Стражника с грубым голосом звали Горланом. Он изумленно захлопал глазами, но быстро опомнился и преградил львенку дорогу. Пока Горлан и львенок Симба препирались, Кот-Мурлыка проскользнул мимо них и юркнул в раскрытую дверь.
Другого стражника звали Хрипуном, поскольку от постоянного крика на прохожих он совсем охрип. Хрипун бросился закрывать дверь и разъяренно заорал:
– Не слушаетесь?! Сейчас вы узнаете, как дерется бравый стражник!
С этими словами он схватил дубинку и замахнулся на Тишку и львенка Симбу.
– Прочь, бродяги!
– Мы – не бродяги! – отважно сказал львенок.
– Я стою на посту. Мимо меня никто не проскочит!
– Ну и стой себе, уважаемый господин стражник. Разве мы не даем тебе здесь стоять? – проговорил мальчик и попытался пройти мимо стражника.
Но не тут-то было. Хрипун замахнулся дубинкой и заорал:
– Куда, твари бездомные, идете?
– Как куда? – притворно удивился Тишка. – В город...
– Кто вы такие и что вам надо в нашем славном городе? Разве вы не видите, что мы тут не позволяем пройти ни живым, ни мертвым, ни птице, ни зверю.
– Прочь отсюда! – прогремел Горлан.
Тишка и львенок Симба отошли в сторону.
Тем временем Кот-Мурлыка очутился в незнакомом городе. Он не мог сообразить, куда идти – на север или на юг. Мурлыка побежал наугад вдоль забора и вскоре оказался у садовой ограды.
Тут он увидел людей, которые шли ему навстречу. Люди свернули в переулок, а Кот-Мурлыка беспрепятственно перелез через ограду.
Сад за оградой был просто замечательный. Яблоки еще не все были собраны и висели на ветках. Много осыпавшихся яблок лежало под деревьями. В углу сада рос огромный каштан. Земля под ним была густо усеяна ржаво-бурыми листьями. Среди них в сумерках мерцала розовато-белая сердцевина уже расколовшихся, колючих, как ежик, плодов.
Кот-Мурлыка подбежал к каштану и понюхал коричневый плод, глянцево-блестевший при свете луны. Таких плодов он раньше никогда не видел. С удивлением Мурлыка рассматривал лакированную, в прожилках, как красное дерево, скорлупу со светлым пятнышком у основания.
За ветками деревьев в ночном небе плыла луна. Она спряталась за тучу, и на землю полились пучки лучистого света.
В дальнем конце сада внезапно зажглись два глаза и стали приближаться к Мурлыке. Кот задрожал от страха. «Вдруг это зеленые бурдалаки, – подумал он. – Еще хуже, если они коричневые.»
Через некоторое время он убедился, что в траве прячется красивая черная кошка.
– Уважаемая хозяйка этого сада, – вежливо произнес Кот-Мурлыка, – прошу прощения, я вторгся на вашу территорию. У меня не было другого выхода. Я нуждаюсь в вашей помощи.
Кошка села на задние лапы, облизнулась и, внимательно следя за движениями непрошеного гостя, спросила:
– Кто ты?
– Я – Кот-Мурлыка.
– Ты, наверно, проголодался?
– Я умираю от голода, – ответил Мурлыка. – Но дело не в этом...
– А в чем же?
– Дело в том, что моих друзей в город не пускают стражники.
– Известное дело, – сказала кошка. – Проклятые бурдалаки... Давно надо было их проучить, только вот не доходят лапы.
– Так вы поможете мне и моим друзьям? – спросил Кот-Мурлыка.
– Постараюсь помочь. Только вот не знаю как.
– Я думаю, – сказал Мурлыка, – что нам следует взять длинную веревку. Если мы сможем спустить ее с крепостной стены, то мальчик Тишка перелезет на другую сторону, а вместе с ним и львенок Симба.
– Львенок? – удивилась кошка. – Ладно, я видела на чердаке хорошую веревку. Подожди немного, я сейчас ее притащу.
Через некоторое время кошка приволокла свернутую в кольцо веревку. Вместе с Мурлыкой они перекинули ее через садовую ограду.
Кошка быстро взобралась на крепостную стену. Видимо, она это делала уже не раз. Кот-Мурлыка распутал веревку, взял один конец в зубы и вскарабкался на дерево. Затем он перепрыгнул на стену, отдал один конец веревки кошке, а сам спустился и взял второй конец. Затем он снова забрался на дерево и привязал веревку к толстой ветке.
Глава седьмаяОТВАЖНЫЙ ПРОРЫВ
Тишка-Айтишка и львенок Симба после того, как Кот-Мурлыка исчез, поняли, что действовать напролом нельзя. Мальчик вогнул голову в плечи, подошел к стражникам-бурдалакам и униженным голосом сказал:
– Господа бурдалаки, пустите меня. Ночь на дворе, а мы устали с дороги...
Львенок Симба тоже добавил вкрадчивым голосом:
– Я так хочу есть, что даже негде переночевать...
Горлан и Хрипун, видя, что Тишка и большущий рыжий кот (львят они никогда не видели) не представляют никакой опасности, несколько смягчились. Они отложили в сторону дубинки, схватились за животы и захохотали:
– Ой, умора! Посмотрите, какие они смешные. Мальчик устал с дороги, а котику пить хочется!
Хрипун перестал смеяться, грозно посмотрел на львенка Симбу и гаркнул: – А может, тебе еще и кубышку сметаны принести?!
