— Он умер, — сказал Волошек, закрывая глаза Андалу.
Подошедшие на оклик наёмники вздохнули.
— Скоро конец считалки, — пробурчал Дастин, косясь на мёртвого соседа.
Андала выгрузили и схоронили под деревом. Жирмята, ставший кем-то вроде отрядного капеллана, не стал прерывать традицию:
— Не знаю уж, куда отправилась твоя душа, но уверен, она одинаково достанет и тех, что в перьях, и тех, что с рожками. Аминь.
С полянки, на которой стоял конвой, виднелась уже корчма. До Альмагарда, если верить карте, оставалось сорок вёрст или около того. Они стояли и не знали, что делать дальше. Командиру становилось всё хуже, он часто терял сознание, а когда приходил в себя, говорил лишь одно — надо спешить. Его мало кто слушал. Выжившие балансировали на грани нервного срыва.
— Нас всех перебьют! Чёртов груз, чёртов наниматель, чёртовы гномы, — психанул Жирмята и со злобой ударил кулаком по первой попавшейся бочке.
— Эй! Осторожней, не «миргородскую» везём, — осадил Дастин.
Кулак, занесённый для второго удара, замер. Жирмята медленно повернулся к раненому орку. Глаза его стали малыми щёлками, словно у ханьского монаха.
— Что ты сказал?
Совершенно не требуя ответа, Рыжий вспрыгнул на фургон, вытащил кинжал и принялся буравить дырку. Сейтсман с любопытством подошёл поближе.
— Эй! Ты спятил? — попытался возразить орк.
— Ерунда… я на самом верху… чуть-чуть… малую такую дырочку… Сейтсман, дай кружку!
Сцедив совсем немного, он пригубил жидкость, уже заранее зная, что обнаружит.
— Минералка! — весьма довольный собой, кивнул Жирмята.
— Что?! — взревел Сейтсман, выхватывая кружку. Сделав глоток, он сплюнул. — Вода, мать её.
— Чистейшей, как говорится, воды, — заверил Жирмята. У него вроде как и настроение поправилось от открытия.
Волошек присвистнул. Ксюша пожала плечами.
— Подстава, — Жирмята принялся расхаживать взад-вперёд. — Нечто подобное я от Турга и ожидал. Какой-нибудь скромный с виду конвой, на самоходах по хорошей дороге, в бочках из-под минералки уже давно перевёз всё пиво, а мы, как последние придурки, ползём по просёлкам с водой, притягивая к себе всеобщее внимание, вместе со стрелами, мечами и чарами.
Тут Сейтсман сорвался и набросился на орка.
— А ты, гад, наверняка знал? Небось, и проговорился из-за ранения. Помутилось у тебя в голове, вот и сболтнул.
— Ничего я не знал! — прохрипел тот, но Сейтсмана успокоить было непросто. Он бегал между бочками, пинал колёса и матерился.
— Что делать будем теперь? — спросил Волошек товарища.
— А вот что. Бочки, к бесам собачьим, в овраг! Повозки туда же. На лошадях верхом пойдём. Не скакуны, но за день доберёмся. Нам за что платить будут? За пиво! — Жирмята поднял палец. — Вот мы те самые бутылки из припасов и возьмём, а больше ничего нам не надо.
— А его как потащишь? — кивнула Ксюша на орка. — Он верхового пути не выдержит. Да и не брошу я груз.
— Нужно связаться с хозяином, — заявил Жирмята.
— Пошли голубя, — устало предложила девушка.
— К чертям голубей! Вдруг их бьют на подлёте к городу? К тому же птицы не возвращаются, а я желаю услышать от Турга ответы. Его чёртов голос желаю услышать.
Жирмята вспорол подкладку куртки и вытащил синий глянцевый прямоугольник.
— Берёг на самый край, — пояснил он Волошеку. — Родителю твоему позвонить, если совсем вилы настанут.
Товарищи отправились к корчме, а Ксюша с Сейтсманом остались охранять обманки и раненого орка.
В корчме было пусто. Лишь эльф за стойкой скоблил ножом дерево.
— Мне нужна связь, — заявил Рыжий с порога. Хозяин тоже не счёл нужным поздороваться, сразу спросил:
— Будете платить наличными?
— У меня карточка.
— Гномьих огрызков мы не принимаем, — поморщился тот.
Жирмята смерил эльфа взглядом.
— Верно, поэтому вас и недолюбливают некоторые… — Он протянул синий прямоугольник. — У меня карточка Волжской Эльфийской Связи.
— О!
Эльф положил карточку на серебряное блюдце, усыпанное по краю драгоценностями, и протянул Жирмяте.
— Наберите пин-код.
Жемчуг, Изумруд, Рубин, Малахит, Янтарь, Топаз, Аметист, — привычно коснулся Жирмята. На карточке проступили тёмные эльфийские руны.
— Вашего кредита хватит на пять минут разговора, — сообщил хозяин.
— Достаточно, — буркнул Рыжий и взял протянутый эльфом голубой шар, покрытый для пущей сохранности толстой и упругой кожей вумурта.
— Расслабьтесь и представьте лицо собеседника… — принялся инструктировать хозяин.
— Знаю, — оборвал Жирмята и прикрыл глаза.
Как только связь наладилась, его окружила звуконепроницаемая, слегка мерцающая сфера, так что Волошеку не удалось расслышать ни единого слова. Он только видел меняющуюся мимику товарища, его резкие жесты…
Затем сфера растаяла. Стекла искрящимся потоком и исчезла.
— Скотина! — ругнулся Жирмята, швыряя шар об пол. Тот спружинил, подскочил и оказался в руках улыбающегося эльфа.
