Унтермейен захлопнул дверцу, прищемив кому-то пальцы.
Машина набирала скорость, и, кляня пришельцев последними словами, нападающие отскакивали в стороны. Огромный рыжеволосый детина, лежа на капоте, с упорством маньяка пытался нашарить за разбитым стеклом лицо водителя. Унтермейер резко крутанул руль вправо, рыжеволосый продержался еще секунду, отлетел, беззвучно шлепнулся на тротуар, да так и остался там лежать.
Автомобиль вильнул, накренился и скрылся за рядами осыпающихся зданий. Визг тормозов замер вдали.
Ферессон стоял и, точно зачарованный, смотрел на опустевшую дорогу, пока не почувствовал на своем плече руку Доуса.
— Да, укатили... — Ферессон тяжело вздохнул. — Ну, хоть Шарлота в безопасности.
— Пошли, — шепнул ему на ухо Доус. — Впереди длинный путь. Надеюсь, башмаки у тебя крепкие.
Ферессон непонимающе заморгал.
— Идти? Пешком?.. Но куда?
— До ближайшего нашего лагеря — тридцать миль. Дойдем, не сомневайся. — Доус бодро зашагал на север. Поколебавшись, Ферессон последовал за ним. — Мне доводилось ходить этой дорогой прежде, пройду и еще.
За их спинами вновь собралась толпа. Люди надрывали глотки, истерично размахивали руками, сосредоточив на этот раз весь свой гнев на дряхлом беспомощном Билтонге. Потеряв автомобиль, они теперь жаждали хоть чьей-нибудь крови. И вот, подобно бурлящей воде, размывающей плотину, обезумевшая толпа хлынула к бетонной платформе.
Перед тем, как толпа обрушилась на него, Билтонг в последнем судорожном усилии пытался отпечатать себе оборонительный щит, но незавершенная оградительная стена из пепла рассыпалась под тяжестью тел в считанные секунды...
Глазам Ферессона предстала ужасная картина — картина, от которой к горлу подступила тошнота, а державшие металлический ящик пальцы безвольно разжались. Ферессон оцепенело поднял ящик и, выпрямившись, что было сил прижал к себе. Ему хотелось бежать, бежать очертя голову, куда угодно, лишь бы оказаться подальше от этого проклятого места. Прочь, в тишину и темноту, в зыбкие тени за поселением, в мертвую пустыню.
Прошагав два часа, Доус объявил привал и плюхнулся на черный пепел.
— Отдохнем чуть-чуть. Я прихватил с собой немного еды, так что, если в твоем «Ронсоне» осталась хоть капля горючего, приготовим вполне сносный ужин.
Ферессон открыл металлический ящик и отдал зажигалку Доусу.
Холодный злой ветер гнал над бесплодной равниной облака черного пепла. Неподалеку виднелись руины. Из-под выщербленных стен там и сям пробивались чахлые стебли сорняков.
— Не все так мертво, как кажется на первый взгляд, — заметил Доус, собирая среди пепла щепки и обрывки бумаги. — Ты видел собак и кроликов, а еще здесь повсюду разбросаны семена — полей пепел, и они тотчас прорастут.
— Полить? Но дождь... Я правильно подобрал слово?
— В лагерях мы роем колодцы. Вода есть даже в этой пустыне, нужно только до нее добраться.
Доус запалил газетный лист и, вернув зажигалку Ферессону, принялся подкладывать в маленький костерок сухие щепки.
Ферессон рассеянно крутил в руках зажигалку.
— А как вы делаете вещи вроде этой?
— Такое нам пока не по силам.
Доус достал из холщевой сумки пакет с едой и разложил на бумажной салфетке кусочки высушенного соленого мяса и слегка поджаренное зерно.
— Любой здоровый Билтонг, к примеру, тот же питсбургский, в два счета отпечатает безупречную копию зажигалки.
— Знаю. Это-то нас и сдерживает, приходится ждать, пока Билтонги сдадутся. А они сдадутся, будь уверен. Залезут в свои космические лоханки и уберутся на родную планету — оставаться здесь для них равносильно самоубийству.
Ферессон до хруста в суставах стиснул зажигалку.
— Выходит, в ближайшее время вместе с ними исчезнет и наша цивилизация?
— Много ты понимаешь в цивилизациях! — ухмыльнулся Доус. — Серебряные зажигалки, согласен, исчезнут, и надолго. А что до всего остального, то тут ты не прав. Конечно, нам придется всему учиться заново, каждому, кто намерен выжить, а это, по себе знаю, ох как непросто!
— Откуда ты?
— Из Чикаго. После того, как поселение распалось, я долго бродяжничал, убивал камнями кроликов, спал в подвалах, голыми руками отбивался от собак. В конце концов, я случайно набрел на лагерь, как потом оказалось, далеко не единственный в здешних краях. Ты вряд ли слыхал, но до Чикаго были и другие разрушенные поселения.
— И вы там. в своих лагерях, печатаете инструменты? Вроде твоего ножа?
Доус смеялся долго и громко.
— Говорят, не печатаете, а создаете. Мы создаем инструменты, изготовляем домашнюю утварь. — Он достал деревянную кружку. — Печатать — значит копировать. А вот что значит создавать, в двух словах не объяснишь. Чтобы понять, надо попробовать самому, но поверь мне на слово, создавать и копировать — совершенно разные вещи.
Доус расставил на пепле в ряд три предмета: изящный бокал «Стьюбен», самодельную кружку и неудавшуюся копию умирающего Билтонга.
