— И когда же это случится? — спросил я.
— Должно было в сентябре, но час назад пришла депеша, направляющая наш полк в форт Президио в Сан-Франциско. Мы выезжаем завтра в полдень. Завтра, — повторил он, — Только подумай, Хилдред, завтра я стану счастливейшим человеком из всех, когда-либо живших в этом прекрасном мире, потому что Констанс поедет со мной!
Я протянул ему руку поздравляя, и он схватил её и пожал как самый добродушный дурак, каким он и был — или хотел казаться.
— Мне дадут собственный эскадрон в качестве свадебного подарка, — без умолку продолжал трещать он. — «Капитан и миссис Луис Кастайн», а, Хилдред?
Затем он рассказал мне, где будет проходить церемония и кто где должен будет находиться, и заставил пообещать прийти и быть его шафером. Я сжал зубы и слушал эту мальчишескую болтовню, стараясь не выдать своих истинных чувств, но...
Моё терпение уже подходило к концу, так что когда Луис вскочил и, звякнув шпорами, заявил, что ему пора уходить, я не стал его задерживать.
— Я хочу попросить тебя об одном одолжении, — добавил я спокойно.
— Выкладывай, — рассмеялся он.
— Я хочу встретиться с тобой на четверть часа этим вечером, чтобы поговорить.
— Конечно, если пожелаешь, — сказал он в некотором недоумении. — Где?
— Где угодно. Здесь, в парке.
— Во сколько, Хилдред?
— В полночь.
— Что, ради всего святого... — начал было он, но тут же оборвал себя и со смехом согласился. Я наблюдал за ним, пока он спускался по ступеням и спешил прочь, и его сабля звенела на каждом шагу. Он повернул на улицу Бликер, и я понял, что он идёт повидаться с Констанс. Дав ему десять минут, чтобы исчезнуть из виду, я последовал за ним, взяв с собой драгоценную корону и шёлковое одеяние с вышитым на нём Жёлтым Знаком. Пройдя по Бликер, я вошёл в дверь, на которой теперь висела табличка:
МИСТЕР УАЙЛЬД,
ВОССТАНОВИТЕЛЬ РЕПУТАЦИЙ.
(ТРЕТИЙ ЗВОНОК)
Я видел, как старый Хоуберк ходит по своей мастерской, и мне представилось, что я слышу голос Констанс в гостиной, но я избегал их обоих, и поспешил по шатающейся лестнице наверх в квартиру мистера Уайльда. Я постучал и вошёл без всяких церемоний. Хозяин, стеная, лежал на полу, всё его лицо было покрыто кровью, а одежда порвана в клочья. Ковёр, так же изодранный и потрёпанный в случившейся, судя по всему, недавно борьбе, был весь заляпан алым.
— Всё эта треклятая кошка, — произнёс мистер Уайльд, прекращая стоны и поднимая на меня свои бесцветные глаза. — Напала, пока я спал. Однажды она меня прикончит.
Это было уж слишком! Я пошёл на кухню и, прихватив из кладовой топорик, стал искать адскую тварь, чтобы прикончить её на месте. Мои усилия были бесплодными, и через какое-то время пришлось сдаться и вернуться к мистеру Уайльду, устроившемуся на своём высоком стуле перед столом. Он умылся и сменил одежду. Глубокие борозды, которые пропахали на его лице кошачьи когти, он залил коллодием 19 и перевязал тряпкой рану на горле. Я сказал ему, что прибью кошку, как только отыщу её, но он только помотал головой и вернулся к своему гроссбуху. Он прочёл имена людей, обращавшихся к нему за восстановлением репутации, и сумма, которую ему удалось собрать, была поразительна.
— Иногда приходится оказывать давление, — добавил он.
— Рано или поздно кто-нибудь из этих людей покончит с вами, — настойчиво повторил я.
— Вы так думаете? — ответил он, потирая изуродованные уши.
Спорить с ним было бесполезно, так что я подобрал рукопись, озаглавленную «Имперская Династия Америки» — теперь уже в последний раз я беру её в руки в кабинете мистера Уайльда. Я прочитал её от начала до конца, содрогаясь и трепеща от удовольствия. Когда я закончил, мистер Уайльд забрал бумаги и, обернувшись к тёмному входу в его спальню, громко позвал: «Венс!». И тут я впервые заметил фигуру, скрючившуюся в тени. Не представляю, как я проглядел его, когда искал кошку.
— Венс, входи, — крикнул мистер Уайльд.
Человек поднялся и со страхом приблизился к нам — мне никогда не забыть его лица, освещённого огнями из окна.
— Венс, это мистер Кастайн, — сказал мистер Уайльд. До того, как он договорил, мужчина бросился на землю перед столом, рыдая и простирая руки.
— О, боже! О, мой бог! Помогите мне! Простите! О, мистер Кастайн, прошу вас, не подпускайте этого человека. Вы не можете, не можете так со мной поступить! Вы другой — спасите меня! Я совершенно сломлен... я был в лечебнице и теперь... когда всё стало налаживаться... когда я забыл Короля — Короля в Жёлтом и... Я снова сойду с ума... Я сойду с ума...
Его голос превратился в задыхающийся хрип, так как мистер Уайльд, подскочив, вцепился ему в горло правой рукой. Когда Венс грудой упал на пол, мистер Уайльд проворно взобрался обратно на свой табурет и, потирая покалеченной рукой кожу за ушами, повернулся ко мне и попросил передать гроссбух. Я снял книгу с полки, и он раскрыл её. Поискав немного среди опрятно исписанных страниц, он довольно хмыкнул и указал на нужную строку.
