Однако не все когнитивные процессы поддаются воспроизведению на компьютере, и для когнитолога важны в первую очередь те особенности, которые отличают человека от машины. В познавательных процессах велика роль интуиции, воображения, фантазии, аналогов которых у машины нет, необходим также учет культурологических и этнических факторов. Эти особенности принимаются во внимание во втором подходе. В лингво-психологическом направлении преимущественно используются «данные естественной категоризации мира и изучаются особенности наивной картины мира, обыденного сознания» (Кубрякова 1997: 23).
В 1999 г. Е.С. Кубрякова более детально описывает круг проблем, требующих рассмотрения в когнитивном аспекте. Это проблема соотношения концептуальных систем с языковыми, научной и обыденной картин мира – с языковой, проблемы соотношения когнитивных или концептуальных структур нашего сознания с объективирующими их единицами языка, проблемы роли языка в осуществлении процессов познания и осмысления мира, в процессах его концептуализации и категоризации (Кубрякова 1999: 4–5).
Связь процессов категоризации и концептуализации действительности демонстрируется в «Кратком словаре когнитивных терминов». Указанные процессы представляют собой классификационную деятельность, но различаются вместе с тем по конечному результату и / или цели деятельности: «первый направлен на выделение неких минимальных единиц человеческого опыта в их идеальном содержательном представлении, второй – на объединение единиц, проявляющих в том или ином отношении сходство или характеризуемых как тождественные, в более крупные разряды» (КСКТ 1996: 93).
В настоящем пособии под процессом концептуализации понимается «определенный способ обобщения человеческого опыта, который говорящий реализует в данном высказывании. Ситуация может быть одна и та же, а говорить о ней человек умеет по-разному, в зависимости от того, как он ее в данный момент представляет – и вот эти представления как раз и называются концептуализацией» (Рахилина 2000: 7). Как отмечает Е.В. Рахилина, данное понятие когнитивной лингвистики не является неожиданным, так как в Московской семантической школе и в Школе логического анализа языка широко используется термин «наивная картина мира», который тоже служит своеобразным посредником между действительностью и смыслом.
М.В. Пименова соотносит понятия концептуализации действительности и наивной картины мира: «В современной лингвистике под языковой картиной мира традиционно понимается совокупность знаний о мире, которые отражены в языке, а также способы получения и интрепретации новых знаний» (Пименова 1999: 9). В частности, ею отмечается, что «наивные представления народа – это не что иное, как сложившаяся давно и сохранившаяся доныне национальная картина мира, дополненная ассимированными знаниями, отражающая мировоззрение и мировосприятие народа, зафиксированная в языке, ограниченная рамками консервативной…культуры этого народа» (Пименова 1999: 10–11). «При таком подходе язык может рассматриваться как определенная концептуальная система и как средство оформления концептуальной системы знаний о мире» (Пименова 1999: 9).
Таким образом, знания о мире и человеке, знания языка и знания о языке, знания о знаниях, процессы концептуализации действительности, механизмы формирования концептуальной картины мира и ее фрагментов, а также их объективация в языке являются одной из основных областей рассмотрения современной когнитивной лингвистики. Особую область в этом ряду составляют концептуальные исследования.
1. Что является объектом изучения когнитивной лингвистики?
2. Каковы предпосылки возникновения когнитивной лингвистики?
3. Охарактеризуйте основные источники когнитивной лингвистики.
4. Опишите взаимоотношения когнитивной науки и когнитивной лингвистики.
5. Когнитивная лингвистика и лингвистическая семантика: общее и различное.
6. Какие проблемы находятся в центре внимания когнитивной лингвистики?
7. Дайте определения терминов категоризация и концептуализация действительности.
8. Перечислите основные зарубежные исследования по когнитивной лингвистике.
9. Какие школы когнитивной лингвистики в мире и в России вам известны?
• теория прототипов Э. Рош.
• теория фреймового анализа М. Минского и Ч. Филлмора.
• Когнитивные исследования в работах Р. Лэнекера и Л. Талми.
• Современные когнитивные подходы к семантике.
• Когнитивная лингвистика на современном этапе развития.
1. Апресян Ю.Д. Теоретическая семантика в конце XX столетия // Известия РАН. Сер. лит. и яз. – 1999. – т. 58. – № 4. – С. 39–54.
2. Баранов А.Н. Постулаты когнитивной семантики / А.Н. Баранов, Д.О. Добровольский // Известия РАН. – Сер. лит. и яз. – 1997. – т. 56. – № 1. – С. 11–21.
3. Бодуэн де Куртене И.А. Избранные труды по общему языкознанию. – М.: АН СССР, 1963. – т. 1.
4. Болдырев Н.Н. О функционально-семиологическом подходе к анализу языковых единиц // Когнитивная лингвистика: современное состояние и перспективы развития. – тамбов, 1998. – Ч. 1. – С. 3–4.
5. Демьянков В.З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода // Вопросы языкознания. – 1994. – № 4. – С. 17–32.
6. Краткий словарь когнитивных терминов / под общ. ред. Е.С. Кубряковой. – М.: Филол. ф-т МГУ, 1996.
7. Кубрякова Е.С. Язык пространства и пространство языка (к постановке проблемы) / Е.С. Кубрякова // Известия РАН. Сер. лит. и яз. – т. 56. – 1997. – № 3. – С. 22–31.
