Потерянное для российской экономики десятилетие – закономерный результат политического процесса, который шел в России с 2000 г. Движение в сторону демократии остановилось. Вместо системы сдержек и противовесов возникла президентская «вертикаль власти», где основные властные полномочия сконцентрированы в руках президента и его администрации. За это время в России оказались практически полностью разрушенными базовые институты государства – политическая конкуренция, система разделения властей, независимый суд, федеративное государство, независимые СМИ. Это привело к разрушению в России системы защиты прав собственности – основы всей экономической деятельности, результатом чего стало нежелание бизнеса инвестировать в развитие, торможение и вслед за этим стагнация экономики.
Принимая решение о развитии и инвестициях, любой бизнесмен хочет быть уверен в том, что результат инвестиций (прибыль и/или выросшая стоимость компании) достанется именно ему. Для защиты собственности бизнесмену нужен независимый суд, который готов защищать интересы любого гражданина страны, невзирая на его должность, делая всех равными перед законом. Для защиты своих интересов бизнесмену нужна политическая конкуренция, которая будет приводить к власти представителей интересов всех слоев населения, в том числе различных секторов бизнеса. Чтобы политическая конкуренция могла работать, бизнесмен должен иметь возможность безбоязненно поддерживать деятельность политиков, которые готовы защищать его интересы. Для всего этого бизнесмену нужна система политических сдержек и противовесов, которая не позволяет узурпировать власть узким группам лиц и обеспечивает использование ресурсов государства в интересах всего общества. Для этого бизнесмену нужны независимые СМИ, которые будут рассказывать о противоправных действиях чиновников и политиков и тем самым влиять на выбор избирателей.
Всего этого нет в сегодняшней России, хотя еще 20 лет назад казалось, что страна вырвалась из коммунистического тупика и начала успешно строить систему политических институтов, которые позволят ей со временем стать страной с устойчивой демократией и процветающей экономикой. Зато в России появилась всевластная тайная полиция, свобода действий которой намного превышает ту, что имели ее предшественники в Советском Союзе. Зато в России возникла политическая партия, до боли напоминающая КПСС, для которой президентская администрация играет роль Центрального комитета, а круг личных друзей Владимира Путина – Политбюро. Зато в России парламент – не место для дискуссии, а результаты выборов в него известны задолго до их проведения. Зато в России возникла параллельная система правосудия, готовая подтвердить обвинение любой степени абсурдности в адрес любого человека, если этого требует начальник. Зато в России сотни политзаключенных и уголовное наказание применяется за высказывание своего мнения.
Владимир Путин – автор и основной бенефициар той радикальной трансформации страны, которая произошла за последние 18 лет. На протяжении этого времени он (и/или его администрация), порою исходя из лучших намерений, принимал множество решений, каждое из которых отворачивало Россию все дальше от той цели, к которой вел страну его предшественник, президент Ельцин. В своих замечательных мемуарах Альберт Шпеер, главный архитектор гитлеровской Германии и позднее рейхсминистр вооружений, подробно рассказывая о своей личной трансформации, привел цитату британского физика сэра Джеймса Джинса: «Курс поезда через большинство точек маршрута с уникальной точностью задан рельсами. Однако в узловых пунктах открываются альтернативные пути, и поезд может повернуть в любом направлении благодаря весьма незначительному усилию, необходимому для перевода стрелки». Эта метафора очень хорошо описывает те развилки, которые прошла Россия при Владимире Путине: ни одно из решений не было настолько мощным и решительным, чтобы радикально изменить ход развития страны, но, будучи принятыми в большом количестве одно за другим, вместе они развернули «российский поезд» и направили его в противоположную сторону.
Эта книга рассказывает о пройденных железнодорожных стрелках, о тех решениях, которые изменили ход российской истории, подорвали экономический рост и затормозили структурные изменения в российской экономике.
Глава 2Путь наверх
А тут какая-то невнятная ситуация с Москвой: то вроде зовут на работу, то не зовут.
Первый российский президент Борис Ельцин был типичным представителем советской номенклатуры: он вырос и сделал карьеру в политической системе, где роль первого лица была крайне сильна и практически никогда не подвергалась сомнению. Такое прошлое, несомненно, сказывалось на поведении Ельцина, но он никогда не проявлял стремления построить автократический режим или суперпрезидентскую республику, хотя, казалось, Конституция 1993 г. создавала для этого подходящую стартовую площадку.
