Баронесса тоже отнеслась к хихиканью некоторых девушек весьма неодобрительно. Но, покачав головой, она всё-таки изогнула тонкие губы в некоем подобии улыбки.
– Рада приветствовать вас в нашем доме! Надеюсь, вас разместили с комфортом?
– Благодарю вас, ваша милость, – откликнулась одна из девушек, – лично у меня нет ни малейших нареканий. Впрочем, я и не ожидала от вас ничего другого – не зря в наших краях вы слывете превосходной хозяйкой и хранительницей самых лучших традиций.
Мэтью демонстративно зевнул, выражая свое отношение к подобной лести. Я тоже посмотрела на говорившую девушку повнимательней. Она была невысокого роста, рыженькая, с россыпью веснушек на лице. Впрочем, ее слова могли быть обычной вежливостью, которую она хотела выказать хозяйке дома.
Теперь баронесса улыбнулась чуть шире.
– Благодарю вас, мадемуазель Шарби! И раз уж вы заговорили первой, именно с вас я и начну представление, – тут она обернулась в нашу сторону. – Это – Элеонор, дочь барона Шарби, чьи угодья примыкают к нашему поместью.
Девушка сделала ловкий книксен. На ней было милое платье фисташкового цвета – не вычурное, но достаточно элегантное.
Я тоже чуть поклонилась, стараясь запомнить всё то, что говорила баронесса. А вот Джулия, не привыкшая полагаться только на собственную память, записала имя и фамилию девушки в маленькую книжечку, что взяла с собой специально для этой цели.
А госпожа Рошен, между тем, подошла к другой девушке – высокой блондинке, волосы которой были уложены в замысловатую прическу.
– Надина, дочь графа Триаля.
Брови Вердона изумленно взмыли вверх. Признаться, я тоже была удивлена. Если среди потенциальных невест была дочь графа, то разве не следовало Рошену выбрать именно ее безо всяких дополнительных испытаний? Всё-таки в аристократической иерархии графы стояли выше баронов, и такой брак сулил его милости немало преимуществ. Да и сама девушка отнюдь не была дурнушкой, хотя и несколько злоупотребляла пудрой на лице.
Остальные три девушки были дочерями провинциальных шевалье, поэтому баронесса не стала акцентировать внимание на титулах их отцов.
– Таис Симон, – на сей раз баронесса остановилась перед второй светловолосой девушкой.
Мадемуазель Симон была пухленькой и улыбчивой. Мне показалось, что она не питала особых надежд на победу в отборе и потому просто наслаждалась происходящим.
А вот взгляд темных глаз следующей девушки – жгучей брюнетки среднего роста – не сулил соперницам ничего хорошего. Она явно во всём привыкла сражаться до конца. А учитывая, что среди всех приглашенных баронессой девушек она, пожалуй, была самой красивой, шансы на победу у нее были.
– Вероника Шеврез, – представила ее хозяйка.
Одета девушка была скромнее, чем все остальные (старомодный фасон платья и пожелтевшие кружева на кокетке и рукавах), и мне показалось, что именно для нее возможность стать баронессой значит куда больше, чем для других участниц отбора.
Пятая девушка, Констанс Нуаре, оказалась красивой зеленоглазой шатенкой. Ее платье было простого фасона, без рюшей и бросающейся в глаза отделки, но я отметила, что это была лишь кажущаяся простота. Ткань, из которого оно было сшито, явно была дорогой.
Выполнив свои обязанности хозяйки, баронесса передала слово Вердону, и тот, высказав должную степень восхищения красотой всех девушек (отчего их щеки полыхнули довольным румянцем) рассказал о конкурсе, в котором им предстояло участвовать через день. К его словам девушки отнеслись по-разному. Кто-то явно обрадовался возможности показать свои таланты, а кто-то и заметно расстроился.
Участвуй в подобном конкурсе я сама, я вряд ли смогла бы поразить кого-то своим мастерством. А вот Джул, пожалуй, легко вышла бы победительницей на этом этапе.
– Разрешено ли нам будет применить магию, ваша милость? – спросила мадемуазель Симон.
Мы ожидали подобного вопроса, а потому заранее определились с ответом на него. В Тавринии было не так много женщин, которые могли похвастаться сильной магией, и если бы вдруг одна из них оказалась здесь, то этому можно было бы только порадоваться.
– Вы можете применять ее в разумных пределах, – ответила Джулия. – Основой той вещи, которую вы представите нам, должна быть всё-таки ваша собственная работа. Но с помощью магии вы можете добавить ей выразительности.
После ужина мы с Джул и Мэтью решили прогуляться по оружейной зале, дабы поделиться впечатлениями об участницах. Мэт сделал ставку на мадемуазель Шеврез, не оставшись равнодушным к блеску ее темных глаз. А вот Джулии понравилась Таис, хотя она и признала, что ее фаворитка вряд ли станет тут победительницей. Я же назвала мадемуазель Нуаре.
– Семья девушки явно не стеснена в средствах и не поскупится на приданое, что для Рошенов может оказаться важным. К тому же, мне показалось, что у самой мадемуазель прекрасный вкус, и она отнюдь не кичится достатком своего отца. И она очень мила, разве вы не заметили?
