До берега на бесколесной колеснице добрались относительно быстро и в полном молчании. Было видно, Сельвея нервничает, переживает. Лицо ее словно превратилось в маску из алебастра, губы напряженно поджаты, взгляд устремлен в морскую тьму, что расступалась перед нами и незаметно за нами смыкалась.
– Ты сказала, меня будут ждать на суше, – нарушила я молчание.
Русалка кивнула:
– Тот рыбак, Ингвар, сына которого ты спасла в прошлом году, встретит тебя. Поможет чем сможет. Объяснит, как попасть во дворец. Расскажет о традициях, законах Сантора и об этом воре, – Сельвея презрительно скривилась, – их короле.
Рыбак? Хм, вообще-то я рассчитывала на птицу покрупнее, но выбирать, увы, не приходилось.
Вынырнув из воды, я счастливо огляделась. Занимался рассвет, и первые лучи, разбегаясь от самого горизонта, окрашивали водную гладь в золотисто-медовые тона. Синяя вода, вспениваясь у самого берега, омывала черные, будто глянцевые, валуны, среди которых я заметила пожилого седобородого мужчину и русоволосого юношу. Одеты они были просто – в одинаковые серые штаны и светлые, подпоясанные широкими поясами рубахи. При виде нас рыбак и его сын низко поклонились.
Сельвея сдержанно кивнула им и проговорила:
– Пожалуйста, Мари, будь осторожна. У тебя есть месяц, чтобы все исправить. В новолуние просто войди в воду, и Эльберга сделает так, что ты снова станешь собой. Не позволяй людям задурить тебе голову и помни: твоя жизнь – в море и ты нужна нам.
«А перстень еще нужнее», – добавила я про себя.
Вслух же сказала:
– Все будет в порядке, и я все успею. Главное, – с опаской покосилась на зажатый в руке пузырек, – не травануться этой дрянью.
Сельвея слабо улыбнулась и кивнула, подбадривая. А я, шумно выдохнув, мысленно пожелала себе удачи. Выдернув пробку, опрокинула в себя искрящийся «напиток» залпом.
Что ж, была не была!
Говоря «будет немного поташнивать», ведьма явно недоувеличивала, если так можно выразиться. Меня как будто вывернуло наизнанку. Раз эдак сто, если не больше. Было горячо. Очень. Жар прокатывался от горла к груди, камнем оседая внизу живота. Жег, колол, вгрызался в каждую мою клетку, отчего хотелось материться и вопить во всю силу легких.
Но я сдерживалась. Только зубами от боли скрежетала и чувствовала, как слезы, выступая на глазах, стирают окружающую реальность.
Все закончилось так же внезапно, как и началось. Я больше не чувствовала плавника, как и морского дна. Запаниковав, неуклюже взмахнула руками и, к своему ужасу, ушла под воду. К счастью, до берега было рукой подать. Заметив, что я тону, сын рыбака бросился меня спасать.
Он вытащил меня из воды, которой я успела изрядно наглотаться, и, пока нес к своему отцу, смотрел куда угодно, но только не на новообретенные прелести мары.
Откашлявшись, я постаралась прикрыть все самое интересное волосами, благо их длина позволяла, и дрыгнула ногами раз-другой. Вроде ничего так. Стройные, с маленькими изящными ступнями и аккуратными беленькими пальчиками, чувствовать которые было безумно приятно.
На берегу меня сразу укутали в длиннополый плащ, а после и одежду протянули. Совершенно несуразную, на мой взгляд, – платье из грубой полотняной ткани, длинная нижняя сорочка и белый, накрахмаленный до хруста чепец.
– Помни, Марэя, будь бдительна и осторожна! – донеслось до меня очередное наставление.
Я кивнула, помахав русалке на прощанье, и Сельвея, взмахнув плавником, исчезла в окрашенной в золото воде.
– Неали Марэя, – снова принялись расшаркиваться, кланяясь, рыбаки.
– Для нас это огромная честь и счастье служить вам, – сказал бородач.
А его сын, краснея, поддакнул:
– Неали Марэя, я так рад… снова видеть вас, – и смущенно опустил взгляд, в очередной раз доказывая, что природный магнетизм Машки безотказно действует на мужчин.
– Как насчет завтрака? – улыбнулась гидам, разминая свои, вернее, казенные, но уже горячо любимые ножки и уверенно стоя ими на влажном песке, еще не успевшем прогреться под первыми робкими лучами солнца и поэтому обдававшем мои ступни приятной прохладой. – А потом вы все мне покажете и расскажете, как стать невестой вашего правителя.
Мужчины переглянулись.
– Неали Марэя, при все моем уважении… – несмело промямлил старик и запнулся, явно подбирая слова. Так и не преуспев в этом занятии, спросил негромко: – С чего вы решили, что станете невестой короля?
– А? – односложно ответила я, вдруг почувствовав себя до невозможности глупо.
А и правда, с чего решила? То, что Машка у себя в воде без пяти минут царица, не означает, что и здесь с ней будут носиться. Ну разве что эти двое будут… Но не король же! Да я и сама, несколько лет побыв во главе компании, привыкла командовать и управлять. Вот только кому мне здесь приказы отдавать? Опять же только этим двоим. А так…
Решив не расстраиваться раньше времени (вообще-то я за кольцом пришла, а не за короной, так что без разницы, в каком статусе окажусь дома у рыжего), с улыбкой проговорила:
– Предлагаю поставить этот разговор на паузу. Я сейчас переоденусь, во-о-он за теми камешками, – кивнула на выраставшие из песка широкие валуны, – потом мы плотно позавтракаем…
– Мы как раз свежей рыбы наловили, – счастливо закивали отец с сыном.
