Там у нас чуть меньше трети клада ещё не разобрано. Причём, самой интересной его части.
Тут у нас остались разнообразные мешки и мешочки, которые никак не попадают под стандартные размеры, а заодно и доброе ведро непонять чего, что мы случайно вывалили в песок из истлевших упаковок, а потом руками со дна сундука собирали.
Со всем содержимым вчерне разобрались лишь под утро, когда за окном начало светать. Глаза у нас были красные и голова уже не работала.
Подводя итог, можно сказать, что в львиную долю вскрытых мешков составляли незнакомые монеты, камушки, причём, не всегда из драгоценных, и украшения, в которых не чувствовалась магия. Дальше шла посуда. Золотой было крайне мало, в основном серебряная, зачастую украшенная камнями. Магических артефактов нашлось довольно немного — порядка пяти десятков.
Оно и не удивительно. Мёртвым деньги не нужны. Наверное, этим принципом руководствовался вожак пиратов, в первую очередь наделяя артефактами именно своих магов. К счастью, как я смог мельком классифицировать то, что нам досталось, там под наши с Федром направления магии — артефактов чуть больше половины. Видимо, не так много было у пиратов магов Огня и Воздуха. В основном маги Воды рулили, так как ни одного артефакта этой стихии я не увидел.
Впрочем, в этом моменте, я, как и все археологи и историки, ухожу в область догадок.
Вот уж кто умеет слагать красивые теории, опираясь на весьма спорные допущения, так это археологи. Иногда она такое придумывают, что куда там писателям, пишущим фантастику.
На самом деле всё могло случиться гораздо проще и вполне обыденно.
Например, захотел какой-то успешный пират обменять своё золото и камни на артефакты Воды, и наш хозяин клада посчитал эту сделку выгодной. Обменял, вот и появились драгоценные и полудрагоценные камни в сундуке, а артефактов Воды не стало. Простая житейская ситуация, которая вряд ли устроит сказочников от археологии.
Короче, как бы то ни было, а с артефактами под наши стихии стоит разобраться досконально. Но сейчас — спать. Завтра Федру ещё с утра его оружие к себе привязывать, а это — процесс трепетный, малоизученный.
О его сложности я на полном серьёзе говорю, так как ко мне привязалось что-то непонятное, то ли жезл, то ли небольшой шестопёр, а что и как с ним, до сих пор непонятно.
Заметил только, что иногда это оружие словно просыпается на минуту-другую, и Силу из меня подтягивает. Немного, но тем не менее.
Меня уже потихоньку начинают терзать смутные сомнения — а не подсадил ли я сам к себе бесполезного магического паразита?
Впрочем, пока я не слишком переживаю. Незначительный расход Силы меня не напрягает, а некоторые источники указывают, что привязанному оружию требуется время для его адаптации к хозяину. Так что подожду недельку, а может и две прежде, чем пойду с ним к нашей профессуре с просьбой об изучении этой палки с лезвиями. Жаль, если она окажется бесполезной штукой. Больно уж хорошо в руку легла.
Разошлись мы с Федром под утро. Заснул я, едва голова коснулась подушки.
Не сказать, чтобы совсем утром, но привязка у Федра получилась. Свойства его кинжала так же остались за кадром, так что нужно ждать, когда и что проявится.
— Ларри, что происходит с твоей сестрой? — спросила матушка, когда я спустился на очень поздний завтрак, — Она всё утро бегает между домом и берегом моря, и каждый раз спрашивает, когда ты проснёшься. Ты опять ей какой-то подарок пообещал?
— С чего бы вдруг? — ответил я, с трудом сдержав зевок.
— Ты постоянно её балуешь. Подарками завалил. С одной только столицы столько привёз, сколько мы с отцом ей за год не покупаем, — проворчала матушка, вытирая руки полотенцем и довольно улыбаясь.
Угу, значит это ворчание не всерьёз. Чисто для профилактики.
— Кстати, а где отец и есть ли у нас что-то перекусить? — сразу задал я пару вопросов, чтобы наверняка сменить тему.
— Завтрак тебе уже несут, а отец с утра ушёл на мельницу. Опять там чересчур крупный помол пошёл. Шёлка на вас не напасёшься, — тут же переключилась она на производственные темы.
Речь у нас с ней идёт о пудре.
Весьма необычной, минеральной. В нашей пудре совсем нет мела, что выгодно отличает её от всех остальных. Она не закупоривает поры, не способствует образованию прыщей, а кожа лица после её применения становиться утончённо полупрозрачной, с благородным полуматовым блеском. Четыре тона пудры двух типов — рассыпчатой и компактной.
Если что — наше семейное предприятие производит всего лишь три-четыре килограмма в неделю этого чуда-порошка.
Смешно? Ну, кому как. Стограммовую баночку рассыпчатой пудры мы продаём за три золотых, ровно столько же стоит и двадцать пять граммов компактной пудры. И это оптовая цена. При рознице она увеличивается, как минимум, вдвое.
После мельниц пять женщин пробивают помол через специальные сита из шёлковой ткани, возя широкими мягкими кисточками по их дну. Если помол пошёл чересчур грубый, то шёлк очень быстро изнашивается. Вот за это матушка и беспокоится.
