з полдюжины норвежских траулеров, предположительно погибших в море от шторма и других причин. В основном, это были небольшие корабли, поэтому их исчезновение не вызвало широкого резонанса. Кроме того, даже сегодня гибель малого рыбачьего суденышка — отнюдь не такое уникальное событие, в газеты оно попадает редко. Поэтому публика, как правило, остается в неведении, какую жатву ежегодно собирает с людей море.
— То есть, ты хочешь сказать, что у берегов Норвегии нежданно-негаданно обнаружился новый Бермудский треугольник? — уточнила Скалли, нахмурившись.
— Собственно, он там был всегда. Правда, знали о нем, в основном, местные жители, а сенсациями истории с исчезновением рыболовных судов не становились. Признаться, мне тоже это сначала показалось весьма странным. Но исчезают там не только местные суденышки, но и корабли покрупнее. А ведь современный эсминец, оснащенный новейшим радионавигационным оборудованием и с вертолетом на борту — не иголка в стоге сена… Однако, теперь мы подходим к самому главному.
Молдер щелкнул «мышью» и повернул компьютер к Скалли. На экране было черно-белое изображение еще одного военного корабля.
— Это довоенная фотография. На ней изображен британский эсминец «Глоуорм», вступивший в строй в 1936 году. Стандартное водоизмещение 1350 тонн, полное — 1860 тонн, длина 98 метров, мощность паровых турбин 34 тысячи лошадиных сил, максимальная скорость 35 узлов, дальность плавания пять с половиной тысяч миль. Вооружение — четыре 120-мм орудия, два пя-титрубных торпедных аппарата и глубинные бомбы. Обрати внимание на бортовой номер, крупными литерами выведенный на полубаке, — Н92.
— Ну да, — кивнула Скалли, внимательно разглядывая фотографию. — Он действительно выглядит куда красивее современных кораблей. И что же с ним случилось дальше?
— «Глоуорм» считается одним из самых героических кораблей британского флота, — продолжил Молдер. — 7 апреля 1940 года этот эсминец находился в охранении линейного крейсера «Ринаун», шедшего к берегам Норвегии для прикрытия минных постановок. В сильный шторм «Глоуорм» отстал от своего отряда, а попытавшись нагнать его, совершенно случайно напоролся на группу немецких кораблей. По крайней мере, в 8 утра следующего дня он сообщил по радио на «Ринаун» о том, что ведет бой с несколькими германскими эсминцами в 150 милях к юго-западу от Вест-фьорда. Затем бой прекратился — противники потеряли друг друга в водяной пыли. Больше «Глоуорм» на связь не выходил, никаких сведений о его судьбе не появлялось до самого конца войны. А затем было официально объявлено, что «Глоуорм» погиб днем 8 апреля в бою с германским тяжелым крейсером «Адмирал Хиппер». При этом британский эсминец якобы пытался таранить немецкий крейсер и проделал в его борту изрядных размеров дыру. Впрочем, это не помешало крейсеру на следующее утро прийти в Тронхейм и высадить там десант…
Фотография на экране сменилась другой, смазанной и нечеткой. На ней виднелся почти сплошь затянутый дымом силуэт корабля. На следующей фотографии этот корабль уже тонул, сильно накренившись на борт и почти касаясь воды перекрестьями мачт.
— Это довольно известные фотографии из Британского военно-морского архива, — прокомментировал Молдер. — Официально считается, что на обеих зафиксированы последние минуты эсминца «Глоуорм». В подлинности снимков сомневаться не приходится: вот здесь хорошо виден нос германского крейсера с намалеванной на палубе огромной свастикой в круге, а также характерной двухорудийной носовой башней. Правда, оба снимка очень нечеткие, поэтому опознать тонущий корабль по ним практически невозможно. Но факт остается фактом — согласно вахтенным журналам всех кораблей немецкого соединения, утром 8 апреля они имели стычку с британским эсминцем, а несколькими часами позже обстреляли и потопили неприятельский корабль, первоначально классифицированный ими как легкий крейсер типа «Каледон». Кстати, про таран немцы не упомянули ни разу — по их версии, «Адмирал Хиппер» в шторм столкнулся с одним из своих эсминцев сопровождения, и тот сорвал у него несколько десятков квадратных метров обшивки. Странно, правда, что сам эсминец при этом не пострадал.
— Ну ладно, история Второй Мировой войны — это очень интересно, — нетерпеливо проговорила Скалли. — А что же дальше?
Вместо ответа Молдер поменял на экране картинку. На ней тоже был изображен тонущий корабль, только на этот раз с другого ракурса.
— Эта фотография найдена совсем недавно в одном из малоизвестных немецких военно-морских архивов в Ростоке. Она сделана с эсминца «Бернд фон Арним», и на ней изображен тот же самый бой. Вот видишь, это нос «Адмирала Хиппера», это — корма другого немецкого эсминца, а вот это — тонущий британский корабль. Тебе хорошо виден номер у него на борту?
— Да, конечно, F97. Постой, но ведь «Глоуорм», если я не ошибаюсь, имел совсем другой номер!