8. Кубрякова Е.С. Семантика в когнитивной лингвистике (о концепте контейнера и формах его объективации в языке) // Известия РАН. Сер. лит. и яз. – 1999. – т. 58. – № 5–6. – С. 3—12.
9. Паршин П.Б. Теоретические перевороты и методологический мятеж в лингвистике XX века // Вопросы языкознания. – 1996. – № 2. – С. 19–42.
10. Пименова М.В. Этногерменевтика языковой наивной картины внутреннего мира человека: монография. – Кемерово: Кузбассвузиздат, Landau: Verlag Empirische Pädagogik, 1999 (Серия «Этно-герменевтика и этнориторика». Вып. 5).
11. Попова З.Д. Очерки по когнитивной лингвистике / З.Д. Попова, И.А. Стернин. – Воронеж: Истоки, 2002.
12. Потебня А.А. Мысль и язык. – Киев, 1993.
13. Рахилина Е.В. О тенденциях в развитии когнитивной семантики // Известия РАН. Сер. лит. и яз. – 2000. – т. 59. – № 3. – С. 3 – 15.
14. Рябцева Н.К. Ментальная лексика. Когнитивная лингвистика и антропоцентричность языка // www.dialog-21.ru/archive_article.asp?param=6355&y=2000&vol=6077.
15. Ченки А. Современные когнитивные подходы к семантике: Сходства и различия в теориях и целях // Вопросы языкознания. – 1996. – № 2. – С. 68–78.
1.3. Лингвокультурология: истоки, проблемы и задачи
Лингвокультурология – одно из направлений современной лингвистики, складывающееся в рамках антропоцентрической парадигмы. В.В. Воробьев констатирует, что лингвокультурологическое исследование «соответствует общей тенденции современной лингвистики – переходу от лингвистики „имманентной“, структурной, к лингвистике антропологической, рассматривающей явления языка в тесной связи с человеком, его мышлением, духовно-практической деятельностью» (Воробьев 1997: 6). В.Н. Телия подчеркивает, что «лингвокультурология ориентирована на человеческий, а точнее – на культурный фактор в языке и на языковой фактор в человеке. А это значит, что лингвокультурология – достояние собственно антропологической парадигмы науки о человеке, центром притяжения которой является феномен культуры» (Телия 1996: 222).
Лингвокультурология – это отрасль лингвистики, возникающая на стыке лингвистики и культурологии, исследующая проявления культуры народа, которые отразились и закрепились в языке (Маслова 2001: 9). Как самостоятельное направление в лингвистике лингвокультурология оформляется в 90-е годы XX в. Термин «лингвокультурология» появился в связи с работами Московской фразеологической школы, возглавляемой В.Н. Телия. В качестве альтернативного для обозначения данного направления используется термин «лингвокультуроведение» (Хроленко 2000).
Все представители лингвокультурологии акцентируют внимание на междисциплинарной природе этого направления (см., например: Воробьев 1997, Маслова 2001). Но если культурология исследует самосознание человека по отношению к природе, обществу, истории, искусству и другим сферам его социального и культурного бытия, то языкознание рассматривает мировоззрение, которое отображается и фиксируется в языке в виде ментальных моделей языковой картины мира. Лингвокультурология имеет своим предметом и язык, и культуру, находящиеся в диалоге, взаимодействии (Телия 1996: 222; Маслова 2001: 9).
Язык в лингвокультурологической традиции понимается прежде всего как орудие культуры, ее часть, и в то же время – необходимое условие ее существования. Следовательно, лингвокультурология изучает язык как феномен культуры (Маслова 2001: 8). Культура – сама по себе является исторической памятью народа, язык же, «благодаря его кумулятивной функции, хранит ее, обеспечивая диалог поколений, не только из прошлого в настоящее, но и из настоящего в будущее» (Телия 1996: 228).
В развитии лингвокультурологии выделяют следующие периоды: первый – предпосылки развития науки (труды В. фон Гумбольдта, Э. Бенвениста, Л. Вайсгербера, А.А. Потебни, Э. Сепира и др.); второй – оформление лингвокультурологии как самостоятельной области исследования; в данный момент начинает складываться третий период – развитие фундаментальной междисциплинарной науки – лингвокультурологии (Маслова 2001: 28).
Первоначально лигвокультурология воспринимается исключительно как ответвление этнолингвистики. Такое понимание содержится в работах В.Н. Телия, определившей лингвокультурологию как «часть этнолингвистики, которая посвящена изучению и описанию корреспонденции языка и культуры в синхронном их взаимодействии» (Телия 1996: 217). В концепции В.Н. Телия задачи лингвокультурологии мыслятся как близкие к задачам этнолингвистики, сформулированным Н.И. Толстым и заключающимися в «рассмотрении соотношения и связи языка и духовной культуры, языка и народного менталитета, языка и народного творчества, их взаимозависимости и разного рода их корреспонденции» (Толстой 1983; цит. по: Телия 1996: 217). Отличие, по мнению В.Н. Телия, состоит в том, что этнолингвистика исследует материал в исторической ретроспективе, а лингвокультурология же занимается исключительно изучением синхронного взаимодействия языка и культуры (Телия 1996: 217).