Зайдя в просторное помещение столовой, она невольно поморщилась от царящего здесь оглушающего шума и гомона. Она в нерешительности стояла у входа, высматривая в людском муравейнике свободное место. Заботливый Хухля заметил ее первым и пришел на помощь. Он поднялся из-за столика и замахал руками. Оказалось, что он занял для нее место и даже уже принес поднос с едой. Выучив к этому времени ее предпочтения, он взял для Ольхи тарелку рисовой каши, вареное яйцо, два куска черного хлеба, намазанных маслом, и сливовый компот.
Усевшись за стол, Ольха с сомнением осмотрела принесенную Хухлей еду и на всякий случай переключилась на тонкое видение. Еда и посуда были настоящими. Вздохнув, она принялась за завтрак.
— Ты чего, смурная какая-то? — спросил Хухля.
— Не выспалась, — вдаваться в подробности ей не хотелось. Она сделала вид будто полностью увлечена очисткой яйца от скорлупы. Хухля решил почему-то, что должен ее опекать, так же как ее вечно опекали в замке Вереса. Еще один самозваный старший брат на ее голову.
От дальнейших Хухлиных расспросов ее выручила непонятно откуда взявшаяся черная кошка. Она запрыгнула на их столик и просительно замяукала. Ольха на видимость не попалась. Она подула на кошку, и та растворилась в воздухе, правда, через пару секунд та же кошка сотворилась снова, но уже под соседним столиком.
— Сила нифрила, — сказал Хухля, провожая кошку взглядом, — Эта кошка здесь третий день шастает.
— У кого-то туго с воображением? — спросила Ольха. Она уже успела поднабраться местных обычаев и знала, что повторяться здесь считается дурным тоном.
— Это вряд ли… — с сомнением протянул Хухля.
— Ну, может какой первокурсник еще порядков здешних не знает? — не отступилась Ольха. Черная кошка показалась ей любопытной.
Хухля посмотрел на Ольху с видом целителя, озабоченного здоровьем приведенного к нему больного:
— Похоже, волчица, ты точно не выспалась. Самовоспроизводящийся морок! Это ж какой первокурсник осилит?
— Ну, а кто же тогда ее сотворил?
— А действительно, — на лице Хухли отразилось недоумение, — Я как-то не думал…
От внезапного предчувствия у Ольхи на висках выступила испарина. Чутье било в набат, эта кошка может быть важной зацепкой. Чтобы морок, после того как его растворили, воссоздал себя заново, нужен довольно сложный образ заклятия и крупная монета. Она решила, не выдавая своей заинтересованности, расспросить Хухлю поподробней.
— Кто-то, похоже, не пожалел на эту кошку пятнадчика, — начала она делано безразличным голосом.
— В смысле? — не понял Хухля.
— Ну раз кошка шляется по столовой, значит и монета, на которой она записана, тоже припрятана где-то здесь, — пояснила она, — Рано или поздно студенты догадаются, найдут монету и приберут себе. Представь себе, Хухля, эта монета может быть прилеплена прямо под нашим столом.
Хухля с сомнением смотрел на Ольху, соображая. Наконец он спросил:
— А почему ты решила, что там именно пятнадчик?
— Потому что на меньшую монету такой сложный морок не поместится.
Хухля решительно отодвинул стул и полез под стол. Ольха прыснула.
— Ты бы дождался, пока люди разойдутся.
Но Хухля уже вылазил обратно из-под стола.
— Под нашим столом монеты нет, — сообщил он расстроенно, — А ведь и впрямь любопытно, что тут делает эта кошка?
— Слушай, Хухля! — Ольха подалась вперед и перешла на шёпот заговорщика, — А, может, она разговоры подслушивает или следит здесь за кем-то?
Хухля рассмеялся, давая понять, что шутку оценил, но затем вдруг хлопнул себя по лбу.
— А ведь ты может быть и права, — сказал он, — Этот морок запросто могли сюда подкинуть наши шпионы.
— Погоди, погоди, Хухля. Не дури мне голову. Какие такие шпионы? И почему они «наши»?
— Ну, факультет разведки. Ты, правда, не знаешь?
— Что-то я совсем ничего не понимаю, — Ольха была сбита с толку, — Я ведь здесь уже месяц как, но никакого такого факультета разведки я не видела. И в расписании его нет!
— Ну, да. Конечно. Ты же, волчица, до мелочей не нисходишь. На кой ляд тебе сдалось последовательное обучение с первого курса, — съязвил Хухля, — На обзорных лекциях, кстати, рассказывают обо всех факультетах.
— Хухля, не надо нравоучений. Давай по делу.
— Ну, если по делу, — Хухля посерьезнел, — То разведка, это даже не столько факультет академии, сколько самостоятельное учебное заведение. Вернее, будет сказать, что туда могут попасть те выпускники, которые уже закончили академию с отличием и показали какие-то выдающиеся способности.
— Это что, какая-то академия после академии?
— Да, вроде того. Поэтому их и в расписании нет. И ведут они себя довольно скрытно. Что понятно, в общем-то. Положение обязывает.
— М-да. И много народу тут из разведки? — Ольха покрутила пальцем, как бы обводя обширный столовый зал.
— Не смеши меня, волчица, они живут отдельно, они же избранные, — полный недоумения взгляд Ольхи Хухля по всей видимости принял за недоверие, и пустился в объяснения, — Ну, смотри. Вот там за нашими стенами простые рядовые копейщики, которых сотники гоняют в хвост и в гриву, мечтают попасть учиться в академию, точно так же, поверь мне, те, кто учится в академии, мечтают по окончании учебы, попасть на факультет разведки.
