Когда они нагнулись, чтобы связать лодыжки, Кхор напряг все мышцы. Уж лучше борьба и смерть от жертвенных ножей, чем грязное дыхание Бычачьего Бога.
Критянин откинул назад светлые волосы и торжествующе рассмеялся.
А вот теперь...
Внезапный звук труб и крики воинов внизу, в городе, заставили Кхора застыть на месте. Джадор начал атаку! Считая, что северные ворота будут открыты! Не зная, что он, Кхор, потерпел неудачу!
ВНЕЗАПНОЕ СМЯТЕНИЕ и встревоженные крики наполнили храм. Жрецы и пленники повернулись одновременно, глядя между черными столбами выхода на расстилавшийся внизу город. По северному склону к городу приближалась небольшая армия, направляясь прямо к воротам. Это была толпа крестьян, вооруженных, по большей части, косами, ножами и дубинками. Во главе их бежал стройный юноша в синем плаще. Слабые крики «Джадор!» и «Нарайяма!» эхом прокатились по равнине.
Теперь Джадор и его ополчение были уже перед северными воротами. Бросившись вперед, юный принц всем весом налег на бронзовые ворота, но они даже не шелохнулись. Встревоженные крики разнеслись среди его сторонников. Глядя на это, Кхор скрипел зубами в беспомощном гневе. В городе текли к стенам потоки воинов в золотистых доспехах, сверкающих на утреннем солнце шлемами и щитами. Стрелы, копья, огромные камни, выброшенные боевыми махинами, полетели в атакующих, проделывая бреши в их рядах.
В отчаянии Джадор и его соратники стучали в ворота мечами и топорами. Почти половина атакующих пала, прежде чем град стрел и камней со стен стал стихать. А за воротами ждали своей минуты королевские колесницы, и воины едва сдерживали коней. Как только мятежники бросятся отступать, они вырвутся и уничтожат остатки беглецов.
— Ага! — расхохоталась, глядя на все это горящими глазами, Лалат. — Никто не должен уцелеть! А критянин будет жертвой могущественному Молеху в честь победы!
Кхор, изо всех сил пытаясь порвать веревки, глядел на безнадежную битву внизу. Нападающие бились храбро и яростно, но все было бесполезно. Точно также стояли у стен Трои воины Эллады...
Кхор резко выпрямился. Эллада! Именно ее он пытался вспомнить! Храм в Дельфах, где странный невидимый пар выходил из расселины в скале, затуманивая разум жриц! И в храме был строго запрещен огонь... Что, если такая же расселина была под статуей Молеха![1]
— О, боги Крита! — пробормотал Кхор. — Я все понял! Дайте же мне силы!
И одним геркулесовым усилием он порвал кожаные ремни, которые стягивали его запястья и ноги.
Все в храме глядели на битву у города, так что никто ничего не заметил. Кхор схватил одну из ладанок с тлеющими в нем кореньями и побежал по ступеням пирамиды. Все выше и выше, в вечную тьму, скрывающую крышу храма.
Жрецы, наконец, заметили его и закричали. В камень рядом со стуком ударил кинжал. Слишком поздно — критянин уже был у ног громадной статуи. Взмахнув рукой, Кхор швырнул ладанку прямо в раскрытую, ухмыляющуюся пасть Молеха!
КХОР ПЛОХО ПОМНИЛ, что было дальше. Его ослепила стена огня, храм закачался, как галера в море. Он кувырком полетел с пирамиды и упал, полуоглушенный, на мраморный пол.
Обезумевшие от страха жрецы Молеха устроили в дверях храма давку, пытаясь выбраться наружу. Кхор поднялся и огляделся. Большой кусок купола вылетел наружу, и через него устремился в небо столб дыма, а черные колонны медленно рушились. Бог-Бык был окутан ревущим фонтаном огня, а из-под земли доносился невнятный гул.
Словно во сне Кхор увидел, как Лалат, искривив губы в дикой улыбке, выхватила из-за пояса кинжал и уже взмахнула рукой, но прежде, чем успела метнуть его, вторая волна сотрясла храм, и громадная, сидящая на пирамиде фигура бога покачнулась и полетела вниз. Тонкий крик ужаса вырвался у Лалат. Она инстинктивно вскинула руку, словно собиралась прикрыться от многотонного, падающего на нее камня. Еще на миг Кхор увидел ее дьявольски прекрасное лицо, а затем оно исчезло под ухмыляющимся по-бычьи идолом.
Задыхаясь от пыли, критянин, хромая, выскочил из опустевшего к тому моменту храма и побеждал по ступеням, вырезанным в скале. В городе царил хаос. Здания и памятники от сотрясения обращались в кучи щебня, на улицах зияли широкие трещины, извергая огонь и дым. Земля продолжала трястись. На севере Джадор и его воины с ужасом глядели на громадную брешь в рухнувшей стене.
Кхор бежал по улицам, пробираясь через охваченные страхом толпы людей. Повсюду падали камни, над скалой в центре города уходил в небеса окутанный дымом, но все равно ослепительный столб пламени. Со всех сторон неслись крики ужаса: «Молех пал!», «Могучего Молеха больше нет!». Потом улица сотряслась с оглушительным ревом, швырнув критянина в уцелевшую стену дома. Оглянувшись, он увидел, как вершина скалы с темным храмом разлетается на куски!
