Я шла по центру тропы, не давала себе спешить, чтобы не совершить глупости. Тропа извивалась, и я могла пройти четыре мили, а не четверть мили. Но тропа перестала путать меня и стала вести по прямой среди деревьев.
Я вдруг попала на поляну, посреди которой стояла старая хижина, окруженная большим садом. Соломенная крыша домика нуждалась в ремонте, и дымоход был наклонен, будто его удерживала магия. Все это место — дом, дымоход, сад и ограда — будто росло из земли, как огромная поганка.
Я помедлила у калитки. Я думала, что будет приятно выйти из теней леса, но что-то в этом домике пугало сильнее. Мне было не по себе.
— Ну же, — шепнула я и стиснула зубы, заставила себя сжать калитку. — Выбора нет. Шевели ногами! — расправив плечи, я подвинула засов и открыла калитку. Кожу покалывало от жуткого скрежета ржавых петель.
До того, как я миновала калитку, я ощущала обычный запах леса вокруг себя. Но когда я вошла в сад, буря сильных пряных ароматов ударила по моему носу — рута, тысячелистник, лаванда, окопник и другие, которые я не узнавала, смешивались в ароматный букет. Ингредиенты, видимо, для странных настоек ведьмы.
Или для ядов. Матушка Улла разложила яд в мастерской госпожи Петрен годы назад, и это сработало. Я не видела мертвых бесов, но одна из швей заявляла, что нашла одного в ее корзинке на следующий день.
Холодок пробежал по моей спине, и я поспешила по тропе между трав и кустов. На крыльце я быстро постучала, пока не передумала.
Ответа не было.
Ветер шептал среди листьев и нежных цветов, шипел сквозь тонкую ткань моего нижнего платья. Я потерла руки и снова постучала. Все еще ничего. Матушка Улла ушла? На роды, из-за смерти или помогать кому-то в том, чем занималась ведьма?
— Ладно, — буркнула я. — Я подожду, — я развернулась, потирая руки, подумывая сесть на крыльце.
Кровь похолодела в моих венах.
Бриэль стояла у калитки. У нее были лук и стрелы, зеленый капюшон скрывал ее рыжие волосы. В тот миг она не была похожа на девочку, которую я знала. Она была незнакомкой, грозной охотницей, которая попала стрелой в глаз монстра, выдернула ее, не медля.
Она мрачно смотрела на меня, скалясь.
Я резко вдохнула и отпрянула на шаг, но идти было некуда. Мои плечи врезались в дверь за мной, ладони искали ручку двери. Что я могла сделать? Пройти в дом ведьмы без приглашения и попытаться закрыться? Не выйдет.
Я сглотнула, подняла голову и посмотрела в глаза сестры.
— Бриэль, — тихо сказала я.
— Что ты тут делаешь, Вали? — Бриэль прошла в сад. Она посмотрела по сторонам, словно ожидала, что ужасы выпрыгнут из трав в любой миг.
Горло сдавило, но я произнесла слова:
— Я возвращаюсь. Я найду его. Своего мужа, — голос дрогнул, но я кашлянула, тряхнула головой и быстро продолжила. — Я не зачарована, Бриэль. Я знаю свой разум. Я помогу ему. Я сниму его проклятие и…
— И что? — Бриэль расставила ноги, словно готовилась к бою. — Ты просто собиралась уйти? Без слова? Убежать, посвятить жизнь похитителю-фейри, своему мужу? И я больше не увидела бы тебя? — ее лицо было мрачным, но в глазах что-то было, блеск… уязвимости? Было почти невозможно заметить это за строгим выражением лица.
Но я знала свою сестру.
— Я не хочу оставлять тебя, Бриэль.
— О, да? Ты забавно показываешь это! Ты разбила окно! Убежала, не попрощалась…
Ее голос оборвался. Она повернула голову, чтобы капюшон упал на ее щеку. Я слышала, как она пыталась совладать с дыханием. Я хотела что-нибудь сказать. Но что? Каждое слово, приходящее в голову, было неправильным, жестоким перед лицом боли моей сестры. Может, нужно было взять ее за руку. Извиниться за то, что я поступила необдуманно. Пообещать, что я не уйду…
Я опустила взгляд и сжала муслин, пытаясь сохранить сердце целым, хотя оно пыталось разбиться.
Бриэль взяла себя в руки и повернулась ко мне. Она протянула руку.
— Пора, Вали, — ее голос был почти резким. — Идем со мной. Позволь тебе помочь. Мы прогоним остатки эти чар из твоей головы. Ты поблагодаришь меня за это в конце.
Кривясь, я покачала головой. Мой рот открылся, и я не знала, хотела возразить или согласиться.
Я не успела произнести ни слова, дверь за мной вдруг открылась внутрь. Я пошатнулась, вытянула руку, чтобы схватиться за косяк, и посмотрела на лицо матушки Уллы.
Ведьма окинула меня взглядом, ее глазки блестели ярко за складками тонкой морщинистой кожи. Она посмотрела за меня на охотницу в ее саду.
— Не хочу тебя расстраивать, — сказала она без раскаяния, — но я не считаю, что твоя сестра околдована.
Я глядела на нее, потрясенная. А потом слова стали понятными, и я выпалила:
— Нет?
— Удивлена? — матушка Улла посмотрела на меня, щурясь. — Ты, вроде бы, сама говорила, что в своем уме.
— Конечно, это… так. Я знаю, что я не зачарована, но… но я не думала…
— Не думала, что я встану на твою сторону против твоей сестры? — ведьма открыла дверь чуть шире. — Мне не должна нравиться реальность, чтобы я понимала, что это. Вам двоим лучше зайти, раз вы тут. Я только поставила чайник, думаю, я могу решить ваш спор раз и навсегда. Хотя вряд ли это всех обрадует. Но я все равно разберусь.
