Она замедлила шаг, любуясь. Красивый все же парень! Высокий худощавый брюнет. Глаза темные, слегка раскосые, брови вразлет, прямой нос, подбородок твердый. Правильная мужская красота, благородная, без смазливости.
И вовсе Глеб не идиот, что еще Диана придумала! Он честный, заботливый, щедрый. С тонким чувством юмора. Много читает, много знает. Одевается просто, но синяя рубашка и узкие джинсы сидят на нем, как на Аполлоне.
Хм, а как бы выглядел Аполлон не в тунике, а в джинсах? Да чего гадать: он выглядел бы как Глеб Шуткарев!
Тина прошла к столику у окна. Глеб вскочил и отодвинул для нее стул. Манеры у него джентльменские — мама таким воспитала.
Тина села, заметив краем глаза, что соседний столик заняла Диана и два ее поклонника из отдела связи с клиентами. Диана кивнула Тине, многозначительно подняла брови и скосила глаза на Глеба. Тина отвернулась. Потом она разберется с подругой. Хочет подслушивать — пускай. Ей можно.
— Тина, я тебе взял сырный суп и салат из морской капусты, — сказал Глеб. — Все, что ты любишь.
— Спасибо, — растаяла Тина. Глеб помнит ее вкусы. Знает, какое мороженое она предпочитает, и какой кофе берет в автомате. Он чуткий, внимательный. Но все же иногда делает ей больно своими словами. «Молоток». «Верный боевой товарищ»!
— Как у тебя дела? — Глеб взял вилку и ткнул в оливье — он любил простые, сытные блюда. Сколько Тина ему нажарила котлет и наварила борщей — не счесть! — Давно к тебе не заглядывал. То командировки одна за другой, то проект сложный…
— Нормально дела, — Тина пожала плечами. Она смотрела на Глеба, не отрываясь. В окно кафе ворвалось солнце, луч упал на волосы Глеба и запутался в его ресницах. В карих глазах блестели золотые точки, солнечный зайчик щекотал шею; Глеб даже попытался смахнуть его рукой. Тине очень хотелось потрогать его кожу. Наверное, она нагрелась от солнца…
— Родители как? — продолжал интересоваться Глеб.
— Живы-здоровы.
— Мои о тебе постоянно спрашивают. Зашла бы, навестила…
— Постараюсь, — улыбнулась Тина. — Времени все нет, Глебыч. Издержки взрослой и самостоятельной жизни.
— У тебя кто-то появился? Новый парень? — Глеб слегка нахмурился.
— Нет! — затрясла головой Тина.
— Со Славой больше не виделись?
— Нет… Созваниваемся иногда. Он просил узнать у моей мамы о вакансии педагога в лицее. Славе теперь нужно больше денег. Слава жениться собрался. На той… цветочнице.
— Ну да, — смутился Глеб.
Когда Слава расстался с Тиной, он честно объяснил, что увлекся другой. Продавщицей из цветочного магазина. С избытком косметики на лице и ногтями длиной в пять сантиметров, блестящими от стразов. Цветочница не читала Чехова и не варила борщей, но была развязной и смешливой.
Слава познакомил ее с Тиной при случайной встрече на улице через несколько дней после расставания. Пока Слава и Тина вели прохладную светскую беседу, цветочница хохотала по поводу и без повода. При этом закидывала голову и широко открывала рот. Поэтому в ее внешности Тине запомнились лишь крупные белые зубы. И ногти со стразами. Цветочница любовно ущипнула ослепительными ногтями Славу за щеку, чтобы показать его «бывшей», кто тут теперь его «нынешняя».
Слава познакомился с ней, когда выбирал для Тины букет роз. И тут же решил, что они с Тиной «друг другу не подходят».
Тина так и не поняла, что в цветочнице было такого особенного… что привлекло в ней Славу? Пожалуй, Тина все-таки была немного влюблена в светловолосого учителя истории. Не так, как в Глеба. Но настоящая любовь дается раз в жизни. Прочие отношения могут развиться в большее со временем, если есть уважение и интерес.
— Я видел новую Славкину девушку. На мой взгляд, ничего особенного, — сказал Глеб ободряюще. — Честно говоря, я рад, что вы со Славкой расстались. Он хороший мужик, но ты достойна лучшего. Славка в первую очередь о себе думает. И все разговоры у него на один лад: «Я то, я се, я пятое, я десятое…»
Тина смотрела в тарелку, где размокали и тонули сухарики, но ложку не брала.
— А у тебя как на любовном фронте? — она подняла глаза. Вот, небольшое поощрение. Давай, Глеб, теперь тебе слово.
— Пока никак, — смутился тот. — Конечно, полно милых девушек. Глаза разбегаются! Такие красотки — подойти страшно…
С озорной улыбкой он обвел кафе вилкой, предлагая Тине полюбоваться на красоток. Вилка на миг задержалась у дальнего столика в углу, подле фикуса, где сидели практикантки.
Тина отодвинула тарелку с нетронутым супом. Выудила пальцами из салата кусочек сыра и отправила в рот. Сыр был на вкус как мыло. Беседа не помогала появлению аппетита.
— Так о чем ты хотел меня попросить?
— Вот об этом и хотел, — Cмуглые щеки Глеба потемнели от румянца. — У вас в отделе есть одна девочка… Ульяна. Ее недавно взяли. Тестировщицей на полставки. Она студентка, молоденькая, лет девятнадцать. Ты с ней вроде дружишь?
— Нельзя сказать, что дружу. Но общаюсь тесно. Меня назначили ее куратором, я ей помогаю освоиться, — Тина сглотнула комок в горле и внимательнее посмотрела на столик у фикуса. И увидела Ульяну. Тонкую, хрупкую, с русой косой.