При всей внешней непредсказуемости и шараханьях в кадровых решениях все время своего президентства Борис Ельцин вел последовательное (хотя зачастую интуитивное и ситуационно обусловленное) строительство демократического, республиканского государства в новой России, которое опиралось на создаваемую систему политических сдержек и противовесов: регионы выступали в качестве противовеса федеральному центру, парламент (в котором никогда не было устойчивого пропрезидентского большинства) противостоял президенту и правительству, судебная система, получив свободу и независимость, оспаривала решения президента, правительства и парламента, свободные от государства медиа конкурировали между собой и поддерживали различные политические силы в стране.
Хотя Конституция давала президенту широкие полномочия, Борис Ельцин никогда не предпринимал попыток устранения со сцены своих политических оппонентов или передела властных полномочий в свою пользу за счет сужения возможностей других ветвей власти. Более того, как очень точно подметил Тимоти Колтон, в дезинтегрированном российском обществе Ельцин считал правильным поддерживать «фракционность» внутри политической системы, поощряя ее как в законодательной, так и в исполнительной власти. Сам Ельцин не являлся членом ни одной из политических партий, а на парламентских выборах 1995 г. он даже отказался поддержать партию, которую возглавлял его верный союзник, премьер-министр Виктор Черномырдин.
В правительствах, которые он формировал, странным образом соседствовали представители разных политических взглядов, защищавшие разные ценности и принципы. Во время президентства Ельцину приходилось постоянно строить различные ситуативные политические коалиции, с помощью которых он добивался принятия нужных решений, последовательно следуя курсом непростых преобразований. Будучи в значительной мере политиком, опиравшимся на интуицию, Ельцин никогда не терял цели своего движения, он спокойно принимал тактические поражения и часто шел на уступки оппонентам, если это позволяло ему продолжать стратегически правильное движение.
Эпоха Бориса Ельцина объективно делится на два этапа – до и после президентских выборов 1996 г. Хотя внешне это связано с президентскими циклами, различия между этими двумя этапами носят более глубокий и содержательный характер и обусловлены как состоянием здоровья первого российского президента, так и составом его ближайшего окружения.
Развал Советского Союза, случившийся после неудачной попытки государственного переворота, предпринятого верхушкой советского руководства в августе 1991 г., привел к формированию 15 независимых государств на его территории. Во всех из них к руководству пришли те группы и лидеры, которые возглавляли к этому моменту советские или партийные структуры. В этой связи Борис Ельцин, выигравший президентские выборы летом 1991 г., не стал исключением. Зато исключением стала та команда, которая пришла вместе с ним к руководству страной: если в большинстве бывших советских республик высшие органы власти формировались из представителей высшей республиканской номенклатуры, то в России вместе с Ельциным пришли к власти демократически ориентированные представители гражданского общества. С одной стороны, все они не имели никакого опыта государственного или хозяйственного управления, что зачастую создавало большое количество проблем. С другой стороны, они были в определенном смысле слова идеалистами – ими и их поступками двигала идея разрыва с коммунистическим прошлым и построения новой, демократической России.
Но постепенно члены его команды один за другим – Егор Гайдар, Эдуард Бурбулис, Сергей Филатов, Сергей Красавченко, Сергей Шахрай… – сходили с политической сцены и покидали ближний круг президента Ельцина. В результате к концу первого президентского срока никто из них уже не участвовал в формировании политического курса страны.
Президентские выборы 1996 г. оказались во всех смыслах тяжелым испытанием для Бориса Ельцина. К началу президентской кампании его рейтинг поддержки составлял около 4 %, и многие эксперты считали победу лидера коммунистов Геннадия Зюганова практически гарантированной. Опасения по поводу возможного прихода коммунистов к власти в России и радикальных контрреформ привели к созданию союза крупнейших российских бизнесменов, выступивших в поддержку переизбрания действующего президента и ставших спонсорами и организаторами его предвыборной кампании. К этой работе активно подключилась дочь Бориса Ельцина Татьяна Дьяченко и ее будущий муж Валентин Юмашев. Немного опередив своего конкурента, лидера КПРФ Геннадия Зюганова, в первом туре (35 % против 32 %), Борис Ельцин существенно увеличил отрыв во втором (54 % против 40 %) и был переизбран на второй срок.
Интенсивная выборная кампания, растянувшаяся на несколько месяцев, подорвала здоровье российского президента – он перенес несколько инфарктов, и осенью 1996 г. ему сделали операцию по шунтированию сердечных сосудов. После этого постепенно Борис Ельцин стал все больше и больше отходить от активного управления страной, передавая значительную часть ответственности в руки неформального объединения, получившего название «Семья», куда входили дочь Ельцина Татьяна, глава администрации президента Валентин Юмашев, бизнесмены Борис Березовский, Аркадий Абрамович и Александр Волошин.