Горлан от смеха стал икать. Будущий Король-Лев невозмутимо сказал:
– Можно и кубышку сметаны!
Стражники захохотали, а Хрипун уже без злости спросил:
– Разве вы не знаете, что за вход в город надо платить?
Тишка-Айтишка почесал затылок:
– Вот уж не знал.
– Да об этом все знают, – сказал Горлан, – не прикидывайтесь дурачками.
– Ну и порядки! – возмутился про себя Тишка. – Скоро за то, что по родной земле ходишь, деньги платить придется...
– Не нами придумано, не нам и отвечать, – сурово сказал Хрипун. – Есть денежки – проходите, нет – катитесь колбаской.
– Куда же мы пойдем на ночь глядя? – спросил мальчик.
– Куда хотите. По приказу его величества Брюхана Змееголова Тринадцатого в город без денег пущать не велено! – строго проскрежетал Горлан и подозрительно посмотрел на сумку, которая висела на плече у Тишки.
Мальчик тяжело вздохнул:
– Нет у нас никаких денег. Откуда они могут быть? Нам и поесть-то нечего...
Горлан спросил:
– А в сумке у тебя что? А ну, покажи, бродяга, что там у тебя?
С этими словами он схватил сумку Тишки и стал рыться в ней.
Хрипун на всякий случай внимательно следил за мальчиком и ворчал:
– Знаем вас, притворщиков! Все у вас есть, только платить за вход не хотите.
– Как бы не так, – ответил Тишка-Айтишка. – Были бы деньги, почему не заплатить хорошим господам-стражникам...
– Ну, что там, Горлан, в сумке-то?
– Да ничего хорошего, – ответил стражник. – Вот, гребешок только...
– Покажи!
– Вот, смотри...
– Э-э-э, да это ерунда... – сказал Хрипун. – Можно выбросить...
Он хотел швырнуть гребешок на землю, но Тишка подскочил к нему.
– Зачем выбрасывать, ведь это память о матери. Это ее гребень. Он волшебный.
– Ха-ха-ха! – рассмеялся стражник Горлан. – Может, и эта деревянная ложка волшебная?
– И ложка волшебная... У меня все вещи волшебные.
– Это почему же? – поинтересовался Хрипун.
– Да потому, что они остались от родителей. Это память...
– Эх, бродяга, – вздохнул Горлан, отдавая сумку, – нет у тебя ничего стоящего. Таскаешь с собой дребедень всякую, дудочки разные...
– Это не дудочка, а флейта... – поправил его Тишка.
– Пусть флейта, а все равно ерунда. Как же так получается: денег нет, а еще в город пройти хочешь и громадного кота с собой тащишь.
– Да, здоровый кот, – заметил Хрипун. – Такой, если в горло вцепится, задушить может.
Львенок Симба хотел признаться, что никакой он не кот, а львенок, даже будущий Король-Лев, но Тишка вовремя наступил ему на лапу.
Вурдалаки потоптались на месте, и Горлан крикнул:
– Прочь отсюда! Идите в лес, там и ночуйте...
Мальчик печально опустил голову, а львенок Симба, видя, что дело принимает неважный оборот, взмолился:
– Граждане охранники, разрешите нам под крепостной стеной переночевать. Как же мы в лес темный пойдем? Там нечисть всякая...
Стражники переглянулись, и Горлан махнул рукой.
– Ладно, переночуйте в кустах...
Тишка-Айтишка сел под кустом и запричитал:
– Бедный я горемыка. Сирота, ни отца, ни матери. Тяжело мне жить: зимой мороз лютует, летом солнце печет. Осенью льет холодный дождь, а весной реки разливаются – ни пройти, ни проехать. Что поделаешь, когда нет родимого дома...
Львенку Симбе надоели эти причитания. Он подошел к мальчику и стал тереться о его ногу.
– Чего ты расхныкался? Ведь у тебя есть верный друг львенок Симба.
– Да, – вздохнул мальчик, – был уже у меня такой друг Кот-Мурлыка. Как только стало плохо – сразу убежал.
– Я не такой!
– Может, и не такой, – вздохнул Тишка и стал перебирать содержимое сумки, которую распотрошили бурдалаки. – Вот что у меня от родного дома осталось: деревянный гребешок от матери, родимой на память. Она говорила, что если расчесывать им кудри, то меня полюбит красная девица.
– До этого дело пока не дошло?! – то ли спросил, то ли утвердительно сказал львенок Симба.
– Пока не дошло. Есть у меня еще старинная ложка, тоже деревянная. Ее дедушка из липовой чурки вырезал. Эта ложка заговоренная, она приносит счастье.
– Как интересно! – воскликнул львенок Симба. Он лег на мягкую траву и сказал:
– Хорошо Мурлыке. Сидит себе где-ни-будь на печке или, по крайней мере, на чердаке, поужинал, наверно...
– Эх, если бы мне сейчас хоть корочку хлеба... – прошептал Тишка. Он уже пересмотрел свои вещи и стал аккуратно складывать их в сумку.
– Не тужи, – попытался успокоить его львенок. – Когда я стану Королем-Львом, у тебя будет личный повар...
– Личного повара мне не надо, я к роскоши не привык, – отозвался мальчик. – Пусть лежат мои пожитки в сумке. Гребешок напоминает мне о матушке, а ложка – о дедушке.
– Кстати, – проурчал львенок Симба, – у тебя был отличный ножик. Где он?
– Я прячу его на груди. Он висит на шелковом шнурочке. Это подарок отца... Хочешь, я спою тебе?
– Давай, я с удовольствием послушаю.