— Спасибо, что воспользовались Эльфийской Связью. Будем рады видеть вас вновь, как только вы обзовите свой счёт в Волжском отделении.
Не удостоив хозяина ответной благодарностью, Рыжий шагнул к двери. Волошек поспешил следом.
— Что тебе ответил Тург? — спросил он уже на улице.
Жирмята в сердцах помянул дьявола вкупе со всеми чертями и ответил:
— Он сказал, что бочки должны быть доставлены в срок. Даже если они наполнены вонючим дерьмом троллей. И что от их целости только и зависит наше вознаграждение. А контракты мы можем засунуть себе… в общем, в любое доступное место.
Полянка встретила их тишиной. Сейтсман исчез, а Ксюша сидела на земле, прижимая руку к груди. Из-под руки, просачиваясь между пальцами, капала кровь. Волошек вскрикнул и бросился к ней.
— Сейтсман сбежал, — с трудом дыша, сообщила девушка. — Хотел другие бочки вскрыть, а я ему помешала, так он, подлец, меня кинжалом угостил. Да хитро так ткнул, я и сообразить не успела.
Жирмята взглянул на охранный амулет, что висел на девушке — тот даже не тлел.
— Теперь понятно.
— Что? — Волошек опустился на корточки, собираясь перевязать девушку.
— До сих пор амулет не горел лишь однажды, — пояснил Рыжий. — Помните, когда Сейтсман потерял память в Хмарной Стороне? Теперь мне понятно, почему не горел. Идиот с пустыми мозгами не опасен был грузу. Точно вам говорю, этот мерзавец и наводил на нас врагов, а жучков для отвода глаз подсыпал. Теперь понял, что обманки везём, вот и утёк. Урод!
Ксюша кивнула, соглашаясь, и тут же вскрикнула от боли. Чтобы отвлечь её от раны, Волошек, осторожно вспарывая куртку, начал рассказывать о беседе с Тургом. Но вдруг замолк на полуслове, увидев на плече татуировку. Пятилистник.
— Где-то я такой уже видел, — пробормотал он. — Ты, что ли, за легализацию марихуаны?
— На бочках видел, друг мой тугодумный, — усмехнулся Жирмята. — Это не конопля, а каштан. Хотя, если признаться, стилизация оригинальная.
Наклонившись к Ксюше, он протянул:
— Так-так. Стало быть, ты на пивоваров работаешь?
— Угу, — согласилась девушка, морщась от растревоженной раны. — В особом отделе.
Волошек закончил перевязку и поднялся, намереваясь заняться конвоем, однако Рыжий не спешил. Он занял место товарища и довольно резко предложил:
— Ну, рассказывай, во что вы с Тургом нас втравили.
— Нечего рассказывать, — девушка потрогала повязку. — Я и сама толком не знаю. Тург сказал, что среди наёмников может затесаться шпион. И если вдруг я его вычислю, то чтобы не трогала, а наблюдала исподволь. Что бочки нужно доставить любой ценой. И даже если они пострадают и часть груза будет утеряна, доставить в Альмагард в срок. Но вот про воду он даже не обмолвился.
— Может, в ней всё и дело? — предположил Волошек. Ему хотелось хоть немного защитить девушку от нападок товарища. — Формикус, помнится, утверждал, что от конвоя, мол, так и разит волшбой.
— Обычная вода, — скривил губы Рыжий. — Не заметно, чтобы сил у меня прибавилось… или ума…
Последние слова прозвучали двусмысленно, но никто даже краешком рта не улыбнулся. Жирмята задумался, а Волошек не стал мешать. Знал — товарищ, дай ему время, разгадает любую головоломку.
— Разве что сами бочки имеют какую-то ценность, — буркнул тот. — Дерево, скажем, заговорённое…
— Ну вот, видишь, — обрадовался Волошек.
— Так что, воду повезём? — с сомнением спросил Жирмята.
— Выходит, что так, — Ксюша попыталась подняться, но пошатнулась. — Чёрт! Ноги не держат совсем.
Вдвоём они отвели девушку к повозке и уложили рядом с Дастином. Ксюша протянула Волошеку пучок амулетов и ободрила:
— Немного уже осталось. Выберемся.
Глава четырнадцатаяАЛЬМАГАРД
Свою, ставшую уже родной, повозку Волошек и Жирмята поставили вперёд.
Она заметно опустела, их повозка. Припасы подошли к концу, оружие растратилось в стычках, многое было брошено во время бегства. И лишь клетка с голубями да пресловутая корзинка с пивом не позволяли назвать её порожней. И ещё раненые спутники.
Отряда не стало.
Рыжий спал. Волошек, поглядывая на амулеты, правил лошадьми, а в душе его лютовала тоска. Тоска по погибшим товарищам, пусть непутёвым, сварливым, грубым, но с которыми они столько пережили (то есть это они вчетвером пережили, а остальные как раз и нет). Тоска от напрасных жертв, от бессмысленности совершённых подвигов. Тоска от сознания, что их скорее всего подставили, послали на верную смерть и что подобное свинство давно в порядке вещей.
Тоска, боль и апатия.
Напади на них сейчас деревенская шпана, вооружённая вилами, у него и тогда не нашлось бы ни сил, ни духа для отпора.
Поэтому, когда на горизонте появился внушительный, закованный в броню конный отряд, он даже не потянулся к мечу. Не толкнул Жирмяту, не осадил лошадей. К чему? От судьбы не уйдёшь. Злая стерва достанет. Так и катили они этой судьбе навстречу.