— Венс, — прочёл он вслух. — Осгуд Освальд Венс, — при звуке своего имени человек на полу поднял голову и обратил на нас взгляд. Его глаза налились кровью, губы распухли. — Обратился 28-го апреля, — продолжал мистер Уайльд. — Занятие: кассир Национального банка Сифорта; за подлог заключён в тюрьму Синг-Синг, откуда был переведён в лечебницу для душевнобольных преступников. Помилован распоряжением губернатора Нью-Йорка и выпущен из 19-го января 1918 года. Репутации нанесён ущерб на гонках Шипсхед Бей. Поговаривают, что он живёт не по средствам. Репутация восстановлена незамедлительно. Получено 1500 долларов.
— Заметка: с 20 мая 1919 года присвоил денег на сумму 30 000 долларов; происходит из знатной семьи; текущее стабильное положение получено благодаря влиянию дяди. Отец — президент банка Сифорта.
Я посмотрел на человека на полу.
— Поднимайтесь, мистер Венс, — тихо произнёс мистер Уайльд. Венс встал как загипнотизированный. — Венс выполнит всё, что мы скажем ему сейчас, — добавил он и, развернув рукопись, стал читать всю историю Имперской Династии Америки. Затем ласковым и успокаивающим шёпотом он стал перечислять самые значительные моменты для Венса, который стоял как будто оглушённый. Его взгляд был столь пустым и бессмысленным, что мне показалось, что он ополоумел, на что я обратил внимание мистера Уайльда, который ответил, что это в любом случае не имеет никакого значения. Очень терпеливо мы растолковали Венсу, какова будет его роль в нашем деле, и, кажется, тот всё понял через какое-то время. Мистер Уайльд объяснил рукопись, используя несколько книг по геральдике, чтобы подкрепить результаты своих исследований. Он упоминул об основании династии в Каркозе и об озёрах, соединявших Хастура, Альдебаран и тайну Гиад. Говорил о Кассильде и Камилле, упомянул о туманных глубинах Демхе и озере Хали.
— Изорванное рубище Короля в Жёлтом должно навек скрыть Ихтил, — бормотал он, но, кажется, Венс ничего не слышал. Затем шаг за шагом он провёл Венса по всем ветвям Имперской семьи, до Юохта и Тхейла, от Ниоталбы и Призрака Истины, до Альдонов, а затем, отбросив рукопись и заметки, начал восхитительную историю Последнего Короля. Я наблюдал за мистером Уайльдом очарованный и потрясённый. Голова откинута, длинные руки распростёрты в величественном жесте, полном достоинства и властности, глубоко посаженные глаза пылают как два изумруда. Венс ошеломлённо внимал. Что до меня, то когда мистер Уайльд закончил и, указав в мою сторону, воскликнул: «Брат Короля!», моя голова закружилась от волнения.
Нечеловеческим усилием взяв себя в руки, я объяснил Венсу, почему лишь я достоин короны, а мой двоюродный брат должен быть изгнан или убит. Я заставил его понять, что мой кузен никогда не должен жениться, даже после отречения от всех претензий на трон, и почему менее всего желательно, чтобы он женился на дочери маркиза Эйвонширского, сделав и Англию заинтересованной стороной. Я продемонстрировал ему список составленный мистером Уайльдом, содержащий сотни имён: каждый человек из этого списка получил Жёлтый Знак, которым ни один смертный не посмел бы пренебречь. Город, штат, вся страна были готовы подняться, чтобы трепетать перед Бледной Маской.
Время настало, и люди должны услышать о сыне Хастура и весь мир склонится перед чёрными звёздами, горящими в небесах над Каркозой.
Венс склонился к столу, спрятав лицо в ладонях. Огрызком графитового карандаша Мистер Уайльд изобразил на полях вчерашней «Геральд» приблизительный план квартиры Хоуберка. Затем он составил указ и скрепил его печатью, и я, трясясь как паралитик, впервые подписался под документом как Король Хилдред.
Мистер Уайльд спустился на пол и, отперев кабинет, взял длинный прямоугольный ящик с нижней полки. Его он перенёс на стол и открыл. Внутри, на шёлковой бумаге покоился новый нож, который я вынул и протянул Венсу вместе с указом и схемой квартиры Хоуберка. Когда мистер Уайльд позволил Венсу идти, тот вышел, волоча ноги как какой-нибудь бездомный из трущоб.
Я сидел ещё какое-то время, глядя, как над квадратной башней Мемориальной Церкви Джадсон угасал дневной свет, и, наконец, собрал рукопись и записки и направился к двери.
Мистер Уайльд молча наблюдал за мной. Когда я вышел в прихожую и оглянулся, его глаза всё ещё были прикованы ко мне. За его спиной собирались тени, оттесняя отступающий день. Затем я закрыл за собой дверь и вышел на темнеющие улицы.
Я ничего не ел с завтрака, но не чувствовал этого. Жалкое полумёртвое от голода создание, разглядывавшее высившуюся в конце улице Залу Упокоения, заметив меня, приблизилось, чтобы поведать историю своих несчастий. Я дал ему денег, сам не знаю почему, и он ушёл, даже не поблагодарив. Через час другой бродяга приблизился ко мне и начал скулить. У меня в кармане был лишь клочок бумаги с изображением Жёлтого Знака, который я и отдал ему. Тот некоторое время смотрел на него с недоумением, а затем, бросив на меня неуверенный взгляд, сложил бумагу, как мне показалось, с необычайной заботой и спрятал за пазуху.