— Ну, княжна, от вас я такого не ожидал. Называть двадцать рублей крупной суммой! — Рибус даже позволил себе снисходительно усмехнуться, — Боюсь вы не представляете себе, какие суммы уже вложены в вашу поимку.
— Вы меня не поняли. Я не собираюсь никого подкупать.
— Вот как? — Рибус слегка опешил, по всему было видно, большинство своих проблем он именно таким способом и решал, — Тогда с суммой сложностей не возникнет.
— Отлично, — Ольха повернулась к Хухле, — Ты говорил, у тебя есть мастера обработки больших объемов данных.
— Есть, — подтвердил Хухля.
— Как быстро ты можешь их привести?
— Минуту, — Он достал из кармана переговорную монету и засветил, — Вызываю всех на общий сбор к Рибусу. Срочность наивысшая. Повторяю, срочность наивысшая.
Довольно скоро из монеты стали доносится голоса, подтверждающие, что зов услышан. Обнаружив, что на него все смотрят, Хухля слегка смутился и пояснил:
— Это наша разработка. Называется «групповой чат». Я же говорил, пытаемся создать социальную сеть. Кое-что уже получается.
— Хухля, ты молодец, — подбодрила его Ольха, — Правда, молодец. Сколько времени твоим ребятам понадобиться, чтобы переписать данные вот отсюда? — Ольха достала из кармана «голубиное яйцо».
— Если только он не защищен от взлома, то трудностей не будет.
— Это я беру на себя, — уверенно сказала Ольха.
— Ребята будут минут через двадцать. Еще полчаса уйдет на работу.
— Отлично, — Ольха снова обернулась к Рибусу, — Полагаю, вы уже поняли, в чем заключается мой план. Мы перенесем с камня все данные на другие монеты. Пустой камень с маяком отправится в плавание, а я преспокойно залягу на дно и дождусь князя.
Глава 32
Одну из комнат в особняке дяди Рибуса ярко осветили множеством ламп, а окна наглухо зашторили. Здесь царил деловой настрой. Заполнившие ее люди явно давно сработались и понимали друг друга с полуслова. Ольха, как и обещала, быстро подобрала ключ к защите камня. Она нашла так же место в его решетчатом строе, где был вписан приказ маяка, предупредив мастеров из команды, что он должен остаться нетронутым. «Голубиное яйцо» теперь лежало на середине стола, а вокруг него разложены рублевые монеты.
— Какой все-таки любопытный код, — забывшись, один из пришедших сюда хухлиных мастеров озвучил вслух свой вопрос, — Хотел бы я узнать, кто его разрабатывал.
Хухля сделал «страшные» глаза и зашикал на мастера, напоминая о поставленном условии, не задавать вопросов. Мастер осекся и снова погрузился в работу, отслеживая, как образы с «голубиного яйца» перетекают на другие монеты. В комнату заглянул Рибус:
— Хухля, мальчик мой, ты еще кого-нибудь ждешь?
— Нет, все мои здесь, а что случилось?
— Боюсь нам решили не давать времени до полудня. Кто-то стучит в дверь. Долго вам еще?
— Заканчиваем.
Через открытую Рибусом дверь в комнате стал слышен доносящийся из прихожей глухой непрерывный стук.
— Ольха, заканчивайте и будьте готовы, — сказал Рибус и вышел.
— Перенос образов завершен, — наконец, сообщил один из мастеров.
Ольха подошла к столу. Переключилась на тонкое видение и бегло осмотрела итог работы. Двадцать рублевых камней были залиты образами почти под завязку. Исходник, если не считать оставленного в нем маяка, был пуст.
— Отличная работа. Вы мне очень помогли, жаль нет времени познакомиться с вами получше, — пока мастер на ходу объяснял ей как в будущем обратно «сшить» разделенные объемы образов в единое целое, Ольха быстро попрятала камни по карманам и выскользнула из комнаты.
В доме она уже успела немного освоиться. Прошла по темному коридору и выглянула в тускло освещенное помещение с прилавками. Продавца само собой здесь сейчас не было. Егер и Рибус стояли перед входной дверью, однако открывать ее не торопились. В дверь долбили не переставая.
— Кто там, леший возьми, ломится в дом честного налогоплательщика? — Рибус великолепно изобразил осипшего со сна человека, только что поднятого с кровати.
От этих слов стук в дверь только усилился.
— Именем закона, откройте, — тут же донесся из-за двери голос, властный, привыкший отдавать приказы. Однако, Рибус слабины не дал.
— Это какой еще закон предписывает будить по ночам честных людей?
— У вас скрывается подозреваемый в крупной краже, я буду ломать дверь.
— Под нашей охраной в доме находится человек, наделенный дипломатической неприкосновенностью его величества, — крикнул Рибус через дверь, — А, следовательно, неприкосновенен и сам дом. Вы будете отвечать за самоуправство.
Угроза подействовала. Долбежка прекратилась. За дверью теперь слышался только плохо различимый бубнеж, — по всей видимости, там начали переговариваться, определяясь в дальнейших действиях. Дядя Рибус иллюзий не питал, понимал, что получил лишь небольшую передышку. Вместе они вышли в коридор.
— Дело плохо, — сказал он, обращаясь к Ольхе, — Они явно играют на опережение, даже если каким-то чудом мы доберемся до причала, выйти в море нам не дадут.
