– Брат мой, Михайло Матвеевич, – рассказывала Мария Матвеевна, – удачно женился – по тем-то временам приданое жены в десять тысяч рублей было весьма приличным капиталом! Стал он владельцем кирпичного завода, задумал еще и постройку мыловаренного. Михаил всегда мечтал о богатстве и в конце концов разбогател… А тут революция. Он все потерял и потери не пережил: накрыла его тяжелая тоска, ни есть, ни пить не мог от горя. Так и помер.
Выходит, все Фурса не хотели довольствоваться тем положением, в котором оказались по рождению, стремились подняться вверх по социальной лестнице с помощью денег и, что немаловажно, с помощью образования. Выйти замуж за преподавателя гимназии для дочери мельника было бы выигрышным билетом.
Нет, супруги Москаленко, Мария Матвеевна и Николай Яковлевич, бабушка и дед Королева по материнской линии, жили хорошо, дружно. Мягкостью характера и любовью Николай Яковлевич постепенно завоевал сердце жены, кроме одного дальнего его уголка, где тихо тлела и таяла, годами не догорая, та первая свеча, зажженная отвергнутым женихом.
И когда на пороге дома Москаленко появился Павел Яковлевич Королев, свеча вспыхнула – вернулась мечта. То, что не удалось матери, должно удаться дочери! И, увидев серьезность намерений выпускника Нежинского историко-филологического института – Мария Матвеевна приняла решение: только Королев станет мужем дочери Марии!
Сыграло роль, несомненно, и то, что дочь носила ее имя: Мария Матвеевна невольно, неосознанно ставила себя на ее место, и свершалось в ее душе не свершившееся когда-то в дальней юности. Будто не дочь Мария, а она сама, снова ставшая молодой, выходила замуж за желанного, когда-то потерянного, отвергнутого ее родителями жениха. Точно исправляла она ошибку своей собственной судьбы, которая из-за брака, пусть и мирного, даже почти счастливого, с Николаем Яковлевичем Москаленко не ввела ее в круг образованной интеллигенции, а намертво привязала к семейной лавке-магазинчику с вывеской «Бакалейная торговля Н.Я. Москаленко» и к бочкам с огурцами, засолка и продажа которых составляли дополнительный, а порой и основной доход семьи.
Хотя даже здесь, при занятии прозаическими огурцами, проявлялось родовое честолюбие: мечтала Мария Матвеевна, что когда-нибудь назовутся они с мужем «поставщиками двора Его Императорского Величества».
То, что дочери жених совершенно не нравился, никакой роли не играло.
– Я пока не думаю о замужестве совсем. Я хочу учиться на Бестужевских курсах, получить образование, – ответила она Павлу Яковлевичу.
Совпадение отчеств жениха и отца невесты исподволь убеждало Марию Матвеевну: стерпится – слюбится.
Упорное стремление вырваться определяло и характер Павла Яковлевича Королева – стремление вырваться из постоянной нужды.
Человека очень способного, но, как подчеркивают биографы, болезненно самолюбивого судьба привела в дом Москаленко рукой брата невесты, Юрия, студента Нежинского историко-филологического института. Мария Матвеевна не пошла на поводу у мужа, видевшего дочерей портнихами, а сыновей купцами, – настояла: все четверо, два сына, Юрий и Василий, и две дочери, Анна и Мария, должны получить высшее образование.
Павел Яковлевич Королев был сыном унтер-офицера Якова Петровича Королева, полкового писаря, женившегося на незаконнорожденной девице из крестьян. Уже этот факт многое говорит о нем. Это сейчас персоны шоу-бизнеса да и не засветившиеся в нем родители заключают браки, когда уже подрастают общие дети, что нерелигиозной частью общества давно воспринимается как норма. Во времена молодости писаря Якова Королева девушка с такими исходными данными считалась бы невестой бракованной. И, судя по всему, она не принесла с собой никакого приданого: многодетная семья Королевых все годы нуждалась. Из двенадцати детей выжило шесть: Александр, Павел, Мария, Иван, Надежда и Вера.
Выходит, что Яков Королев, дед Сергея Павловича, женился по большой любви. И, видимо, имел отзывчивое сердце и независимый характер.
Семья Королевых стремилась не только вырваться из нужды, но и подобно Москаленкам-Фурса, как тогда говорили, желала «выбиться в люди», то есть подняться по общественной лестнице. Братья Павла Яковлевича, Александр и Иван, стали преподавателями. Старшая из сестер, Мария, вышла замуж за чиновника Могилевского губернского присутствия Ивана Адамовича Волосикова – он был поручителем (свидетелем) со стороны жениха при венчании Марии Москаленко и Павла Королева 15 августа 1905 года.
Вряд ли Павел Яковлевич в пору жениховства раскрывал перед родителями невесты все семейные слабые точки. О смертельной болезни его отца Мария Матвеевна могла узнать только в день свадьбы: из-за состояния здоровья отставной писарь в Нежин приехать не смог. И бедность семьи Королевых открылась позже – когда Яков Петрович умер. Именно тогда Мария Матвеевна дала дочери добро на уход от нелюбимого мужа, а Николай Яковлевич прислал отцовские 50 рублей для поступления на Высшие женские киевские курсы.
