— Не сомневалась. Верес, я не хочу тебя в это втягивать.
— Нет уж, давай об этом поговорим. Мне известны его притязания на вороньи холмы. Через них проходит мой речной путь, а значит я и так уже втянут в это.
— Верес, послушай меня, — она дотронулась пальцами до его руки, — Я не могу знать, что ты чувствуешь каждый раз, когда проходишь мимо развалин Северграда. Но я знаю, сколько сил ты в него вложил, и как много он для тебя значил… Нет, дослушай меня. Ты не станешь оспаривать, Азум умышленно поручил его стеречь этим дикарям из племени красной собаки. Он знал, что тебя это оскорбит.
— Все это так, Карина. И я обязательно верну город. Можешь в этом не сомневаться. Но можешь не сомневаться и в том, что верну я его так, чтобы больше уже не потерять. Никаких плохо продуманных, никаких недостаточно выверенных действий хан от меня не дождется.
— Ну, хорошо, о Фарадоре поговорим за обедом.
— Тогда уж после обеда, не хочу портить себе аппетит. Ты будешь кормить меня своими знаменитыми пирогами?
— Ну, конечно, князь. Приказала поварам, как только дозорные увидели твои стяги.
На обедах королевы горностаев Верес неизменно перемазывался в жиру, но никогда об этом не жалел. Повязанные на шею и разложенные на коленях салфетки не спасали. Мелкая рыбешка, запеченная в тесте, давала обильный сок. И чтобы не пролить его, разворачивать тесто нужно было осторожно. Рыбешку убирали, она была слишком мелкая и костлявая, а ели только напитанное соком тесто, и как тут не осторожничай, сок лился по рукам и подбородку. Вслед за пирогами подавали грибы, запеченные со сметаной в глиняных горшочках и освежающие морсы, настоянные на северной болотной ягоде. Это, не считая дикого мяса, красной и белой рыбы, медовых десертов с орешками и еще многого, не поддающегося перечислению.
После обеда Верес откинулся на спинку стула и жалобным голосом сообщил, что сейчас лопнет. Карина беззаботно смеялась, наблюдая как слуги, вооружившись влажными полотенцами, пытаются оттереть его от жира.
— Давай выйдем на террасу, князь. Свежий воздух способствует усвоению пищи.
Верес согласился с удовольствием, его всегда привораживал вид, открывающийся с высоты королевского замка. Даже в самую студеную зиму озеро не замерзало.
— Горячие ключи, — Карина будто прочитала его мысли, — Наверно поэтому я и выбрала это место. Итак, что ты хочешь знать о Фарадоре?
— Начнем с главного. Сколько я помню воловьего царя, столько он выказывает притязания на твои земли. Но в этот раз ты явно обеспокоена. Что изменилось?
Карина ненадолго задумалась, будто собираясь с мыслями:
— Подробность рассказа будет зависеть от того, что ты знаешь о компаниях.
— О компаниях? По всему выходит, что не знаю ничего.
— Значит компании до сих пор обходят тебя стороной. И я не удивлена. В средиземье тебя считают человеком, презирающим могию нифрила.
— Что-то новенькое для меня. Откуда такое мнение?
— Да, брось, Верес, ведь не просто так тебя называют красным князем… Что, ты и этого не слышал? Ох, как часто ты бываешь в средиземье? Раз в сто лет? Тогда мне придется тебя просветить.
— Да уж, будь добра, просвети. Я, оказывается, даже про себя знаю меньше других.
— С чего же начать? Да вот хотя бы… В пророчествах есть любопытный отрывок, который обычно переводят так: «кровь сильнее камня». Но некоторые считают, что перевод этот слишком буквален. Там использован артикль, указывающий на то, что речь идет не о самом предмете, а о том, как он выглядит. И если поиграть с толкованием, предположив, что камень этот — нифрил, а он зеленый, то эти слова можно перевести так: красный сильнее зеленого.
— Да, но ко мне какое это имеет отношение?
— Раскрой глаза, Верес, — Карина указала пальчиком в сторону порта, — Там на берегу твоя дружина. Почти все они очень сильные моги. А много ли среди них имеют рунную вязь зеленого цвета?
— Единицы. По преимуществу там выходцы из простого народа с красной послужной дорогой.
— О том и речь. Красные моги во всем мире довольно редки, а для тебя они нечто само собой разумеющееся.
— И что это меняет, Карина? Для этого похода я едва набрал три сотни опытных воинов. Да, они прошли через бесконечные битвы, в каждом сражении сталкивались с могией, неудивительно, что они многому научились.
— Неудивительно только для тебя, князь. Я довольно часто задаю себе один вопрос: когда объединились самые непримиримые, только для того чтобы разрушить твой город, что ими двигало?
— Я до сих пор теряюсь в догадках.
— А мне думается, я знаю ответ. Их объединил страх, что ты способен превратить в могу любого крестьянина. Они попросту испугались, что ты создашь непобедимое войско.
Верес покачал головой. Доводы Карины его не убедили:
— Извини, но непобедимых не бывает.
— Знаю, — она грустно улыбнулась, — Однако компании по-прежнему обходят тебя стороной.
