— Сэр! Докладывает бортинженер Вэйл. Тревога! Пожар в реакторном отсеке!
— Срочно опустить все замедляющие стержни! Попытайтесь заглушить реактор, — приказал капитан. И добавил: — Я немедленно иду к вам. Других решений пока не принимайте.
Надев скафандр высшей защиты, Влад вошел в реакторный отсек. У входа тревожно мигала надпись: «РАДИАЦИЯ». Помещение было заполнено густым черным дымом. Пол и стены слегка вибрировали Снизу раздавался зловещий низкочастотный гул.
Помимо Вэйла в отсеке были механики — все в скафандрах высшей защиты.
— В реакторе горит графит, — доложил Вэйл. — Задействованы все меры пожаротушения. Замедляющие стержни опущены полностью.
— Действуйте по инструкции. Перекройте доступ воздуха в реактор. Никому о пожаре пока не сообщать, чтобы не поднимать панику, — приказал капитан, надеясь, что обуздать ядерную реакцию удастся.
А ночью Влада разбудило ощущение тревоги. По каюте разливалось странное сияние, исходившее со стороны стола. И слышался тихий, шелестящий звук, напоминающий гудение высоковольтных проводов. Слегка пахло озоном, как будто после грозы.
Капитан подошел к столу. От стаканчика с карандашами вертикально вверх поднимались еле заметные, прозрачные, голубоватые лучи, от которых исходило легкое электрическое потрескивание. Влад включил настольную лампу и внимательно осмотрел карандаш, которым рисовала Мери. Грифель стал совсем светлым и блестел еще сильнее, чем прежде. Когда зажглась лампа, свечение пропало, но электрическое потрескивание слышалось по-прежнему.
Тут капитан обратил внимание, что вся поверхность стола, покрытая толстым стеклом, была в забавных рожицах Они были процарапаны на стекле чем-то очень острым и твердым. Влад в задумчивости провел карандашом по стеклу Осталась глубокая царапина.
…Утром Мери, проснувшись, стала жаловаться на сильную головную боль. Девочку несколько раз рвало, она тряслась, как в лихорадке.
Джейн поставила дочери градусник, но температура оказалась нормальной. Вызвали врача.
Доктор Бетси внимательно осмотрела девочку и беспомощно развела руками:
— Пока ничего определенного сказать не могу. Надо сделать анализ крови.
Полученные данные поразили Бетси. В растерянности она подошла к переговорному устройству и набрала номер.
— Капитан Влад слушает.
— Мистер Влад! У Вашей дочери лучевая болезнь!
— Уже?! — невольно вырвалось у капитана.
— Как, Вы знали, что Ваша дочь облучена?! Как давно? От этого зависит эффективность лечения.
Капитан не стал сообщать доктору о пожаре в реакторе. Взяв себя в руки, ровным, спокойным голосом сказал:
— Я понятия не имею о болезни Мери, как и о том, где она облучилась. О диагнозе никому не сообщать. Это приказ.
Он взял счетчик Гейгера и стал обходить с ним отсеки.
Везде уровень радиации был близким к норме. Отклонения обнаружились только около капитанской каюты, а внутри прибор начал даже тревожно гудеть. Близ письменного стола счетчик зашкалило, прибор перешел на пронзительный визг. Особенно резко прыгала стрелка при приближении к стаканчику с карандашами.
Влад достал из кармана пинцет, осторожно взял им карандаш и поднес к счетчику. Прибору не хватало даже более грубой шкалы.
Капитан вызвал робота-охранника и велел срочно отнести карандаш на физико-химическую экспертизу.
В коридоре раздался топот, дверь распахнулась настежь, и в каюту влетел запыхавшийся Вэйл:
— Капитан, надвигается катастрофа! Ядерную реакцию остановить не удается.
— Да, это невозможно, но мы способны ее замедлить в миллиарды раз, — спокойно ответил Влад, и лишь хорошо знавшие его люди по смертельной бледности, покрывшей лицо капитана, могли догадаться, чего ему стоило это спокойствие… — Переводите гиперпространственный двигатель в режим замедления времени для локальной области реактора, выводите корабль из надпространства и разворачивайте в сторону ближайшей звезды с планетной системой. Одновременно посылайте текст сигнала о помощи.
Неожиданно страшная догадка осенила капитана, и он побежал к Сайрусу Смоуку. Биолог был в своей каюте и занимался странным делом: стоял возле стены и медленно гладил ее руками.
— Мистер Смоук, позвольте спросить, кто Вам позволил проносить на борт корабля радиоактивные вещества?
— С чего Вы взяли? — В голосе Сайруса сквозило неподдельное удивление — У меня не было делящихся материалов.
— После того, как Джуди утащила у Вас какую-то пробирку и разбила над столом Мери, девочку поразила лучевая болезнь.
— Не может быть! — У Сайруса сразу пересохло в горле.
— К сожалению, это так. Когда пробирка разбилась, ее содержимое забрызгало все, что было на столе. Заляпанную скатерть мы выбросили, а вот карандаши, на которые попала жидкость, стали радиоактивными.
— Мери серьезно заболела? — переспросил Сайрус и буквально впился глазами в лицо капитана.