Нес Павел Яковлевич на линии своей жизни невидимую печать трагедии. Возможно, эту печать увидела интуитивным зрением молодая жена Мария, выросшая в дружной семье, не любившей драм. Вряд ли в родительской семье Павла Яковлевича часто музицировали, танцевали и декламировали, а Москаленки очень любили такие артистические домашние вечера. Еще будучи гимназисткой, Маруся Москаленко нередко выступала с чтением стихов, проникновенно декламировала наизусть поэму Некрасова «Русские женщины». Ее влекла героика: смелые охотники Фенимора Купера, благородные жены декабристов, отправившиеся за мужьями в Сибирь. Некрасовские «Русские женщины» откликнутся в ее душе через двадцать лет, когда она будет делать все для спасения своего репрессированного сына.
Дом С.П. Королева в Житомире
[РГАНТД. Ф. 211. Оп. 7. Д. 316]
Столовая в доме Королевых в Житомире
[РГАНТД. Ф. 31. Оп. 3. Д. 32. Л. 7]
Она бы и сама, возможно, отправилась за мужем в ссылку, но только не за Королевым: его надтреснутое самолюбие, раздражительность вследствие вечных денежных проблем, ревнивая вспыльчивость никак не соответствовали тому образу героя сердца, который она создала когда-то в воображении, будучи гимназисткой и читая Чарскую. Он явно был не тот! В неровной трещине на характере Павла Яковлевича, которую она проницательно угадывала, ничего героического не было.
Спальня в доме Королевых в Житомире
[РГАНТД. Ф. 31. Оп. 3. Д. 32. Л. 1]
Брат Юрий тоже не испытывал к мужу сестры симпатии.
– Да, он хорошо образован, у него острый быстрый ум, однако заносчив не в меру, что лишает его достоинств, – говорил он, – с ним, Маруся, ты будешь несчастна.
Павел Яковлевич сначала учился в духовной семинарии в родном Могилеве, учился прекрасно, но священнослужителем стать не захотел и, окончив семинарию, поступил в Нежинский историко-филологический институт с просьбой о зачислении его на казенный кошт, что обязывало его после окончания в течение трех лет отчислять определенную сумму институту для погашения расходов, связанных с обучением и полным пансионом. Он тяготел к знаниям по зову своего живого ума, – такими представляются лучшие представители разночинной среды.
Нежинский историко-филологический институт – бывшая гимназия высших наук князя Безбородько – был знаменит: с 1821 по 1828 год в гимназии учился Н.В. Гоголь. Это придавало институту некий классический ореол. Так что финансовые жертвы, которые ждали Королева после окончания, были вполне оправданы престижностью образования. И три года – не вся жизнь.
Сразу после венчания Павел Яковлевич увез жену в Екатеринодар (ныне Краснодар). Проработал он там всего одну зиму – добился перевода в Житомир преподавателем русского языка и словесности в 1-ю Житомирскую мужскую гимназию.
– Екатеринодар мне, Маруся, не по душе, направило сюда институтское начальство. Вынужденное место службы давит на меня…
Обратим внимание на эту деталь: вынужденное, то, что по обязанности, его тяготило, – в глубине души он был человеком романтического свободолюбивого склада.
В Житомире метельным предновогодним вечером 30 декабря 1906 года (по старому стилю) – 12 января 1907 года и родился всемирно известный основатель практической космонавтики Сергей Павлович Королев.
С Житомиром связано много любопытных фактов: в 1594–1596 годах в городе полыхало народное казачье восстание против польской шляхты. Поддержали житомирцы и Богдана Хмельницкого.
Интересно, что еще в начале XVIII века в городе появились иезуиты, основав монастырь с костелом и школу. В этой бывшей школе иезуитов учился дед Владимира Ильича Ленина (Ульянова) – после крещения ставший Александром Бланком.
В старом монастыре, преобразованном в тюрьму, в революционные годы некоторое время томился арестованный Волынской ЧК Александр Довженко, впоследствии знаменитый режиссер…
Даже история двух мужских гимназий необычна: Вторая гимназия – это бывший еврейский учительский институт, в нем когда-то мечтал получить образование Шолом-Алейхем. Попытка его оказалась, к сожалению, неудачной: из-за призывного возраста ему в приеме отказали. В 1885 году Александр III закрыл еврейский учительский институт в Житомире как ненужный, хотя за двенадцать лет в нем получили образование более двухсот студентов. Другой будущий писатель-классик, Владимир Короленко, оказался удачливее Шолом-Алейхема – и благополучно поступил в 1-ю Житомирскую мужскую гимназию. В ней теперь и преподавал Павел Яковлевич Королев.
Но и здесь своенравный учитель не задержался – к радости жены, вскоре перебрались в Киев.
– И тебе, Маруся, там будет лучше, – сказал Павел Яковлевич, объявляя юной супруге о переезде, – ты все норовишь поярче одеться и на фоне житомирских женщин слишком бросаешься в глаза, даже разносчики пирожков о тебе судачат, ты и с ними проявляешь кокетство, это дурно!