— Тогда расскажи мне о компаниях. Чем они занимаются?
— Торговлей. И их две. Они появились в средиземье одновременно или почти одновременно. Во всяком случае, пять лет назад о них еще никто не слышал. Но такого стремительного роста я бы раньше и представить не смогла. На сегодняшний день компании имеют представительства во всех более-менее крупных городах континента. Разве только твоя Урса стала исключением.
— Постой, Карина, чтобы так вырасти за пять лет, нужно торговать воздухом.
— Почти угадал. Они торгуют водой, — Карина лукаво взглянула на озадаченного князя и рассмеялась, — Они научились переносить заклятия с нифрила на воду, а свои товары называют настоями.
— Вот как! — Верес в задумчивости потер подбородок. Находчивость торговцев его поразила.
— И заметь, князь. Никаких опасений, что кто-то раскроет исходное заклятие. Проверено, прочитать что-то с воды просто невозможно.
— И тем не менее, компаний не одна, а две.
— Скажу больше, они похожи как две руки от одного туловища, разве что одеты в перчатки разного цвета. Фасон, кстати, тоже один. Одинаковые сюртуки, одинаковые дурацкие колпаки. Только одни желтые, а другие зеленые.
— Действительно, какое-то подчеркнутое сходство.
— Вот и я об этом. Похожи во всем, начиная с названий, одна называется «Объединенная зерновая компания», другая — «Объединенная косметическая компания». Будто их создатель совсем не имел воображения, чтобы привнести хоть какие-то различия, — налетевший ветер заставил Карину обнять себя за плечи и поежиться, — Холодает. Пойдем в тепло. Для нас растопили камин.
Они расселись в уютных креслах у открытого огня и какое-то время глядели на языки пламени. Верес нарушил молчание первым:
— И все-таки, одна зерновая, а другая косметическая. Если судить по названиям, различие существенное.
— Так было только поначалу, — тут же отозвалась Карина, — «Зерновая» наперво нацелилась на землепашцев, продавала настои для ускорения роста зерна, фруктов, овощей. «Косметики», напротив, взялись за городское население, и поначалу за изменение внешности брали умопомрачительные деньги.
Верес кивнул. Отчет Ольхи о посещении косметической компании он получил, хотя о размахах этого предприятия до сего дня представления не имел.
— А теперь? — спросил он.
— А теперь обе компании расширили ассортимент своих услуг и полностью совпадают и в этом.
— Да, и впрямь, будто две руки, растущие из одного туловища. А что известно о самом туловище?
— Ничего, к сожалению. Ни о «туловище», ни о «голове».
— Но рынки сбыта они как-то делят?
— А вот здесь самое любопытное. Соперничают и весьма жестко, — Карина уловила взгляд князя, который расценила как недоверчивый, и пояснила, — Некоторое разделение областей влияния присутствует, но я полагаю, это скорее следствие начально выбранной направленности. Зерновики исходно закрепились в странах с развитым сельским хозяйством. Кстати, говорят, с Азумом они в неплохих отношениях.
— А те, которых ты назвала «косметики»?
— Эти особенно крепко засели в торговых и портовых поселениях. Но в средиземье, а особенно в крупных городах, вырывают куски друг у друга. Скажу для примера, головные офисы обеих компаний расположены в Ойсбурге прямо на центральной площади города, заметь, друг напротив друга.
Верес усмехнулся:
— Чтобы не ждать от врага неожиданностей, держи его под боком. Если судить по твоему рассказу, то может они и не враждуют, но будто играют по одним и тем же, известным только им правилам, и при этом несомненно соперничают, — сказав это, Верес замолчал, толи задумался, толи засмотрелся на игру света и тени на внутренней стенке камина.
Карина тоже молчала, она знала, что князю бывает нужно время, чтобы обдумать услышанное.
— И все же, — сказал он через некоторое время, — Мне пока непонятно, насколько далеко они могут зайти в этом соперничестве?
— Прости, князь, я не улавливаю ход твоих мыслей.
— Если за обеими компаниями стоит один создатель, не означает ли это, что в каком-то важном деле компании могут пойти на сговор?
— Мне это не известно.
— А жаль, это могло бы нам упростить задачу.
— Каким образом?
— Если точно знать, что компании ни при каких условиях не станут сговариваться, можно попробовать столкнуть их лбами, заставить сцепиться за жирный кусок, и таким образом их обезвредить. Скажем так, компаниям в этом случае стало бы не до нас.
— Это при условии, что он есть, такой кусок, — сказала Карина с сомнением.
— А Фарадор? Он ведь что-то смог предложить?
— Очевидно, да, — ответила королева, — Вот только выяснить что именно умудрился предложить Бык мне не удалось.
— А ты уверена, что свое предложение он сделал одной из компаний, а не обеим?
— Увы, не знаю и этого. Но, послушай, Верес, я бы не стала переоценивать Фарадора. Я теряюсь в догадках о том, какое предложение он мог сделать даже одной из компаний, а чтоб сразу обеим, да чтоб еще ради этого они пошли на сговор… Это уже через чур.