— Ты абсолютно права. Он нес бортовой номер Н92. A F97 — это бортовой номер эсминца «Карнарвон». Я специально уточнил — другого корабля с таким же бортовым номером в британском флоте никогда не существовало.
Скалли молчала, задумчиво глядя на экран.
— Но это еще не все, — продолжил Молдер. — Ты слышала когда-нибудь о Филадельфийском эксперименте?
— Филадельфийский эксперимент? Но ведь это что-то совсем уже из области фантастики! По-моему, про него даже фильм был снят — «Секретный эксперимент». Или ты имеешь в виду что-то другое?
— Нет, я имею в виду именно этот случай. Фильм был прекрасной идеей — после него все разговоры о действительном содержании исследований отрезало, как ножом. Еще бы — кому из журналистов хочется быть обвиненным в переиначива-нии сюжетов дешевой фантастики? Правда, сюжет этого боевика не имел ничего общего с реальным содержанием исследований.
— А что там происходило в действительности?
Молдер усмехнулся.
— Как ты понимаешь, отчетов об экспериментах я тебе представить не могу. То, что мне давали читать, существует только в печатном виде и копированию не подлежит. В общем, эта программа была начата еще в 1942 году, во время Второй Мировой войны. Основной целью исследований была разработка способов сделать корабли и самолеты невидимыми на экране радара.
— Система «Стеле»?
— Нет, яйцеголовые пытались тогда замахнуться на гораздо более серьезные вещи. Насколько я понимаю, поначалу они хотели с помощью специально смонтированной на корабле аппаратуры сделать так, чтобы радиоволны проходили сквозь него, как сквозь пустоту. Сейчас бы сказали — искривить пространство и спрятать этот корабль в некий особый «карман». Или в пространственный туннель, своеобразную червоточину во времени.
— А почему во времени?
— Потому что практически сразу же выяснилось, что свойства пространства напрямую связаны со свойствами времени. Собственно, Эйнштейн предсказал все это гораздо раньше, но одно дело — знать о теории относительности, а другое — испытать описанные ей явления на практике. Вскоре от идеи устанавливать такую штуку на самолетах отказались — было ясно, что вес аппаратуры превысит вес машины. Но эксперименты с кораблями продолжались довольно долго. Правда, особых успехов ученые достичь так и не сумели. В лучшем случае удавалось заставить выделенный для эксперимента тральщик на короткое время исчезнуть. Не становиться невидимым, а именно исчезать — секунд на десять или пятнадцать. Рекорд, если я не ошибаюсь, составлял полторы минуты. Как ты понимаешь, в военном смысле толку с этого было мало. Поэтому в конце сорок четвертого года все ученые, занятые в Филадельфийском эксперименте, были переключены на Ман-хэттенский проект. Но на этом дело не закончилось. В 1947 году эти парни объявились в Росвилле, штат Нью Мексике.
— Это было как-то связано с той летающей тарелкой?
— Насколько я понимаю, да. Очевидно, в «тарелочке» из Розуэлла было обнаружено нечто, что дало возможность продолжить разработки «пространственных туннелей». Во всяком случае, осенью следующего года произошел крупный успех. Тральщик, на котором была установлена аппаратура, исчез из Филадельфии — чтобы появиться в Норфолке, штат Вирджиния.
— Телепортация? — удивленно подняла брови Скалли. — Значит, она все-таки была осуществлена?
— Не телепортация. Все гораздо хуже. Тральщик появился в Норфолке за двадцать восемь секунд до того, как исчез в Филадельфии. То есть в течение полуминуты на свете существовало два абсолютно одинаковых корабля — вместе со всем, что на них находилось. А там были и люди. Правда, немного — человек десять. О их дальнейшей судьбе мне, к сожалению, ничего не известно. Однако в следующем году в Норвежском море исчез английский сторожевик «Аспидистра».
— А почему ты считаешь, что этот случай мог иметь отношение к Филадельфийскому эксперименту?
— Потому что английские ученые тоже принимали участие в разработках. И в одном из отчетов мне встретилось упоминание «Аспидистры».
Скалли покачала головой.
— Все равно получается как-то странно и неубедительно. Ну, хорошо, Филадельфийский эксперимент, «Аспидистра»… Но какое это имеет отношение к исчезновению эсминца «Карнарвон»? Ведь он, насколько я могу понять, в подобных экспериментах не участвовал — иначе для расследования вызвали бы не нас, а кого-нибудь другого, кто лучше разбирается и в физике пространства, и в этом конкретном деле.
— Ты совершенно права. Более того, меня официально заверили, что ни ЦРУ, ни Госдепартамент не располагают никакой информацией о самостоятельном продолжении Британией экспериментов в этой области. Словом, с этого конца полный тупик. Но обрати внимание — исследования по Филадельфийскому проекту в итоге привели к управлению временем. А бедняга Харпер, судя по твоим впечатлениям, провел в море куда больше, чем восемнадцать часов.
— Непонятно, в море или где-нибудь еще — задумчиво произнесла Скалли. — Но, в любом случае, лейтенанту сейчас не двадцать восемь лет, а сильно за шестьдесят. Интересно узнать, где его носило… Похоже, нам все-таки придется отправиться в Норвегию. Лучший способ разобраться во всей этой истории — провести расследование на месте.