– Они все очень милые, – рассмеялась Джул. – Но не удивлюсь, если для барона решающим окажется титул, и тогда он предпочтет выбрать дочь графа или барона, тем более что поместье Шарби соседствует с «Алой розой».
Тут Вердон издал смешок, и мы обернулись в его сторону.
– Не могу пока ничего сказать про барона Шарби, но про графа Триаля я полчаса назад кое-что разузнал. Он почти разорен, и именно это объясняет тот факт, что его дочь пытается стать хотя бы баронессой. Девушка-бесприданница вряд ли устроит Рошенов.
Полюбовавшись еще немного развешанными на стенах оружием и гобеленами, изображавшими сцены воинских баталий и охоты, мы отправились спать. При этом каждый подсознательно желал победы девушке, которая была выбрана именно им.
Глава 5
На следующее утро, пользуясь тем, что день был свободным, я засела за составление перечня дел, которые мы должны были бы сделать уже давно, но до сих пор так и не сделали. И первым в списке этих дел было получение разрешения МагПотребНадзора. Это ведомство контролировало в Тавринии все сферы магических услуг. И хотя наш бизнес с магией был связан не очень тесно, всё-таки в большинстве отборов так или иначе будут какие-то магически испытания, а значит, без лицензии нам не обойтись.
А лицензия – это дополнительные расходы. И ежеквартальные отчеты. И проверки на магическую пригодность. И закупка всяких магических штучек в специализированных лавках.
Стоило мне подумать об этом, как у меня разболелась голова и захотелось выйти на свежий воздух.
Я отложила в сторону бумагу, на которой писала, и подошла к окну. Особняк окружал небольшой, но очень красивый парк. Хозяева явно предпочитали дикую природу, и деревья и кустарники по сторонам тянувшейся к пруду аллеи были естественной формы. Отметив это, я одобрительно кивнула. Вошедшая недавно в моду стрижка зеленых насаждений для придания им всевозможных геометрических форм казалась мне нелепой. Впрочем, возможно, Рошены всего лишь экономили на садовнике.
Вдали, у самого пруда я увидела кормивших лебедей баронессу и Вердона. Они мило разговаривали, и я мысленно похвалила Мэтью за такое внимание к нашей заказчице.
Набросив на плечи пелерину и взяв шляпку, я постучала в комнату Джул и удивилась, когда та мне не ответила. Мадемуазель Бланкар была крайне стеснительна и довольно медленно сходилась с новыми людьми. Поэтому мне показалось странным, что она решилась отправиться куда-то одна.
Гулять мне сразу расхотелось. В парке находилась баронесса, а мне совсем не хотелось вступать с ней в беседу, и я была рада, что Вердон взял эту миссию на себя. Наверно, можно было попробовать отыскать библиотеку и взять там что-то легкое для вечернего чтения, но книги в Тавринии были дорогим удовольствием, и я была не уверена, что библиотека Рошенов могла похвастаться большим выбором романов.
К тому же, близилось время обеда, и я решила дождаться его, просто ничего не делая.
Впрочем, мое ничегонеделание скоро было прервано стуком в дверь.
На пороге стояла мадемуазель Бланкар – на ней не было ни шляпки, ни плаща, из чего можно было сделать вывод, что на улицу она всё-таки не выходила.
– У меня отличная новость, Лаура! – лицо Джулии сияло.
– У меня тоже! – появившийся за ее спиной Мэтью тоже выглядел как наевшийся сметаны кот. – – У нас появилась возможность заработать еще двадцать форинтов! Таким образом, вместо изначально оговоренных тридцати пяти форинтов у нас будут целых пятьдесят пять!
– Нет-нет! – со смехом возразила Джулия. – Намного больше! Потому что не далее, чем четверть часа назад, мне пообещали еще двадцать пять!
– О! – только и смогла выдохнуть я. – Это было бы замечательно! Кто из вас расскажет первым?
Мэтью поклонился, давая возможность сделать это Джул. Та примостилась в кресло рядом со мной и, немного смущенная нашим вниманием, сказала:
– Я только что разговаривала с бароном Рошеном – он заплатит нам двадцать пять форинтов, если отбор выиграет мадемуазель Нуаре! Вы и представить себе не можете, как сильно он влюблен в эту девушку и как мечтает назвать ее своей женой.
Она поглядела на нас с торжеством, и я вполне могла ее понять. Теперь мы обе смотрели на Мэтью. Но его лицо вдруг разочарованно вытянулось.
– Ну, что же ты молчишь? – рассердилась я. – Что мы должны сделать, чтобы получить еще двадцать форинтов? Вы только представьте – вместе это будет уже восемьдесят!
Эти деньги были нам решительно необходимы.
– Боюсь, что восемьдесят мы не получим ни при каком раскладе, – мрачно сказал Мэт. – Потому что баронесса Рошен пообещала нам их только в том случае, если мадемуазель Нуаре отбор не выиграет.
– Не выиграет? – переспросила Джулия. – А ты уверен, что понял ее правильно?
– Конечно! – хмыкнул Вердон. – Она настроена категорически против этой девушки.
– Но зачем она вообще пригласила на отбор эту девушку, – удивилась Джул, – если она ей столь несимпатична?