— То есть, что-то на вроде того, что они лучшие из лучших? — уточнила Ольха.
— Ага. Что-то на вроде, — подтвердил он.
— Только я не поняла. Они где-то не здесь учатся? Где их земля, где их здания?
— А-а, вот это хороший вопрос, — довольный произведенным впечатлением Хухля заухмылялся, — Они тоже живут здесь, только их землица ловко припрятана между конюшнями и служебными пристроями. Сознайся, ты бы ни за что не догадалась. Ольха решительно поднялась из-за стола:
— Пошли.
— Куда? — не понял Хухля.
— Туда! — ответила Ольха с ударением, — Покажешь мне этих шпионов.
Хухля вздыхал и бурчал, но ему пришлось-таки встать из-за стола и повести Ольху к «шпионам».
— Вот, что меня в тебе раздражает, волчица, — жаловался он, — Так это твоя неуемность. Если тебе что в голову втемяшится, все! Гаси нифрил, танцульки отменили.
Ольха помалкивала и виновато улыбалась, позволяя Хухле выпустить пар. Тот, хоть и ворчал не переставая, но все же вел ее в сторону конюшни. Правда, на полпути он вдруг внезапно сошел с дорожки и направился прямо в сильно разросшиеся непролазные колючие кусты.
— Э-э. Ты что, сдурел? Я через эти заросли не продерусь, — Ольха остановилась и решительно схватила Хухлю за руку, — Куда это ты меня тащишь?
— Волчица, ты, как сама сказала, здесь уже месяц как, а до сих пор попадаешься на простейший морок.
— Ой, да. Кусты не настоящие…
— Пошли уже, — они двинулись прямо сквозь несуществующие заросли, и уже через пару шагов оказались на вполне приличной утоптанной тропе. Ольха оглянулась. С обратной стороны никаких кустов видно не было. По всему судя, это был какой-то однонаправленный морок, видимый только с той стороны.
Ольха с любопытством осмотрелась. Земля «шпионов» была невелика, по сути только одно здание с узким двориком, притулившееся к задней стене конюшни. Но ее все-равно поразило, как можно было спрятать это здание в пределах крепостной стены. Ольха могла поклясться, что излазила все мыслимые места академии вдоль и поперек.
— Вот, ты что о себе возомнила, а? — продолжал бухтеть Хухля, — Думаешь тебя так же просто пустят к разведчикам?
— А, что тут такого, — простодушно ответила Ольха, — Мне ректор разрешил посещать любые курсы.
— Факультет разведки не подчиняется ректору. Я же сказал, самостоятельное учебное заведение! — Хухля покачал головой, — Если хочешь, могу поспорить, что старый Лис тебя и на порог не пустит.
— Кто-о-о? — Ольха снова вцепилась Хухле в руку.
— Да, отпусти ты. Больно же, — Хухля с трудом высвободился из ее хватки, — Я вот тебя не понимаю. В чем-то ты превосходишь любого другого студента, а в некоторых вещах ты просто как малое дитя.
— Ну, извини, Хухля, — сказала Ольха примирительно, — Ты сказал, что у этих, как ты их называешь «шпионов», главный какой-то Лис?
— А что тут такого? Ты — волчица, я — заяц, Бартоло — лис.
— Ну, — Ольха замялась, — Просто это странно как-то. Ведь Лисы — кочевники. Не думала, что среди них могут быть преподаватели академии.
— В этом ты права. Бартоло — вообще исключительная личность. Лисы его почитают чуть-ли не наравне со своим бароном.
— Ага. А что, кроме этого Бартоло, в академии еще Лисы есть?
— Не-а. В том-то и дело. Бартоло такой один на весь лисий народ. Лисы ведь в школах не учатся, грамоту не постигают, кочуют по лесам, а этот вон на какие высоты поднялся!
— Ну, теперь он наверняка разважничался, и с другими Лисами даже и не здоровается?
— Вовсе нет, — сказал Хухля, — Нрав у него скверный, это точно, но со своими он встречается, можешь не сомневаться.
— Вот как?
— Ага.
Они подошли к трехэтажному зданию. У входа ожидаемо переминался страхолюдный зубастый морок.
— Если ты собралась просто пройти мимо этого морочного чудища к входной двери, то я сразу заявляю, что это скверная мысль, — сообщил Хухля.
— А что тут такого? — спросила Ольха, но все-таки остановилась в нескольких шагах от морока, — У ворот академии не такой же разве?
— Нет, не такой же. Этот, скорее всего, настоящий страж.
— Да? И что он такого может?
— Как только ты пересечешь черту охранного круга, он пробудит защитное боевое заклинание.
— Ты уверен?
— Нет, но рисковать не стану.
— Вот что, Хухля, — сказала Ольха после минутного раздумья, — Стой здесь и к стражу не суйся. В случае чего вытащишь меня отсюда.
— Всегда рад помочь, — буркнул Хухля безо всякой радости.
— Не, трясись, заяц. Я сама боюсь, — «подбодрила» его Ольха.
О боевых заклятиях она была немало наслышана, и однажды даже видела в действии. Когда они с Ясенем мотались с очередным заданием Вереса по восточным лесам, толпа грязных бродяг позарилась на их лошадей. Ясень тогда жахнул по ним «сковывающим ужасом». Неизвестно как скоро бродяги пришли в себя, к тому времени они с Ясенем уже вскочили на коней и скрылись в лесу, но гнаться за ними никто даже не пытался.