Эд ухмыльнулась:
– Эй, Шанси, выбирайся наверх. Незачем догонять щенка. Там за кактусами пустыня. Он и так умрет от голода и жажды.
И три гиены трусцой побежали назад. Они хохотали в предвкушении пира. Ведь это они помогли Шраму избавиться сразу и от короля, и от наследника. Теперь им не придется ютиться на кладбище слонов и питаться отбросами. Они будут жить в прекрасной цветущей саванне, а Шрам заставит львиц отдавать им свою добычу. Они будут царствовать вместе с Шрамом.
Гиены прибежали к Скале Власти. Шрам собрал львиц, чтобы сообщить им печальную весть. Он поднялся на Скалу Власти и сказал:
– Нас постигло великое горе. Король и повелитель Муфаса вместе с принцем Симбой погибли. Как это ни тяжело, но теперь я должен стать королем и заботиться о вас. Мое царствование открывает новую эпоху правления. Теперь львы и гиены будут жить вместе в мире и согласии и вместе делить добычу.
Опечаленные утратой короля и оскорбленные решением Шрама, львицы стали возмущаться:
– Никогда львы не делились добычей с гиенами!
– Это позор – пустить сюда гиен!
– Муфаса никогда не допустил бы этого.
Шрам зарычал:
– Муфаса мертв! Теперь я король, и вы будете мне подчиняться. Сейчас же отправляйтесь на охоту
Опечаленные львицы покорно разбрелись по саванне. Джеси и Сараби вернулись в пещеру, где безутешно плакала Нола. Ее маленькое сердце разрывалось от горя. Она не представляла, как будет жить дальше. С первого дня знакомства они с Симбой всегда были вместе. Вместе переживали радость и горе, веселье и печаль, преодолевали опасности. А теперь его нет. Казалось, все краски саванны померкли.
– Мама, что теперь с нами будет? – сквозь слезы спросила она.
– Плохо нам придется, Нола, – ответила мать. – Шрам стал королем. Он привел в саванну гиен.
– Гиены разорят саванну, – тихо добавила Сараби.
Симба бежал долго. Его уже никто не преследовал, но он все бежал, гонимый ужасом, который пережил сегодня. Мертвый отец стоял у него перед глазами, а в ушах звенел голос Шрама: «Если бы не ты, он был бы жив».
– Но я ведь не хотел этого, – без конца повторял Симба, и слезы текли у него из глаз.
Наконец, он остановился. Он так устал, что, казалось, больше не сможет двинуться с места. Львенок огляделся – кругом пустыня. Он не знал, в какую сторону идти, и побрел наугад. Ему было так одиноко. Он шел по песчаным барханам. Нещадно жгло солнце. Хотелось пить, но рядом не было ни ручейка, ни лужицы, только сухие колючки. Наконец, силы покинули его, и он упал. «Наверно, я сейчас умру, – подумал он. – И это будет справедливо. Ведь из-за меня погиб отец, а он был такой сильный и мудрый. Что же теперь будет с королевством?»
От усталости львенок уснул. Когда он проснулся, над ним пролетала какая-то птица. Моргая, он следил за ней, и рот его наполнялся от голода слюной. Он вспомнил, как однажды Сараби поймала цесарку и принесла ее. Он долго играл с птицей. От нее так вкусно пахло, но когда он решил откусить кусочек, в рот ему попали перья, и он долго их выплевывал. С каким удовольствием он съел бы ее сейчас, даже с перьями! Но птица больше не появилась.
Зато прилетели другие, острокрылые, огромные, от которых ему хотелось спрятаться. Ему никто не говорил, что они опасны, но он понял это сам. Птицы стали кружить над ним и опускались все ниже и ниже. Это были грифы. Симба вскочил, и они улетели. Продолжать путь у него не было сил. Он лег на горячий песок. Где-то вдали слышался шум огромных крыльев, он приближался. Львенок, дрожа, прижался к земле. От голода и ужаса свет померк в его глазах, и он стал засыпать, чтобы уже никогда не проснуться.
Грифы увидели, что львенок не двигается, и в предчувствии добычи стали кружить над ним. Они готовы были приняться за свою кровавую трапезу, ведь малыш уже не сможет оказать им сопротивление, как вдруг чей-то визг заставил их остановиться.
Прямо на грифов несся кабан Пумба, на спине которого сидел суслик Тимон. Они так заигрались, что ничего не замечали вокруг.
– Эй, Пумба, смотри! Грифы что-то нашли. Давай-ка вспугнем их! – крикнул Тимон.
– Давай, – согласился Пумба. – Терпеть не могу этих могильщиков. Так и ждут чьей-нибудь смерти. Даже подумать страшно, что однажды они склюют и меня.
И он во всю прыть, визжа, помчался на грифов, подбадриваемый другом. Они остановились у неподвижно лежащего львенка.
– Смотри, Тимон! Мертвый львенок! – воскликнул кабан.
Тимон спрыгнул со спины Пумбы и подошел к Симбе.
– Потрогаю льва, потом всем буду хвастаться! Я его даже издалека боюсь, – сказал Тимон, тронув львенка за нос, и вдруг отскочил. – Он жив!
– Давай отнесем его к нам домой, – предложил Пумба.
– А зачем? – спросил суслик. – Ведь это лев, хищник!
– Да, лев, но только маленький.
– Значит, когда он придет в себя, он спокойно позавтракает нами! – возмутился Тимон.
– Ну, что ты, Тимон! Он ведь еще малыш.
