─ Вот оно, началось! ─ объявила она, когда мы оказались в родной квартире. ─ Хорошо, что я решила у тебя пожить. Одной тебе не справиться, слаба ты, выдашь себя чем-нибудь.
Слушать такое о себе не очень приятно, и я прямым ходом отправилась в ванную, где и заперлась.
На работе накопилось много дел, я засиживалась допоздна, домой приходила усталая и была рада, что там меня ждет энергичная и жизнерадостная Лариска.
─ В ближайшую субботу идем в «Русскую галерею». Там предаукционная выставка, хочу глянуть, ─ объявила подруга как-то вечером.
─ Надеюсь, ты ничего не собираешься покупать? ─ подозрительно покосилась я.
─ Ну, если там будет что-нибудь стоящее... ─ протянула Лариска. Хитрое выражение, появившееся у неё на лице, говорило о том, что нам грозят очередные траты.
Любовь к антиквариату досталась Лариске по наследству от бабки. Та, до недавнего времени, была страстной коллекционеркой, самозабвенно рыскала по городу в поисках интересных вещиц и легкомысленно спускала деньги своего второго, ныне покойного мужа. Теперь в её забитой старинной мебелью и безделушками квартире, жила Лариска и с упоением тратила все появляющиеся средства на новые приобретения.
─ У тебя денег нет, ─ попыталась я образумить подругу.
─ А вот и есть! ─ ухмыльнулась Лариска. ─ Дедуля подбросил.
Обреченно вздохнув, я смирилась с тем, что в ближайшие выходные она эти деньги успешно профукает.
День явно не задался с самого утра. Накануне я забыла завести будильник, и мы с подружкой дружно проспали. Ей, в отличии от меня, на работу идти нужды не было, поэтому она в моей ночной рубашке и с чашкой кофе в руках преспокойно наблюдала, как я мечусь по квартире, пытаясь в максимально короткий срок успеть умыться, одеться, позавтракать. И я бы успела, если бы не звонок в дверь. Лариска выбралась из постели и пошлепала в прихожую, а ещё через минуту возникла в кухонном проеме и пропела:
─ Ирочка, тут к тебе пришли, из милиции.
Я так и застыла с чашкой в руках. За Ларискиной спиной маячил молоденький милиционер:
─ Извините, что беспокою так рано, ─ от смущения его щеки, покрытые юношеским пушком, пунцово горели, ─ но вас трудно застать дома. Я уже третий раз прихожу.
─ Да, конечно, ─ невпопад пробормотала я. ─ Проходите, пожалуйста.
Он неловко присел на краешек стула и протараторил:
─ Вы ─ Ирина Алексеевна Спиридонова. Проживаете по адресу: улица Коммунаров, дом 203, квартира 13. Ирина Алексеевна, я к вам по поводу убийства вашей соседки Светланы Ивановны Колесниковой.
Следующий час представитель закона пытался выпытать у меня подробности жизни бывшей одноклассницы, а так же возможные причины её гибели. Чувствовалось, что сотрудники правоохранительных органов хорошо поработали с соседями и собрали богатый материал о жизненном пути покойной, ко мне же он пришел с единственной целью: выяснить, не я ли звонила в милицию. Я, в свою очередь, гнула линию, разработанную совместно с Лариской на даче. Мои показания сводились к тому, что о жизни Светланы Ивановны я знала крайне мало, мы с ней практически не общались, за день до убийства я отбыла на дачу к подруге, о случившемся узнала только по приезде.
Лариска, прилепившаяся за спиной милиционера, все это слушала и одобрительно кивала.
─ Молодец! ─ выдохнула подружка, проводив представителя закона за дверь, ─ Я вначале боялась, что ты от страха что-нибудь ляпнешь, но ты держалась молодцом.
Похвала из уст придирчивой Лариски была приятна, я расслабилась, и тут вдруг опять задребезжал дверной звонок.
─ Неужто опять наш милиционер? Вспомнил, что не все выяснил и теперь вернулся за дополнительными сведениями? ─ хмыкнула Лариска и отправилась открывать дверь.
─ Наверное, все-таки это не милиционер, ─ засомневалась я, когда из коридора понеслись звуки поцелуев и Ларискино хихиканье. Подружка, конечно, человек очень непосредственный и чрезвычайно коммуникабельный, но все-таки не до такой степени, чтоб кидаться с поцелуями на шею милиционеру, которого сегодня увидала первый раз в жизни и который, к тому же, находится при исполнении служебных обязанностей...
Мне стало любопытно, с кем это там Лариска обнимается, и я вышла в коридор посмотреть. Я непроизвольно расплылась в улыбке, увидев на пороге своей квартиры Ларискиного деда. Ну, в полном смысле этого слова, он, конечно же, ей дедом не был. Он был всего лишь третьим мужем её любимой бабушки, но в данном случае это значения не имело. Генрих Иванович сам по себе был настолько приятным человеком, что даже если бы он не доводился Ларкиной бабушке никем, мы все равно с удовольствием общались бы с ним.
─ Какой приятный сюрприз! ─ радостно воскликнула я. ─ Что за ветры занесли вас в наш душный и пыльный город из ваших благословенных краев?
─ Всегда вы надо мной насмешничаете, Ирочка! ─ с ленцой растягивая слова, добродушно пропел Генрих Иванович. ─ Чем подтрунивать над старым человеком, позвольте-ка лучше ручку.
