Одной из таких попыток можно назвать книгу Александра Галушки, Артура Ниязметова, Максима Окулова «Кристалл Роста» (2021). Добротное исследование, с множеством новых фактов и документов, введённых в оборот. Но книга страдает тем, чем страдает наша академическая наука – статистическим подходом, ограничением фиксации факта. Нас интересуют ответы, которые вращаются вокруг вопроса «почему?».
Вот авторы берут показатели одной из причин роста в 30-е годы – иностранные поставки, импорт. Полезные факты.
Но нас интересует ответ на вопрос: а что такое случилось в 1932 году – что поставки, как по команде, из США и Германии упали? Нас интересует природа такой синхронности. Ведь похоже на… санкции. А Сталин является этой причиной? Его какие-то шаги, акции? Об этом в книге нет ничего.
Вторая диаграмма вкупе с первой вызывает ещё один вопрос – уже главный: а как получилось, что несмотря на явно суровые санкции, экономика Сталина продолжила рост? Вот именно тут заложена сталинская тайна – после 1932 года он уже управлял экономикой сам, опираясь на свои силы и техники. Но какие?
Именно вот этот феномен и интересен: как получилось, что главный современный показатель – поставки, инвестиции из-за рубежа перестали быть решающими в сталинской экономике?
Итак, опирался ли Сталин в экономике, вроде самой сильной части марксизма, на марксизм-ленинизм или сформировал свою экономическую авторскую систему?
Но начнем с самого конфликтного вопроса: почему миллионы людей, которые прошли немилосердный трудовой путь во времена Сталина, не считали, что их кто-то эксплуатировал? А по отношению к Сталину про эксплуатацию язык у подавляющего большинства населения страны не поворачивался вовсе! В чём же дело? Ведь по всем показателям, труд по 14 часов часто без выходных (к примеру, в войну) можно назвать эксплуатацией. Да ещё и в 4 раза меньше зарплата, чем за аналогичный квалифицированный труд на Западе… Почему нет этого главного марксистского обвинения в отношении Сталина?
У марксовой политэкономии ключевая категория – собственность на средства производства. Но Сталин сразу отказался от этой глупости. Сегодня эта глупость налицо: миллионы гектаров земли даются в собственность, но люди не хотят стать экономическим субъектом этой собственности. А нежелание задействовать свои силы из-за боязни быть эксплуатируемым, оборачивается банальной стагнацией или смертью.
Мы боимся, что «чистые» экономисты вообще не поймут секретов Сталина.
Сталин победил, потому что мыслил другими категориями, он мыслил категориями субъектности, активности, наступательности производительных сил, где вместо денег были иные формы вознаграждения. Он перевел неэкономические формы жизни масс в общий экономический драйв.
Он сумел напитать идеями миллионы людей, которые сворачивали за это горы, идя на неслыханные жертвы, часто на призыв помочь стране отдавали последнее. Не страна с экономическим принуждением (выгода), как у вайшья, не страна с силовым и властным принуждением (как у кшатриев), а страна с идеологической мотивацией (страна-церковь, которую строит брахман).
Он приобщил миллионы людей к святой миссии и сделал миллионы людей религиозными миссионерами! Потому что он знал – потребность человека в приобщении к Высокой Миссии, особенно мировой, особенно в России – абсолютна. И Сталин не искал этой технологии у Маркса, он нашел её в истории России – которая от начала и до сего момента всегда, непрерывно была мессианской и миссионерской, идеократичной и жила спасением мира. Мало кто понимал, но почти вся коммунистическая пропаганда Сталина – была на тему спасения мира от капитализма. Откуда он это взял? Да он сам был такой. Только до всякого капитализма, не зная этого термина, русские боролись с мещанством (интеллигенция), со стяжательством, со Златым Тельцом и проч. И Сталин знал историю религиозных войн, когда люди вообще не ставили экономических вопросов, делая ставку при этом – свою жизнь.
Ставка на мессианство сопрягалось со ставкой на творчество, частным случаем мессианства. Есть творческие люди, которые могут и сегодня подтвердить метод Сталина – наслаждение полнотой мысли и самореализации взамен зарплаты и собственности: часто наслаждение от научного, писательского, технического открытия перекрывает все ценности мира как почти эротическое наслаждение. А это фундаментальный разрыв с марксизмом: личный кайф от креатива – та же прибавочная стоимость, только остающаяся при человеке навсегда. Сталин сделал ставку на талант народа, сделал именно его движущей силой своего экономического успеха.