– Да, пока малыш, но если мы его спасем, он может вырасти. Интересно, как он отблагодарит нас? Съест на завтрак или на обед? – не унимался суслик.
– Успокойся, Тимон, это зависит от того, как мы его воспитаем, – сказал Пумба. – Ведь он сможет защищать нас. А врагов у нас много.
– Наверно, ты прав, – согласился суслик. – Давай взвалим его тебе на спину и отвезем домой.
Львенок был хоть и небольшой, но для Пум- бы эта ноша была тяжеловата. Он едва дотащил Симбу до реки. Как можно осторожнее он сбросил его на землю. Львенок зашевелился. Пумба и Тимон на всякий случай отошли подальше.
Вода, около которой он оказался, привела Симбу в чувство. Он коснулся языком живительной влаги раз, другой, а потом стал жадно пить. Утолив жажду, он осмотрелся. Рядом с ним стоял кабан бородавочник и какое-то маленькое забавное животное. Они с интересом глядели на львенка. Симбе понравился зверек, который, похоже, не был особенно напуган.
– Ты кто? Что ты здесь делаешь? – спросил он Тимона.
– Вот так новости! – ответил тот. – Это тебя надо спросить, что ты здесь делаешь! Вообще-то я суслик. Зовут меня Тимон. А как твое имя?
– Симба! – ответил львенок. – Где я?
– Разве не видишь? – сказал кабан. – Ты в самом чудесном месте на земле.
Симба посмотрел вокруг. Место действительно было замечательное. Это был подлинный рай. Река, около которой сидел львенок, так и манила прохладой. Здесь были песчаные отмели, на которых лежали, греясь в лучах солнца, черепахи. На берегу росли акации, инжир, финиковые пальмы, переплетенные лианами, в глубоких заводях омывали свои ветви пальмы. За рекой тянулась скалистая гряда, и необъятные просторы таили в себе волнующие запахи и следы диких зверей. Эти запахи напомнили Симбе, что он голоден. Когти голода, словно колючки, все сильнее впивались ему в живот. Он чувствовал дразнящий запах мяса, исходящий от Тимона и Пумбы. Но их нельзя было съесть, ведь это они спасли ему жизнь. Что же делать? Он застонал.
– Что с тобой, – спросил Тимон. – Тебе плохо?
– Я совсем один, – как бы оправдываясь, начал львенок, – я есть хочу! Что мне делать?
– Не расстраивайся, тут много всего, – сказал Пумба. – Сейчас что-нибудь придумаем.
Он уткнулся носом в землю, потом вдруг остановился и засмеялся.
– Нашел! Здесь лягушка. Бери, Симба!
Симба презрительно сморщился. Он дотронулся до лягушки. Она была скользкая и холодная. Львенка прямо передернуло от отвращения.
– А антилопы или зебры у вас нет? – робко спросил он.
– Нет, эти звери нам не по зубам, – смеясь, ответил кабан. – Да ты не переживай! Какая разница, что ты ешь, лишь бы был сыт. Посмотри, сколько вокруг доступней еды: лягушки, гусеницы, улитки, мыши!
И он носом подтолкнул лягушку поближе к львенку. Симбе было противно смотреть на нее, но он был так голоден, что решил последовать совету Пумбы. Он быстро схватил лягушку зубами и мгновенно проглотил ее.
– Да, – сказал он, – действительно, скользкая, но сытная.
Пумба помог Симбе найти еще несколько лягушек, мышей и гусениц. Таким образом, львенок слегка утолил голод. И хоть трапеза была весьма скромной для подрастающего льва, у Симбы стало легче на душе. Солнце согрело его, и он живо ощутил, что жизнь, несмотря ни на что, прекрасна.
– Ну что, перекусил? – спросил львенка Тимон.
– Да, спасибо! А где ваш дом? Куда мы пойдем?
– Наш дом нигде и везде! – гордо сказал суслик.
– Мы живем, где хотим! – вторил Пумба.
– А как ты здесь оказался? – спросил Тимон.
Симба опустил голову. События прошлых дней вдруг ожили, и сердце его больно сжалось. На глаза навернулись слезы.
– Это не важно, – сказал он. – Я не хочу об этом вспоминать.
– Ну и не надо! – воскликнул Пумба. – У каждого из нас своя маленькая история.
– Тебя, наверно, изгнали из семьи? – пытался выведать что-нибудь суслик.
– Мы все изгнанники, – печально сказал Пумба. – Я тоже жил далеко. Меня тоже любили папа и мама. Мне нравилось бегать вместе с ними и с многочисленными братьями и сестрами. Но когда я вырос, мне захотелось завести друзей не только среди свиней. Я хотел познакомиться с антилопами, зебрами, со слонами, но все они презрительно от меня отворачивались и убегали.
– А ты расскажи, почему, – засмеялся Тимон.
– Что здесь смешного? – ответил Пумба. – Разве я виноват, что родился свиньей? Ты же со мной дружишь. А они стали издеваться надо мной и в конце концов прогнали. Я бросился бежать от них куда глаза глядят и попал сюда. И мне здесь нравится. Я не хочу вспоминать прошлое, его нужно оставлять позади и ни о чем не беспокоиться.
– Послушай, Симба, забудь прошлое, живи настоящим. Нет проблем! – подхватил Тимон.
Друзья стали прыгать и веселиться. Они толкали львенка, желая развеселить и его.
– Прошлого нет! – кричал Пумба. – Не беспокойся! Прекрасная жизнь! Ни за что не нужно отвечать!
Их веселье передалось и Симбе. Он тоже стал прыгать и резвиться, повторяя:
– Жизнь прекрасна!