С этими словами он завладел моей рукой и с чувством поцеловал её. За те годы, что Ларкина бабушка была замужем за Генрихом Ивановичем, я уже успела привыкнуть к его барским манерам и цветистой речи, поэтому такому его поведению ничуть не удивилась. Нужно признать, что они так органично сливались с его слегка старорежимным обликом, что не выглядели ни вычурными, ни фальшивыми. Плотное тело Генриха Ивановича всегда облегали прекрасно сшитые костюмы, а рубашку неизменно украшала кокетливая бабочка. Галстуков он не признавал, утверждая, что адвокату они категорически противопоказаны. Он не был худым, но если у него и наблюдалась излишняя полнота, то она была так равномерно распределена по всему телу, что Генрих Иванович казался не полным, а просто очень представительным мужчиной. Он, наверное, и в домашней одежде был таким же импозантным. Но я бывала у него в доме не часто, только по приглашению, в основном на днях рождения, и потому видела его всегда исключительно нарядным. Вот и сейчас он был облачен в дорогой светлый костюм, одной рукой он прижимал к груди светлую же, в тон костюма, легкую шляпу, а другой небрежно опирался на суковатую трость с массивным серебряным набалдашником. Странно было видеть такого шикарного мужчину у себя в коридоре ранним утром. Да и не ранним тоже странно, потому как шикарные мужчины не баловали меня своими визитами, а Генрих Иванович вообще впервые пришел ко мне в гости. Я даже не знала, что у него есть мой адрес.
─ Ну, что ж мы стоим на пороге! Проходите, пожалуйста! ─ воскликнула я и широким жестом распахнула дверь в комнату.
Мы с Лариской заняли кресла, а гость вальяжно разместился на диване. Шляпу он положил рядом с собой, палку пристроил между колен и теперь с легкой улыбкой взирал с дивана на нас с подружкой.
Под его взглядом я села ровнее, выпрямила спину и примерно сложила руки на коленях. Я давно заметила, что рядом с Генрихом Ивановичем чувствую себя выпускницей института благородных девиц. В его присутствии мне хотелось изъясняться высокопарным слогом и свято соблюдать правила хорошего тона.
Как-то раз я даже поделилась своими ощущениями с Лариской, интересуясь, испытывает ли она то же самое. Но, то ли в силу своего характера, то ли потому, что он доводился ей каким ни есть, а все же родственником, но Лариска священного трепета перед Генрихом Ивановичем не испытывала.
─ Он, конечно, мужик классный. Щедрый и все такое, но ты его особо не идеализируй. Жить с ним очень даже не просто, ─ загадочно сказала Лариска.
Я ей тогда не поверила и осталась при своем мнении.
─ Ну-с, как поживаете, подружки? ─ промурмыкал Генрих Иванович.
─ Нормально! ─ дружно закивали мы.
Тут я вдруг вспомнила, что, согласно правилам хорошего тона, гостю следует предложить чашку чая или кофе. Мне совсем не хотелось ударить в грязь лицом, и я уже открыла рот, намереваясь спросить гостя, чего он желает отведать, как мне помешала Лариска. Она ещё раз доказала, что магическое действие Генрих Иванович оказывал только на меня.
─ А как ты узнал, что я здесь? ─ нетактично спросила подружка, презрев все правила ведения светской беседы.
Я неодобрительно покосилась на нее, осуждая за бестактность, но Генрих Иванович очень мило сделал вид, что ничего не заметил и добродушно сказал:
─ А я и не знал! Я в город по делам приехал. А твоя бабушка, пользуясь случаем, велела мне навестить тебя и удостовериться, что с тобой все в порядке. Она, знаешь ли, очень беспокоится, ведь ни домашний телефон, ни мобильный у тебя не отвечает. Но твоя квартира оказалась закрыта, и я решительно не знал, что же мне делать. В конце концов, осмелился и заглянул к Ирочке, в надежде, что хоть она подскажет, где же обитает моя беспокойная внучка.
─ Я опять мобильный забыла подзарядить! ─ отмахнулась Лариска.
Я снова неодобрительно покосилась на подружку:
─ Какая безответственность! О ней так заботятся, а она не может за таким пустяком, как подзарядка телефона, проследить! И чем только её голова занята?
Мне захотелось отвесить ей полновесную затрещину, что б, значит, мозги ей прочистить, но, глядя на Генриха Ивановича, я вовремя одумалась и удержалась от этого не совсем подходящего для благовоспитанной девицы поступка. Тем более что, в отличие от меня, Генрих Иванович вовсе не рассердился на безалаберную Лариску, а просто мягко ей попенял:
─ Я тебе мобильный телефон зачем подарил? Исключительно из-за спокойствия твоей бабушки! Я хотел, чтобы она в любое время имела возможность позвонить тебе и убедиться, что с тобой все в порядке. А ты его не включаешь!
─ Все! Впредь буду следить за подзарядкой, ─ покаянно пообещала Лариска.
Такой ответ полностью удовлетворил добродушного Генриха Ивановича и от обсуждения Ларискиного поведения он бодро перешел к другому, не менее интересному, вопросу:
─ Ну, что у тебя новенького? Как диссертация? Пишется?
─ Пишется понемногу, ─ неуверенно промямлила Лариска.
─ Наверно времени нет писать, все хулиганишь! Милиционер, что я этажом ниже встретил, не к тебе приходил? ─ добродушно пошутил Генрих Иванович.