— Итак, — начала Морган. — Думаю, мне позволительно спросить, что здесь, черт побери, происходит. Вы сказали мне, что пригласили меня сюда в качестве компаньонки Нобилы.
— Не только. Если ты помнишь наш разговор у бассейна, я просто сказал, что ты нужна в Джамалбаде.
— Не стройте из себя невинную овечку. В какую игру вы играете, черт побери?
Тагир подошел ближе. Инстинкт самосохранения приказал Морган отстраниться, но она осталась на месте.
Его глаза стали темными, как агат.
— Уверяю тебя, что это не игра.
— Тогда какого черта вы несете всякую чушь насчет того, что хотите сделать меня своей женой? Вы говорили обо мне. Обо мне! Вы не имели права такое говорить.
— У меня есть все права!
Возмущенная его бесцеремонностью, она отпрянула и, скрестив руки на груди, неистово замотала головой.
— Мурьяна. — Его тон был спокоен и полон решимости. — Ты в моих владениях. Здесь я решаю, чему быть, а чему нет.
От его ледяного спокойствия ее бросило в дрожь.
— Должно быть, вы сошли с ума. Вы не имеете права принимать решения за меня. Я прямо сейчас покончу с этим кошмаром.
С этими словами Морган направилась к двери, но он схватил ее за руку.
— И куда ты, черт побери, собралась?
— В аэропорт. Вернусь домой первым же рейсом.
— Думаешь, все так просто?
— Это же аэропорт, не так ли? Там много самолетов, и какой-нибудь из них обязательно полетит в Австралию.
— Все они являются государственной собственностью Джамалбада. Без моего разрешения тебя никто не возьмет на борт.
— Тогда я поплыву на корабле.
Тагир покачал головой, дав ей понять, что в случае необходимости возьмет под свой контроль и порт.
— Тогда я выберусь отсюда вплавь.
Он вздохнул.
— Тебе не кажется, что пора перестать драматизировать?
— А как я, по-вашему, должна себя вести? Я не могу здесь остаться. По крайней мере, пока вы не прекратите это безумие. Я не выйду за вас замуж! Уж лучше мне стать невестой Франкенштейна!
На этот раз Тагир рассмеялся, и его смех отразился раскатистым эхом в просторном помещении. Это возмутило Морган до глубины души, и в следующую секунду она залепила ему звонкую пощечину.
Глаза Тагира угрожающе засверкали под темными изогнутыми бровями.
— А вот это ты зря, — прошипел он, рванув ее на себя.
— По-моему, как раз наоборот, — дерзко ответила Морган, хотя внутри у нее все сжалось от страха.
Но будь она проклята, если станет перед ним извиняться!
— Ты не понимаешь, моя маленькая жемчужина, — произнес Тагир бархатным голосом, который обволакивал словно горячий мед. Он держал девушку за запястья, и ей было некуда отступать. Она чувствовала исходящий от него жар. — Никакой брачной церемонии не понадобится.
Морган изумленно уставилась на него.
— Не понадобится? Значит, мне все-таки не нужно выходить за вас замуж?
— Конечно, нет. — Он снисходительно улыбнулся ей, и на секунду она испытала чувство облегчения. — Потому что одного моего указа достаточно, чтобы наш брак был официально зарегистрирован. Камил уже позаботился обо всех формальностях.
Облегчение сменилось горьким разочарованием.
— Что? Вы решили жениться без согласия вашей будущей супруги? — Она тщетно пыталась ослабить его железную хватку. — Что это за варварская страна такая?
Тагир еще крепче стиснул запястья девушки. Его пальцы обжигали как огонь.
— Не оскорбляй мою страну, — предупредил ее он. — Возможно, у нас многое происходит по-другому, но это не дает тебе права неуважительно относиться к нашей культуре.
— Но вы не можете принимать единолично такие серьезные решения!
— Разумеется, ты права. Ни один брак не может быть заключен без согласия родителей невесты.
— Мои родители умерли. Как вы можете спросить у них разрешение?
— Это печальное обстоятельство все упрощает. Теперь только я несу за тебя ответственность. Уверяю тебя, это было одобрено.
Каждая клеточка в ее теле была полна ярости.
— Но я этого не одобряла! Я сама несу за себя ответственность!
— Все уже сделано. Нет смысла сопротивляться.
— Я этого не принимаю. Возможно, найдется другая женщина, которая настолько безумна, что согласится выйти за вас замуж. Или, может, вы вынуждены искать себе невесту за границей, потому что в Джамалбаде все женщины дали вам от ворот поворот?
Тагир вновь рванул ее на себя. Его лицо было напряжено, глаза сверкали. Морган слишком поздно вспомнила, что его невеста погибла в той же авиакатастрофе, что и его отец. Увидев в глазах шейха боль и скорбь, она сглотнула и искренне пожалела о сказанном. Но, черт побери, почему она должна быть с ним любезной, когда он вел себя как настоящий неандерталец?
— Я мог бы выбрать себе в жены любую, — произнес он низким голосом, и его теплое дыхание согрело ей щеку. — Но из всех женщин я выбрал тебя!
— Тогда вам придется отказаться от своего выбора. Я никому не позволю себя использовать!
— А кто говорит, что тебя используют? Это соглашение выгодно для нас обоих. Мне пора жениться. Тебе, очевидно, тоже нужен муж.