— Нужно срочно делать переливание крови и пересадку костного мозга.
Неожиданно в коридоре показался робот-охранник. В руках у него был лазер, приведенный в полную боевую готовность. Робот угрожающе направил оружие на людей.
— Берегись! — вскрикнул капитан, резко оттолкнул Сайруса в сторону и упал на пол. В то же мгновение у него над головой сверкнул ослепительный лазерный луч, за спиной закипела расплавленная переборка, сверху посыпались искры раскаленного металла.
Капитан выхватил бластер и выстрелил в робота. Тот зашатался, скрипя шарнирами и с грохотом рухнул на пол.
— Похоже, сбесился, — прокомментировал капитан. — Видимо, кто-то изменил ему внутреннюю программу поведения, либо где-то произошло короткое замыкание.
— На корабле происходят поразительные вещи, сэр. — Биолог сделал паузу, огляделся по сторонам, а затем вопросительно посмотрел на капитана. — Стены и переборки нагреваются. Сегодня утром я это совершенно явственно почувствовал.
Биолог вызывал доверие, и капитан спросил:
— Обещаете держать язык за зубами?
— Да, конечно.
— На корабле пожар. Горит графит в ядерном реакторе.
— Какие меры приняты?
— Потушить невозможно. Его инициирует вышедшая из-под контроля ядерная реакция Мы опустили все замедляющие графитовые стержни, но это ничего не дало. Корабль придется покинуть…
— Капитан, смотрите! — Сайрус указал на робота-охранника, из оплавленного металлического кармашка которого торчал обугленный детский карандаш со слабосветящимся грифелем.
Гельфаст удивленно смотрел на настольный лазерный гироскоп — прибор четко показывал изменение курса. Он решил разбудить спавшего после дежурства Эдварса. Тот долго не хотел вставать и отчаянно ругался. Наконец он продрал глаза и, позевывая, сел. Это был коренастый, приземистый человек с бычьей короткой шеей и приплюснутым, сломанным когда-то в драке носом, обладавший не только несносным драчливым характером, но и десятком судимостей.
Гельфаст указал на гироскоп и проговорил:
— Хорошо, что я вовремя купил эту игрушку. Без нее бы мы ни за что не догадались об изменении курса.
— Как думаешь, чем это вызвано? — Судя по всему, сон Эдварса прошел.
— Не знаю. Неужели пронюхали о нашем грузе и собираются сдать космической полиции?
— Вряд ли. Тем более что разворот звездолета в надпространстве — очень дорогостоящая операция.
— Эти деньги платит компания. А вознаграждение за наши головы получит капитан Влад. Ты запамятовал, что мы в межгалактическом розыске Интерпола?
— После угона звездолета «Барбадос» прошло восемь лет, и про нас могли и позабыть…
— Не говори ерунды. Компьютер ничего не забывает.
— В таком случае почему капитан Влад не сцапает нас прямо сейчас?
— Возможно, подозревает, что у нас есть сообщники, и хочет выяснить, кто они. Или просто выжидает удобный случай…
Неожиданно дверь с грохотом распахнулась, и на пороге появилась громадная фигура бронированного робота-охранника, который целился в гангстеров из боевого лазера.
— Ложись! — заорал Эдварс, что есть силы отпихнул Гельфаста и сам отпрыгнул в сторону.
Робот выстрелил. Лазерный луч расплавил металлический стенной шкафчик. Лежа на полу, Гельфаст нащупал рукой на столе массивное металлическое зеркало и медленно развернул его в сторону робота. Затем осторожно сняв с себя куртку, громко крикнул и резко махнул ею перед зеркалом.
Робот практически мгновенно выстрелил на звук и на резкое движение, переданные через фотоэлементы и звуковые рецепторы в его управляющий центр. Лазерный луч попал в зеркало, которое от термического удара треснуло, отразился от него и ударил в робота. Бронированная оболочка охранника оплавилась, струйка раскаленного титана медленно потекла вниз. Робот застыл на мгновение, но шарниры на его коленях от жара быстро размягчились, и он рухнул на пол, продолжая стрелять в падении.
Луч лазера метнулся вдоль стены каюты, сжигая все на своем пути. Появился дым. Письменный стол, за которым прятался Гельфаст, вспыхнул ярким пламенем.
Гангстер выскочил из-за своего укрытия, схватил чемоданчик с алмазами и собрался было бежать, но Эдварс его остановил:
— Где пробирка со штаммом?
— Не знаю. Черт с ней! Надо линять…
— Не дури! В пробирке целое состояние!
— Последнее время она была у Сайруса. Он как раз закончил размножение штамма в новой питательной среде.
— Надо поискать в лаборатории.
Не мешкая, гангстеры вышибли дверь в помещение, сплошь заставленное химреактивами, колбами, ретортами. После долгих поисков, сбросив на пол и перебив массу сосудов, они наконец отыскали пробирку с зеленоватой жидкостью. Эдварс засунул ее в карман, и гангстеры пулей выскочили из лаборатории.
— Куда теперь? — спросил Гельфаст.
— Надо попытаться захватить катер, пока нас не обнаружили.
Неожиданно из-за поворота в коридоре появился Сайрус. И остолбенел, увидев почерневшие от копоти лица своих компаньонов.