Ульяна сидела с видом заправской скромницы, в общем разговоре не участвовала. Да она и была такой: робкая, тихая, пугливая, как олененок. Хотя в ее больших серых глазах с поволокой что-то такое порой проблескивало… шалое.
— Познакомь меня с ней.
В голове у Тины раздался набат, в ушах зазвенело. Это разбивались и рушились ее надежды.
— А почему сам не подойдешь и не познакомишься? — произнесла она хриплым голосом. — Ты же видный парень. Она будет польщена.
— Ты же знаешь, я довольно стеснителен. — вполголоса признался Глеб. — Однажды подошел к ней… просто спросил о чем-то, пошутил. Она так на меня посмотрела… С недоумением. Чуть ли пальцем у виска не покрутила. Понимаешь, ей девятнадцать, а мне уже двадцать девять. Даже седина появилась. У нас в семье мужики рано седеют. Ты же видела моего батю. У него голова стала белой в тридцать два. Наверное, Ульяна считает меня старым придурком.
— Не городи ерунды!
— Не буду, — он быстро улыбнулся. — Окей, я мужчина в самом расцвете сил. Просто в этот раз… все как-то не так. Я не могу разговаривать с Ульяной, как с другими девушками. Сыпать комплиментами, трепаться ни о чем, шутить. У меня язык отнялся, когда я к ней подошел, представляешь?
— Представляю, — прошептала Тина, пораженная до глубины души. И поразили ее не столько слова Глеба, сколько его тон. Глеб говорил серьезно, без обычной для него легкой иронии.
Тина даже оробела. Она не узнавала его. Друг детства превратился в незнакомца, и смотрел на нее чужими, взрослыми глазами.
— А сердце так и заколотилось, и колени задрожали. Как у сопливого пацана, честное слово! — закончил Глеб и прижал руку к груди, давая понять, что дело серьезное. — Да и клеиться на работе — так себе идея. Ульяна старается, не привыкла еще к нашему бедламу. У нее глаза растерянные-растерянные… А тут я со своими ухаживаниями! Ей это надо?!
— Откуда мне знать, что ей надо! А вот ты… Глеб, по-моему, ты влюбился. В первый раз в жизни.
Сказав это, Тина судорожно вздохнула. Как только прозвучали эти слова, в груди у нее словно набух тяжелый, холодный шар, он давил изнутри, рвал грудь на части.
Тина боялась заплакать, и поспешила улыбнуться, что получилось некстати: Глеб глянул на ее улыбку удивленно.
— Зря смеешься, — сухо сказал он. — Вероятно, ты права. И это не смешно.
Он задумчиво покрутил вилку в руке и мрачно кивнул.
— Да, похоже влюбился по-настоящему, — признал он нехотя. — Знаешь… я бы даже женился на Ульяне. Мы, мужчины, понимаем такое с первого взгляда. Это вы, девушки, взвешиваете и прикидываете — подойдет вам парень или нет? Выйдет из него нормальный муж или как? А мы сразу знаем: вот она, наша единственная. Я чувствую, что Ульяна — моя вторая половинка и я буду счастлив с ней много лет до самой старости. И наши дети подадут мне тот самый стакан воды. Хотя я бы предпочел кружку пива.
В его голосе снова появилась привычная ирония, как будто Глеб подсмеивался над своими словами, но Тина поняла: сейчас ирония — его броня, щит.
— Не подозревала, что ты такой романтик.
— Ты поможешь?
— Каким образом?!
— У тебя в субботу день рождения. Будешь праздновать на даче?
— Возможно.
Набат в голове усиливался и заглушал гомон в кафе. От разочарования стало горько во рту.
Дура, дура Тина! Тина-дубина. Тина — глупая сардина!
— Пригласи Ульяну, пожалуйста. И я приеду. И вот там, в неформальной обстановке, за шашлыком, я и постараюсь… подкатить. А эту неделю ты ей про меня рассказывай. Готовь почву. Хвали меня, как цыган коня на ярмарке, — закончил он весело.
— Отличный план, — пробормотала Тина.
— Я могу на тебя рассчитывать? На тебя вся надежда, Тиныч.
— Конечно, Глеб. Ты можешь на меня рассчитывать во всем, — улыбнулась Тина. От напряжения свело мышцы на щеках. — Я же твой друг. Старый боевой товарищ.
3
— Очуметь, — резюмировала Диана. — Дурдом. Ты сбрендила? Свихнулась? Отъехала головой? Зачем согласилась знакомить Глеба с соперницей?!
— Я взялась за это задание и я его выполню, — упрямо ответила Тина. — А что мне остается? Зато теперь знаю, что Глеб ни сном ни духом о моих чувствах. Да, я разочарована. Я убита наповал! Уж за двадцать-то лет он должен был как-то догадаться, что творится на сердце у его лучшего друга! Подруги… боевого товарища. А он попросил меня о таком…
— Говорила же: идиот твой Глебушка. Теперь тебе придется сводить мужчину твоей мечты с девушкой его мечты. Какое отвратительное самопожертвование.
— Я не вижу в Ульяне соперницу. Она хорошая девушка. Пусть уж лучше с ней… чем с какой-нибудь цветочницей. Поэтому постараюсь, чтобы знакомство прошло успешно и Ульяна заинтересовалась Глебом. Ну а я хотя бы останусь его другом.
— Чем тебе цветочницы не угодили? — обиделась Диана. — В студенчестве я работала в цветочном магазине. В отделе кактусов. Продавала эхиноцереусы, рипсалидопсисы и маммилярии. Знаешь, какая сложная работа! Ночами не спала, училась произносить ассортимент без запинки. Даже к логопеду записалась.