Еще минут семь — ужасных минут — земля поднималась и опадала, взламывая мостовые города и изрыгая расплавленный камень, затем столб пламени был задавлен падающими обломками скалы, подземный гул прекратился, земля перестала трястись. Кхор протер от пыли глаза. Где-то впереди он услышал торжествующие крики Джадора и его людей:
— Нарайяма сказал свое слово! Истинные боги уничтожили Молеха и сокрушили стены города! Пророчество исполнилось! Приветствуйте же Джадора, любимца богов!
И горожане, приходя в себя, радостно присоединялись ко всеобщему хору:
— Слава Джадору! Слава Нарайяме!
Критянин, проталкиваясь вперед, усмехнулся. Пусть боги Джадора будут ответственны за случившееся, это лишь увеличит престиж молодого короля. Люди всегда предпочитают чудеса объяснениям. Продолжая усмехаться, Кхор пробился к королю.
— Кхор! — глаза Джадора широко распахнулись. — А ты действительно послан богами! Мне сообщили, что ты погиб в руках Молеха! Смотри... — Он указал на бронзовый топор и щит, лежащие у его ног. — Мы нашли их среди трофеев стражников королевы-ведьмы. Я уже приказал их повесить в Зале Героев!
— Нет! — радостно воскликнул Кхор, хватая щит и топор. — Странник должен продолжать свой путь. — Его сияющие глаза обратились к восходящему солнцу. — Слишком долго пыль и грязь городских улиц забивала мне ноздри! Меня зовет к себе голубая линия горизонта...
— Так ты не останешься? — улыбка Джадора стала печальной. — И никакие почести, никакие богатства не удержат тебя?
— Да, никакие. — Кхор пристально взглянул на него. — Даже моя любовь к тебе, парень!
— Значит, я обретаю королевство, но теряю друга, — пробормотал Джадор. — Боги всегда будут следить за тобой, Странник Кхор!
— Да будет так! — Кхор положил руку на плечо юноше. — Будь здрав и прощай, Джадор, король Зака!
Повернувшись, он пошел с площади. Не успел он еще выбраться за пределы города, как Зак, Джадор и Лалат уже стали прошлым, а его суровые голубые глаза горели мечтами о новых землях, новых людях, новых приключениях. Глубоко вдыхая прохладный утренний воздух, Странник Кхор пошел по дороге, ведущей на восток.
(Fantastic Adventures, 1939 № 5)
Интриги в Лемурии
— ОРУЖИЕ! — фыркнул Кирк Паттерсон. — Да я просто возьму свой старый боевой топор. Древние воины с их так называемым примитивным оружием могли бы дать фору любому современному солдату. Смотрите, вот Хеклос, мой любимый критский топор... — Он взял тяжелый, блестящий бронзовый топор с двойным лезвием и со свистом сделал им круг над головой.
— Осторожно! — с тревогой воскликнул Брэд Берни, отступая от блестящего круга, который проделал топор над головой Кирка. — Так вы еще кому-нибудь отрубите голову!
Кирк усмехнулся и оглядел склад Нью-Йоркского Антропологического Института.
— Не думаю, что была бы большая потеря, — хмыкнул он. — Видите вон колоду, на которой мы обтесываем камни?.. Смотрите, что сделает с ней Хеклос!
Он еще раз взмахнул блестящим топором, и тот, как молния, пролетел пятьдесят футов. Раздался глухой стук, и две половины тяжелой колоды полетели в разные стороны. Сам же топор на три дюйма вонзился в стену.
— Клянусь священной коровой! — воскликнул Берни. — Вы сделали то, что не сможет и стрелок с пушкой!
Кирк усмехнулся и напряг мускулы на руках, довольный, что кто-то еще восхищается его мастерством.
— Я бы не смог установить новый рекорд по толканию ядра в колледже без серьезной тренировки, — скромно заявил он. — Но у меня развиты те группы мышц, которые были развиты у воинов в те времена, когда Хеклос являлся важной частью вооружения воина.
Берни провел пальцем по внутренней части кольца на конце рукояти топора.
— Вы убедили меня, — признался он. — Но ведь это означает, что материалы о Страннике Кирке являются истиной? Что вы действительно бродили в каких-то забытых уголках Земли целых шесть месяцев, в одиночку, с одним лишь этим топором? Черт побери, а куда вы собираетесь на сей раз? В Африку? В южноамериканские джунгли?
Кирк присел на большой ящик и насмешливо взглянул на Берни.
— Конечно, — спокойно сказал он, — этот псевдоним придумал для меня Институт, и он очень подходит мне. Верно, я — Странник, но в более широком смысле, чем вы думаете. Вы когда-нибудь слышали о Лемурии?
— О Лемурии... — фыркнул Берни. — Не втирайте мне эту чушь. Сегодня я достаточно наслушался сказок. Лемурия погрузилась в океан тысячи лет назад.
Кирк задумчиво уставился на Берни, лицо его стало серьезным и грустным.
— Тысячи лет назад? — повторил он. — Брэд, а вообще, что такое время? Вы это знаете?
— Время? Конечно, знаю. Это часы, минуты и прочее. Когда наступает двенадцать часов, пора есть... К чему вы клоните? — подозрительно поглядел он на Кирка.
Кирк не обратил на это внимание и задумчиво продолжал:
— И что такое пространство? Вы это знаете? На земном шаре есть еще много пространств, где не бывал ни один современный человек, никто не исследовал и не описывал еще миллионы квадратных миль территории. Возможно, потому, что есть иные измерения, реальные или нет — как хотите, на которые человек натыкается лишь случайно, время от времени, или естьопределенные места, где можно пройти сквозь барьер — если вы