Я оглянулась на Бриэль, мысленно сжалась от яростного огня в ее глазах. Я отчасти боялась, что сестра бросится на меня, схватит за руку и потащит по лесу к той комнатке в доме, запрет дверь. Я поежилась, боясь сильнее, чем хотела признать. Но я заставила себя смотреть ей в глаза решительно, не давала себе опустить голову в этот раз.
Бриэль опустила взгляд на свои ноги. А потом пожала плечами и, гневно тряхнув головой, прошла по тропе к двери и последовала за мной в дом.
Внутри дом ведьмы не сочетался с видом снаружи. Я удивленно огляделась, не веря тому, что я видела. Снаружи казалось, что домик вот-вот рухнет, внутри было удивительно уютно и, что удивительно, чисто. Нелепые кружевные шторы висели на чистых окнах. Яркий ковер тянулся от двери до камина, где стоял аккуратный круглый столик и три сочетающихся стула с изогнутыми спинками.
Я прищурилась. После Орикана я лучше ощущала магию, и я подозревала, что тут был морок. Словно матушка Улла не хотела, чтобы гости видели, как она жила, и рассказали в поселении, так что она быстро нарисовала не очень убедительную картинку поверх настоящего, отвлекая гостей.
— Кружевные шторы, — буркнула Бриэль. — Ага.
Она тоже узнала морок.
Матушка Улла суетилась у огня, сняла с огня медный чайник, на котором была нарисована улыбающаяся свинья.
— Ну же, — она указала на стулья. — Присаживайтесь.
Я поймала взгляд сестры. Бриэль выглядела упрямо, но я пересекла комнату и села, и она последовала за мной, опустилась на стул, скрестив руки. Матушка Улла налила кипяток в фарфоровый чайник, украшенный рисунком крылатых пухлых детей с анютиными глазками в руках. Это было так мерзко, что я не могла отвести взгляда, пока ведьма не сказала резко:
— Итак!
Я вздрогнула и посмотрела на глаза, окруженные морщинами.
— Итак, — повторила она, — ты повеселилась в мире фейри и вернулась домой, тоскуя по плоду фейри, не можешь от этого оправиться. Это так? — она пристально смотрела на меня сквозь занавес пара.
— Не так, — быстро сказала я. Боги, я звучала глупо даже для себя! Как и любая полубезумная смертная, вернувшаяся из леса.
Матушка Улла фыркнула, закрыла чайник и накрыла его вышитой салфеткой. Вернув чайник на огонь, она проковыляла по комнате к шкафчику и вытащила чашку и блюдце, которые она принесла к столу и опустила возле чайника. Я нахмурилась. Мы не будем все вместе пить чай?
Старая ведьма громко застонала, опускаясь на стул, опасно заскрипевший под ее весом.
— Теперь, — она сцепила узловатые ладони на животе, — что я могу сделать для двух цыплят?
Я снова переглянулась с Бриэль, ее рыжие брови сдвинулись.
— Вы можете снять проклятие с моей сестры, — сказала она.
— Проклятия нет.
— Уверены?
— Нет, — матушка Улла пожала плечами и указала на чайник и чашку одним пальцем. — Но буду. А ты, девица? Зачем пришла стучать в мою дверь этим утром, мм?
— Хотела спросить путь к Звездному стеклу, — тихо ответила я.
Это удивило ведьму. Она не хотела показывать это, пыталась сохранить вид презрения. Но ее ноздри чуть раздулись, раскрывая ее реакцию. Она пару раз вдохнула, щурясь, поджав губы.
— И зачем девице, как ты, хотеть узнать такое?
— Мне нужно найти… мужа, — я старалась не дрогнуть, глядя в глаза ведьмы. — Он проклят, и я могла спасти его. Но я была слабой. Я нарушила условия нашего брака, из-за этого произошло что-то ужасное. Я не знаю, что именно. Но его кто-то забрал, и она заставила его забыть меня.
— Откуда ты это знаешь? — спросила матушка Улла, чуть склонив голову. — Что он забыл тебя?
Я глядела в глаза ведьмы.
— У меня были… видения.
Бриэль фыркнула и всплеснула руками.
— Видения? Вали! Ты себя слышишь?
Но матушка Улла только медленно кивнула.
— Не удивительно. Порой связь такая сильная. Не всегда, даже у пар истинной любви. Но порой, — она склонилась, протянула руку, развернула ладонь. — Девица, дай мне руку.
Я послушалась, а потом охнула, когда пальцы матушки Уллы крепко сжали мои. Ведьма вытащила большую серебряную иглу. Я не успела отреагировать, она вонзила иглу в кончик моего среднего пальца. Я вскрикнула и попыталась отпрянуть. Хватка ведьмы стала только крепче.
— Что вы делаете? — зарычала Бриэль, вскочив на ноги.
Матушка Улла посмотрела из-под кустистых бровей.
— Ты хочешь знать точно, да? Что твоя сестра не под чарами фейри?
Рот Бриэль открылся. Ее взгляд прыгал с ведьмы и на меня. Она кивнула и сдвинулась на край стула, ее пальцы сжали колени.
Матушка Улла удовлетворенно хмыкнула. Она повернула мое запястье, чтобы палец с кровью оказался над чашкой, а потом тряхнула мою руку. Три капли крови упали, пачкая белый фарфор. Я скривилась. Но я часто ранила себя иголкой, пока шила, так что не возражала.