— Скажите, а есть из дома другой выход? — спросила она.
— Обижаете, княжна, — Рибус улыбнулся, хотя и вымученно, — Вы все-таки находитесь в доме контрабандиста. Хухля вас проведет. Егер хорошо знает город, он пойдет с вами и придумает, где вам укрыться.
— Если только Егер владеет могией скрыта, иначе он будет обузой, — неожиданно возразила Ольха.
Похоже Рибус совершенно не ожидал подобного возражения, а к тому еще и на самом деле обиделся:
— Егер, вообще-то, — воин, а не лазутчик, — его слова прозвучали довольно сердито.
— Тогда мне лучше пойти одной. А я, уж что-что, в прятки играть умею.
Рибус недоуменно посмотрел на воина-ежа, будто бы ища у него поддержки, но тот только пожал плечами.
— Тогда решено, — Ольха попыталась изобразить уверенность в своих силах, которой на самом деле не ощущала, — Спасибо вам за все.
— Не знаю, за что вам меня благодарить, — Рибус явно был раздосадован. Отпускать Ольху одну ему не хотелось, — Я так для вас ничего и не сделал.
— Что вы, Рибус. Вы сделали очень много. Теперь я знаю про маяк и могу в любой миг от него избавиться.
— Так может, лучше оставить камень здесь?
— Ну уж нет. Они его найдут и обвинят в краже вас.
— Ну, что ж. Удачи вам, княжна, — как человек умный, Рибус, разумеется, признавал ее доводы, и все же чувствовал себя так, будто отправляет ее на верную смерть, — Мы постараемся их задержать.
Вместе с Егером он вернулся в лавку. Будто за входной дверью того и ждали, долбежка возобновилась. Хухля взял лампу и повел ее в подвал к тайному ходу. Ольха думала, что ей придется идти по каким-нибудь грязным сырым ходам, предназначенным для слива сточных вод, однако тайный ход старого Рибуса ее приятно удивил. Сухой, просторный, еще и выложенный дощатым настилом, он скоро вывел их на заросший пустырь. Затягивать прощание она не хотела:
— Бывай, Хухлик. Спасибо за все.
— Удачи, волчица.
Пройдя через пустырь, она вышла на довольно широкую улицу. Над городом занимался рассвет, и самые «ранние пташки» уже выбирались из своих домов, отправляясь по делам. Ольхе это было на руку. Сейчас ее задачей было слиться с людской толпой. Она попыталась себя взбодрить: «были догонялки, были убегалки, теперь в прятки поиграем».
Поскольку она старалась держаться наиболее плотных людских скоплений, то в конце концов предсказуемым итогом очутилась на главной площади города. Ольха использовала свою любимую приказку «меня здесь нет». Она не стала невидимой, иначе бы ее наверно затоптали, люди просто не обращали на нее внимание. Она не стала пока избавляться от маяка, хотя первым желанием было его выбросить. Но она понимала, что тогда маяк быстро найдут, а ее станут искать иначе. Идея отправить камень с маяком в плавание ей понравилась больше. Осталось только найти способ подкинуть его на отплывающий корабль. Это, конечно, тоже так себе выход. Она не сомневалась, до камня доберутся, будь он хоть на суше, хоть на море, но даже небольшой выигрыш во времени мог оказаться для нее решающим.
Остатки утренних сумерек развеялись, и стало совсем светло. Ольха захотела остановиться и осмотреться. Очень уж впечатляли ее два величественных здания. Стоящие друг напротив друга головные офисы объединенных компаний. «Ничего себе «домики». Прав был тот «колпачник», — подумала она, — Тем, кто тут заправляет, пожалуй, никакая стража не страшна. Сами кого хочешь испугают. Прятаться в таком домище не в пример сподручнее».
Она сама не заметила, как ноги подвели ее к центральному входу «косметической компании». Она даже припомнила, как служащий филиала рассказывал, что для закрепления измененной внешности требуется несколько дней. Ольха подумала, что, пожалуй, согласилась бы пойти на это изменение, если бы компания, в свою очередь, согласилась предоставить ей возможность эти несколько дней здесь отсидеться. Она отошла немного в сторону от непрерывного людского потока, втекающего и вытекающего из огромных двустворчатых дверей офиса компании и задумалась.
* * *
Эльф Илерион сидел в роскошном очень удобном кресле, но чувствовал себя так, будто сидит на иголках. Его крашеная белая челка слиплась от пота:
— Я пить хочу, — сказал он почти плаксиво.
— Потерпишь, — сидящий напротив невзрачно одетый и в целом неприметного вида человек был настолько малоподвижен, что на первый взгляд даже возникало сомнение, жив ли он вообще. Но только на первый и поверхностный взгляд, потому что вокруг него разливалась столь мощная аура власти, что сразу становилось понятно, его неподвижность — это неподвижность залегшего в засаде удава, — Рассказывай, как ты потерял камень.
— Потерял?! — взвился было эльф, но наткнувшись на неподвижный взгляд, сразу сник, — Это все девка, проклятая ведьма…
— Девка?
— Да. Именно! Девка! Очередной выкормыш красного князя, — от омерзения эльфа передернуло, — Где он только берет их? И ведь преданные как собаки…