Если трактовать по-научнее, то разрыв с теорией Маркса (впрочем, было ли слияние?), которая вращалась вокруг собственности, Сталин мыслил категориями экономической силы, производительной субъектности, потому что вопрос о собственности – то ли частная, то ли общественная – разрешался только в одном – в динамике и логике производства, которой вообще неинтересно, в чьих правах, в чьих руках она находится. Спросите резец – ты чей? В чьих руках тебе интересно быть – буржуазных, рабочих, государственных? – можно совершенно однозначно ответить за резец – в профессиональных руках токаря, чтобы эти руки не сломали и заставили бы работать его сто лет! Работа – это жизнь, а не эксплуатация. Человек, эксплуатируй меня! Не хочу быть свободным и ржаветь на складе!
Фигура аллегории понятна, но очевидно, что для Сталина в основе экономики лежала сила функциональности, которую не интересует собственность, потому что есть и мёртвая собственность, которая вполне трупообразна. То есть Сталин в этом смысле был несомненный прагматик – от понятия дело, действие, – очень близок американскому стилю – когда совершенно неинтересно, что в чьей собственности, а интересно, какой результат получен. И вся система собственности американцев никогда не вращалась вокруг дилеммы «частная» или «общая» собственность, но вращалась вокруг активности любого вида собственности, а активность была всегда коллективно-акционерной, в версии Сталина – акционной. Кстати, время акул-капиталистов, которым единолично принадлежат фабрики, заводы, газеты, пароходы, ушло вместе с XIX веком. Уже XX век это время, когда рабочие же владеют акциями самых различных компаний. И кто они теперь, по Марксу? Капиталисты?
Или рабочие, если продают одновременно наемный труд. И те, и другие? Хорошо, в теории можно разделить… В этом аспекте человек – капиталист, в другом – наемный рабочий… А на практике? Кто кого должен свергать во время революции? Сам себя?
Сталин фактически удалил из оборота понятие собственности. Даже понятие госкапитализма было очень условным. Потому что Сталин обеспечил отсутствие… собственника. Собственность имела смысл, когда есть собственник. А если собственника нет? В теории в СССР было принято разделение личной и частной собственности, это софистическое различие было установлено, чтобы скрыть позорную тайну революции: никакой частной собственности она не отменила. Мало того, что «портки и детишки» не стали общими, так ещё и в стране были огромные классы крестьян, работников артелей и кооперативов, обеспечивающие 80 процентов номенклатуры всей товарной продукции.
Культ акционной функциональности заключался в том, что ты получаешь в руки всё – если ты можешь этим управлять: способен двигать махину завода, ты становишься властителем завода, если ты двигаешь завод, то и двигаешься сам вместе с ним! Но как только ты перестаешь справляться – этот актив сразу забирается и передается тому, кто сможет – а ты можешь уйти в аутсайд. Это стимулировало на дальнейший рост. Это и есть смысл назвать акционным владением: можешь – все твоё, заводы, отрасли; не можешь – сдай дела. Везет тому, кто везет… На фоне функционального, акционного владения марксизм совсем неинтересен Сталину. Собственника в классическом смысле не было! Зато была огромная акционная власть. Причём надо понимать, в акционной власти лично человек обеспечивался всем возможным – от хорошего стола до шикарной квартиры, машины, дачи! И для сохранения такого положения человек не расслаблялся ни на секунду! Акционное пользование оказалось гораздо более эффективным, чем юридическая собственность.
То есть замена чувства собственности на чувство акционной власти – несомненная находка Сталина. Давая акционную власть вместо собственности, Сталин угадал: у простого человека, вознесенного в титульное руководство, было колоссальное наслаждение от этой социальной динамики, от этой техники социального лифта. Это говорят многие свидетели. То есть Сталин социальный драйв сделал производственной, экономической технологией – вызывая к жизни производительные силы человека. Люди работали сутками сами, по своей воле, не поднимая вопросов об отдыхе и славе. Культ самореализации простого человека Сталин превратил в самую эффективную экономическую машину. И чем длиннее путь и мощнее активность его самореализации – тем выше экономический его КПД![26]
И важно понимать, что понятие собственности было удалено ещё по одной причине – для соблюдения динамики производственного роста человека. Ведь собственность имеет и сдерживающий характер. Если у тебя гектар собственности (поле), ты к ней привязан, а значит, предложение на управление ста гектарами уже сомнительно и осложнено юридически. Сталин снимает эти ограничения для твоего же творческого прорыва!
Не последней хитростью в активизации производительных сил человека Сталин сделал мемориальную технологию – то самое Имя, остающееся в истории. Поднял завод – оставил ему своё имя. Это был грандиозный стимул. Именные предприятия, самолеты – Лавочкина, Туполева, Илюшина, Калашникова и проч. – вдохновляли.
Да, эта экономическая стратегия – опереться в экономике на неэкономические силы, точнее, стратегия перевода неэкономических эфемерий в экономический двигатель, для Сталина была колосса