– Никакой рыбы! – запротестовала я. Заметив на их лицах недоумевающее выражение, поспешила объясниться: – Мне бы хотелось чего-нибудь… человеческого. Экзотического. Яиц там, хлеба с сыром. От картошечки с лучком тоже не откажусь. Икорочки бы заморской, баклажанной. У вас такое найдется?
Хвала всем местным богам, такое у них было, и я, обрадованная открывающимися перспективами – наконец смогу нормально поесть, – побежала преображаться в девочку-крестьянку.
Из нижнего белья была только льняная сорочка (что, даже панталоны здесь не носят?!), поэтому чувствовала я себя не то чтобы очень комфортно. Платье длинное и малость широковатое (уж не знаю, где они его откопали, оно было явно не для русалочьей талии), но хотя бы с поясом. Цвета невзрачного, темно-коричневого. Даже без зеркала ясно, что бледнокожая Машка в этом прикиде будет смотреться не ахти какой красавицей.
Но все это мелочи. Главное, у меня есть ноги и я могу задавать какие угодно вопросы. Я ведь для рыбаков на самом деле не местная. Понятия не имею, что было известно о земных Марэе, но сами-то земные не знают, что она знает. Вот и будем выяснять-расспрашивать.
Пока шли в деревушку, раскинувшуюся за стенами приморской столицы – Аскании, мой взгляд то и дело убегал к высоким башням из белого камня. Даже отсюда было видно, что в королевской резиденции все очень красиво, если не сказать роскошно. То тут, то там проглядывали голубые купола и конусообразные черепичные крыши, из которых стрелами вырывались длинные шпили, терявшиеся в яркой палитре неба. Дворец расположился на пологом склоне, и даже издали мне были видны яркие пятна зелени – сады, а где-то в их глубине наверняка притаились мраморные фонтаны, ажурные беседки, мощеные дорожки и клумбы с неведомыми цветами.
Не знаю, что тогда на меня нашло, но я уже давно не испытывала таких сильных эмоций. Давно не восторгалась, как малолетний ребенок. Может, кислород ударил в голову? Или же осознание, что полдела сделано – я на суше. А дальше вообще все будет раз плюнуть.
Рыбацкая деревушка оказалась небольшой, но чистенькой, с аккуратными белеными домами и зелеными палисадниками. Вставали здесь с первыми лучами – женщины отправлялись в город торговать вчерашним уловом, мужчины уходили в море. Дети постарше возились с младшими сестрами и братьями, ухаживали за стариками и занимались домашним хозяйством.
Обо всем об этом я узнала от Ингвара и его сына Ирнаса, которые не переставали одаривать меня благоговейными взглядами.
– Неали Марэя, вы стали еще прекрасней! – снова краснея, восхищенно выдохнул юноша, одежда которого успела подсохнуть, как и русые волосы, обрамлявшие крупное добродушное лицо. Рыбак грустно потупился. – Когда вы меня спасли, я очень старался сохранить в памяти ваше прекрасное лицо, но с каждым днем она все больше меня подводила. А теперь я смотрю на вас и не могу отвести взгляда. Вы такая красавица!
Наставляя и подбадривая, Сельвея обмолвилась, чтобы я не переживала. Мол, земные о марах быстро забывают, так что при встрече его величество меня не узнает. Разве что голос может вспомнить… Хотя это вряд ли. Мы с ним общались недолго. К тому же темно было, а я вся мокрая и в водорослях, да еще и с хвостом. Нет, точно не узнает. И даже, наверное, лучше, что во дворец я отправлюсь не в амплуа невесты. Нечего привлекать к себе лишнее внимание.
– Скажи, Ирнас, почему ты называешь меня неали?
Мы шли по улице, и взгляды деревенских жителей липли ко мне, как муравьи к упавшей в траву карамельке.
Парень широко улыбнулся:
– А у нас ко всем незамужним девушкам так обращаются. Мужчин – любых, и женатых и нет, называют ньертами. А замужних женщин нэйлами.
– А знатных как-то по-особенному величают?
Ирнас распахнул передо мной калитку и вздохнул.
– Эх, неали Марэя, нам еще столько нужно будет вам рассказать. А ведь до начала отбора всего ничего осталось – два дня.
– Подожди. – Я даже приостановилась и недоуменно посмотрела на паренька. – Нье… ньерт Ингвар ведь сказал, что я не стану невестой вашего правителя.
– Не станете, – уж больно радостно согласился рыбак. – Но только в этот день для вас откроются двери Анделиора. – Он понизил голос до заговорщицкого шепота: – Древней обители всех королей Сантора.
Ну ок.
– Тогда предлагаю не терять время. – Я обворожительно улыбнулась Ирнасу, отчего на лбу у того проступила испарина. – Давайте скорее завтракать и делиться информацией!
Иногда так мало надо для счастья: плотно и вкусно поесть, выпить горячей водички с травами. Явно расслабляющими, потому что уже через каких-то полчаса я, откинувшись на лавке и умостив руки на заметно округлившемся животе Машки, с самым довольным видом внимала словам главы рыбацкого семейства. В то время как жена Ингвара, достопочтенная нэйла Танья, продолжала суетиться возле очага и все подкладывала мне в тарелку то салата, то сырных лепешек, то мясных биточков.