Ещё у нас есть доход от лака и блеска для губ. Небольшой. В совокупности — около двухсот-трёхсот золотых в месяц.
Для чего я обо всём этом подробно рассказываю? Так тут всё очень просто.
Содержание особняка с двадцатью пять слугами, часть из которых работают на косметику, собственный выезд и продукты — составляют примерно сто тридцать-сто сорок золотых в месяц.
Отец с матушкой попросту выдохнули, когда поняли, что смогут содержать наше имение сами.
Видели бы вы, как у них плечи расправились и спина выпрямилась! И эту гордость и уверенность в себе никакими сторонними деньгами не купишь. Тут хоть сто тысяч им в кубышку положи, но они люди старой закалки. И кто я такой, чтобы отнимать у них эту уверенность в своих силах и своём будущем.
— Братик! Пошли со мной! У меня теперь просто замечательно Купол выходит! — ворвалась в обеденный зал маленькая бестия.
— Ларри, как ты считаешь, соответствует ли поведение твоей сестрицы званию воспитанницы благородной лэры Олиры Хайя? — холодным тоном поинтересовалась матушка.
— Думаю, вряд ли, — сокрушённо помотал я головой, отвлекаясь от завтрака.
— Наверное, стоит её наказать, — всё так же холодно проговорила женщина, не обращая никакого внимания на замершую сестрёнку, превратившуюся в ледяного истукана.
— Думаю, надо дать ей шанс. Пусть покажет нам, как должны себя вести воспитанные девочки и не дай Релти, если она допустит хоть одну промашку, — кивнул я матушке, а затем продолжил завтракать.
Надо сказать, что на памяти Ларри был всего один случай, когда Мари наказали. Она однажды получила пять шлепков тапочкой на войлочной подошве по своей голой заднице за то, что разбила любимую мамину вазу. Правда, потом матушка дня три с ней вообще не разговаривала, и ещё неизвестно, что на сестрёнку произвело большее впечатление.
— Мамочка, братик, можно я тихонечко посижу с вами за столом? — спустя пару секунд изобразила из себя Мари откровенную милоту.
— Садись. Помнится мне, ты плохо поела кашу утром, хотя я тебя и уговаривала. Так что сейчас тебе приготовят омлет с гренками, а мы с Ларри посмотрим, насколько куртуазно ты с ним справишься, — безжалостно выдала матушка.
Ради пытки омлетом мне пришлось задержаться ещё минут на пятнадцать, а там Федр проснулся, и мы пригласили его к завтраку. Это добавило ещё минут двадцать к испытанию маленькой воспитанницы благородной лэры, вынужденной достойно держать себя за столом.
Когда Мари уже была близка к точке закипания, а маги Огня — натуры вспыльчивые, иногда в самом прямом смысле этого слова, я возглавил наше шествие на пляж.
Осмотрев впечатляющие успехи сестры, я ей скинул схему заклинания Оглушалки, а Федра отправил на скалу с особым заданием — кастовать файерболы, отправляемые в море, до его полного изнеможения, особо отметив необходимость тщательно подсчитывать конечный результат.
Сдаётся мне, мы оба изрядно подросли в уровнях, и свидетелем тому полностью заряженный накопитель, и мой солидный остаток Силы после его зарядки, хотя раньше такого никак не могло случиться.
Вот и гадай теперь, что послужило ключом к такому экстремальному развитию моего резерва Силы — страх перед схваткой с пиратами или всё же бессонная двухсуточная вахта?
Отчего-то вдруг подумалось, что будь на моём месте учёный, а то и вовсе какой-нибудь прошаренный рейд-лидер, наблатыкавшийся на изучении персонажей, у них куда как бодро всё бы вышло с объяснениями и выяснениями.
А кто я? Ну, да. Ни то, ни сё. Обычный клоун цирка. В игры играл мало. К учёной братии отношения не имею.
И тут вот на тебе — такая засада!
Глава 5
Не каждый день и не каждая ночь бывают такими удачными, как нам с Федром выпало на этот раз.
За день, который мы всего лишь с перерывом на обед, провели на пляже, нам удалось выяснить пределы своих возросших способностей. А они впечатляли, особенно во владении магией Воздуха.
С магией Огня тоже произошли подвижки, и значительные.
К примеру, я легко выдал семьдесят Огнешаров подряд. Наверняка, смог бы и больше, может и до сотни бы дотянул, но это уже палево, и я благоразумно остановился на промежуточном варианте, старательно изобразив полное опустошение резерва. Так-то — это уже рекорд Академии, даже для выпускников пятого курса.
Федр с магией Огня тоже не подвёл — двадцать шесть Огнешаров. Отличный результат для выпускника третьего курса, вполне позволяющий ему рассчитывать на высшие баллы за сдачу экзамена по боевой магии. Правда, Федр закончил всего лишь второй курс, а не третий…
Но это Огонь. А вот мне магия Воздуха стала намного ближе и понятней. И, чисто по моим ощущениям, она теперь какая-то более плотная. На пальцах такое сложно объяснить — нужно прочувствовать.
Уверенность в своих силах я воплотил в двух новых заклинаниях. Одно уже давно напрашивалось, и я прилично поработал с учебниками, пытаясь выжать на максимум пару параметров, которые меня просто бесили.