Морган невесело рассмеялась.
— Мне нужен муж? С чего вы это взяли?
— С того, что у тебя нет ни бойфренда, ни любовника. Ты одеваешься так, словно хочешь заковать себя в броню. Как ты сможешь в таком виде найти себе мужа?
— Но у меня были бойфренды! — неистово возразила Морган, задетая за живое. — Однажды я даже была помолвлена. — Она опустила незначительную подробность, что ее жених оказался геем, понимая, что это лишь насмешило бы Тагира. — Я не нуждаюсь в благотворительности и не боюсь участи старой девы. Я отношусь к тем людям, которые вступают в брак по любви, но, думаю, вам этого не понять.
Тагир так неожиданно отпустил Морган, что она покачнулась.
— Я и не жду, что ты меня полюбишь.
Его тон был сухим и безжизненным, глаза затуманились, и Морган не сомневалась, что он говорит правду. Так же как я никогда не полюблю тебя, мысленно добавила за него она.
— Вы последний человек на земле, которого я могла бы полюбить. В действительности я вас даже ненавижу.
Тагир изучал ее, подняв одну бровь. Черты его лица смягчились.
— Пойдем, — мягко произнес он, словно Морган была непослушным ребенком. — Я знаю, как тебе сейчас тяжело, но лгать нет нужды.
Когда руки шейха легли ей на плечи, она попыталась отстраниться, но он уже поглаживал ее шею. Его взгляд прояснился, глаза стали походить на горящие угольки.
— Я знаю, что ты в замешательстве, но не испытываешь ко мне ненависти. Должно быть, ты имела в виду, что хочешь меня.
— Вы спятили. Вы не имеете права…
— Ну, вот опять мы пришли к тому, с чего начали. — Он театрально вздохнул, словно ее протест был всего лишь капризом избалованной девчонки. — Когда ты поймешь, что у меня есть любое право, поскольку это моя страна? Чем скорее ты к этому привыкнешь, тем лучше для всех нас. Сейчас ты моя.
Потрясенная, Морган утратила присутствие духа. Она была его. На дворе двадцать первый век, и она к тому же является гражданкой Австралии. Это невозможно.
— Вы не можете владеть людьми. Я не ваша собственность, и никогда ею не буду!
Его глаза опасно сверкнули, губы искривились в озорной ухмылке.
— Бросаешь мне вызов? Если так, то я его принимаю.
Морган отвернулась, поняв, что взывать к его здравому смыслу бесполезно. Это было все равно, что биться головой об стену.
— Запомни. — Он коснулся пальцами ее подбородка, заставив снова посмотреть на него. — Все, что я хочу получить здесь, в Джамалбаде, я получаю. А я хочу тебя, моя маленькая жемчужина, и ты будешь принадлежать мне.
— А как насчет того, чего хочу я? — прошептала она.
Тагир посмотрел на девушку с такой жалостью, что ей снова захотелось отвернуться. Затем он улыбнулся. То была улыбка хищника. Человека, который привык получать то, чего желает, не обращая внимания на возможные последствия.
— Я буду всем, что ты будешь хотеть, и даже большим.
Его самоуверенность привела Морган в бешенство. Гнев прибавил девушке сил, и она попыталась его оттолкнуть, понимая, что ей, так или иначе нужно убираться от него подальше.
— Отпустите меня, — потребовала Морган.
— Зачем? Чтобы ты опять меня ударила?
— Иногда вам все же придется отпускать мои руки.
— Да, но лишь для того, чтобы они делали нечто более приятное.
Она фыркнула.
— Это вряд ли. Когда вы их отпустите, я выцарапаю вам глаза!
— А я надеялся, что они будут царапать мою спину в экстазе.
— Черта с два!
— Ты задела мою мужскую гордость. Это тебя не беспокоит?
— А вас не беспокоит, что вы удерживаете женщину против ее воли? Женщину, которая не хочет принадлежать вам? Я хочу вернуться домой. Немедленно!
Тагир отпустил ее запястья так внезапно, что у нее не было времени отреагировать, прежде чем он заключил ее в объятия и притянул к себе.
— Тебе кто-нибудь говорил, что ты слишком много болтаешь? — пробормотал он, наклоняя голову. — И тебя определенно пора заткнуть.
Морган издала удивленный возглас. Его неожиданная смена тактики застала ее врасплох.
— Нет! — запротестовала она, но в следующую секунду его губы начали покрывать поцелуями ее шею. Из горла девушки вырвался восторженный стон, и она затрепетала в его объятиях. Хватка шейха была безжалостной, но его губы доставляли высочайшее наслаждение. Как собственное тело могло ее предать?
— Черт бы тебя побрал, — прошептала она, хотя ее тело требовало большего.
— Ты можешь проклинать меня хоть до утра, поскольку этой ночью ты станешь моей.
Ее разум впитывал слова Тагира, пока тело смаковало его ласки. Как с ней могло такое произойти? Он сказал, что выбрал ее, но почему именно ее? Почему всем женщинам он предпочел Морган Филдинг? Это не имело смысла. Но эта бессмыслица доставляла ей огромное удовольствие, особенно сейчас, когда его рука скользнула ей под блузку и накрыла ее грудь. Морган приглушенно застонала, тем самым подтвердив, какое наслаждение доставляют ей его ласки.