— Перед тобой путь, проделанный нашей цивилизацией. Видишь, с чего все началось. — Доус указал на хрустальный бокал. — А вот где мы сейчас. — Он кивнул на деревянную кружку. — Она... Она, конечно, простая и неказистая, но, в отличие от этого хлама, она — реальная вещь. — Он подобрал копию и, поколебавшись секунду, яростно отшвырнул. Пролетев с десяток футов, подделка шмякнулась о землю и разлетелась на куски. — Когда-нибудь люди пройдут весь этот путь заново... Дорога трудна, но мы двигаемся в правильном направлении, шаг за шагом, и не остановимся, пока не вернемся сюда. — Он бережно уложил хрустальный бокал в металлический ящик. — Мы сохраним его, не для копирования, а как модель, как цель. Ты пока не улавливаешь разницы, но придет время — поймешь. А моя деревянная кружка... Не смейся, но за ней будущее человечества. Да если хочешь знать, она во сто крат лучше самой распрекрасной копии, ближе к хрусталю «Стьюбен», чем любая подделка!
— До чего же ты гордишься своим творением.
— Да еще как! — согласился Доус и поместил кружку в ящик рядом с бокалом. — Ты и это скоро поймешь. Конечно, прежде с тебя сойдет семь потов, но ты непременно поймешь.
Он взялся за крышку ящика, затем, помедлив, прикоснулся к зажигалке «Ронсон», с досадой покачал головой.
— Вряд ли я доживу до того времени, когда будут вновь изготовлять такие вещи. Путь слишком долог. — Он нехотя закрыл ящик. На его губах блуждала счастливая улыбка. — Но, слава Богу, мы уже в пути!
Самозванец
— Я собираюсь взять отпуск, — сказал жене за завтраком Спенс Олхэм. — По-моему, я его заслужил. Десять лет — достаточный срок.
— А как же Проект?
— Войну выиграют и без меня. Особой опасности старушка Земля не подвергается. — Олхэм закурил. — Знаешь, как я хотел бы провести отпуск? Взять палатку и отправиться в лес за город, где мы были в тот раз. Помнишь? Когда я нашел ядовитый гриб, а ты чуть не наступила на гремучую змею.
— Саттон-Вуд? — Мэри убирала со стола. — Эти леса сгорели несколько недель назад. Я думала, ты знаешь. Внезапный пожар.
Олхэм поник.
— Что же, они даже не попытались выяснить причину? — Он скривил губы. — Всем на все стало наплевать. Все помешались на войне. — Когда он вспомнил о Пришельцах, о кораблях-иглах, челюсти ею сжались.
— А как же иначе?
Олхэм кивнул. Мэри, разумеется, права. Маленькие черные корабли из созвездия Альфа Центавра легко, как беспомощных черепах, обходили космические крейсеры землян, и только у самой планеты встречались с защитным полем, созданным в лабораториях фирмы «Вестингауз». Поле, укрывшее сначала крупнейшие города Земли, а затем и всю планету, остановило продвижение Пришельцев.
Но чтобы выиграть войну, требовалось мощное наступательное оружие. Все лаборатории день и ночь безостановочно работали над его созданием. На это были нацелены все проекты, в том числе и тот, над которым работал Олхэм, оказавшийся к цели ближе других.
Достав из шкафа пиджак, Олхэм вышел на крыльцо. Вот-вот должна была появиться «шлюпка», которая доставляла его в лабораторию Проекта.
— Надеюсь, Нельсон не опоздает. — Олхэм взглянул на часы.
— Да вот он, — сказала Мэри, всматриваясь в просвет между домами.
Олхэм открыл дверцу, забрался в приземлившуюся «шлюпку» и со вздохом уселся в кресло. Рядом с Нельсоном сидел пожилой человек.
— Майор Петерс, — представил его Нельсон.
Корабль рванулся в небо.
— По-моему, я вас раньше в лаборатории не видел, — сказал Олхэм.
— Нет, я не участвую в Проекте, — ответил Петерс, — но я знаю, чем вы занимаетесь. Я работаю совсем в другой области... Вообще-то, я сотрудник службы безопасности.
— Вот как? — Олхэм поднял брови. — Противник проник в наш район?
— Собственно говоря, я приехал сюда из-за вас, Олхэм.
Олхэм был озадачен.
— Из-за меня? Что случилось?
— Я здесь для того, чтобы арестовать вас как шпиона Пришельцев. Нельсон!..
В ребра Олхэму уперся пистолет. Нельсон был бледен, руки его тряслись. Он сделал глубокий вдох.
— Ликвидируем его сейчас? — прошептал он Петерсу. — По-моему, его надо убить сразу. Ждать нельзя.
Олхэм оторопело уставился на своего друга, открыл рот, но не смог произнести ни слова. Он почувствовал тошноту, закружилась голова.
— Я не понимаю, — пробормотал он.
В этот момент корабль начал набирать высоту, устремляясь в космос. Исчезали из виду здания Проекта.
— Подождем, — произнес Петерс. — Мне надо задать ему несколько вопросов.
Олхэм тупо глянул в иллюминатор, за которым сияли звезды.
— Арест произведен, — сообщил Петерс по видеопередатчику. На экране появилось лицо начальника службы безопасности. — Все в порядке.
— Осложнения?
— Никаких. Он сел в корабль, ничего не подозревая. Мое присутствие его не насторожило.
— Где вы находитесь?
— Минуем защитное поле. Движемся на максимальной скорости. Думаю, что самое сложное позади.