информация. — Он сделал драматическую паузу и извлёк листок бумаги.
— Ну что ж, начинай, хватит махать им на нас, — сказал Бруччо, раздражённо постукивая по столу.
— Имей терпение, — сказал ему Язон. — Это доклад инженера и написан он в чисто техническом стиле, но с большим энтузиазмом. Очевидно, Счастье чрезвычайно богато тяжёлыми элементами, расположенными близко к поверхности на ограниченной территории. Возможны открытые разработки, и из доклада инженера ясно, что урановая руда почти не нуждается в обогащении и даже достаточна богата для того, чтобы реактор работал на не очищенной руде.
— Это невозможно, — прервала его Мета. — Уран в свободном состоянии не может быть столь радиоактивен, чтобы…
— Пожалуйста, — сказал Язон, взмахивая в воздухе руками. — Я всего лишь немного преувеличил, чтобы сделать сообщение убедительным. Руда богата, с этим нужно согласиться. Но самое важное теперь — это то, что несмотря на качество руды, «Джон Компани» не вернулась на Счастье. Они сильно обожглись там и решили, что есть множество планет, где можно соорудить шахты с меньшими затратами. Без возможности встретиться с этими оседлавшими драконов варварами и, которые внезапно появляются как из-под земли и нападают бесконечными волнами, уничтожая все на своём пути…
— Что означают эти последние слова, — спросил Керк.
— Ты можешь догадаться также, как и я. Так выжившие описывают это убийство. И единственное в чём мы можем сейчас быть уверены, это в том, что они были атакованы вооружёнными всадниками и уничтожены.
— И ты хочешь, чтобы мы отправились на эту планету? — Спросил Керк. — Звучит не очень привлекательно. Мы можем остаться здесь и продолжать работу на своих шахтах.
— Вы работаете на своих шахтах уже столетия, некоторые из них достигли пятикилометровой глубины и дают только второсортную руду. Но дело даже не в этом — я думал о людях Пирра и о том, что ждёт их в будущем. Жизнь на этой планете необратимо меняется. Пирряне, которые способны примириться с местной жизнью, так и поступили. А что же делать остальным?