— Просто — кусты, — ответила Самур.
— А как же вы их отличаете по названию от других кустов? — слегка нахмурилась девушка.
— А других нету. Это очень удобно! — пояснила Тамур.
Спустя время Костя убедилась, что эти кусты растут буквально везде. Как одуванчики на её родине.
Проезд близняшек через всё поселение, да ещё с незнакомкой, незамеченным не остался. Все жители бросили свои дела: сбор ягод и листьев, мелкий ремонт "колёс", починку дома, приготовление обеда, набор воды для своих нужд (в строго установленном объёме!), выбивание пыли из рубищ, разбор добытого мусора — и вышли к "Пескоройке".
— Близняшки вернулись! С солью!
— Гляди, какие на Тамур глазощиты!
— Это на Самур глазощиты, а на Тамур ничего!
— Тамур на педали жмёт.
— А кто сидит в кузове? Это что-то из соли?
— Наверное. Глянь, какая белая кожа!
— Это одежда такая?
— Она выгорела на солнце?
— Хочу такую шляпу!
— А я ногошины!
— А я горб!
— Это не горб, это сумка!
— Всё равно хочу!
— А она обменяет шляпу на моё маленькое зеркальце?
— Песок тебе! Я её свои глазощиты предложу, и она мне сразу шляпу даст!
Фразы были детские, но Костя видела сплошь взрослых людей, а некоторые из них были и вовсе стариками. Точнее, старухами — кажется, почти все жители были женщинами.
— Скажете, пожалуйста, когда появится старейшина? — на всякий случай уточнила Костя.
— А вот она, — Самур ткнула пальцем в какую-то бабульку, которая почти ничем не отличалась от остальных жительниц, только на ней была растрёпанная соломенная шляпа. — Её зовут Караган.
— Благодарю! — Костя ловко выпрыгнула из кузова, быстро отряхнула с себя пыль и песок и подошла к старейшине. — Приветствую вас, о почтенная Караган! Меня зовут Констанция, и я...
— Сало́м, — прервала её Караган. — Ты, наверное, много пьёшь воды? — Вопрос звучал наивно, но был задан неспроста: Костя была гораздо выше жителей Цветника, а также, пожалуй, толще и буквально "сочнее".
— Э-э-э... — растерялась Костя. — Это ведь не преступление? У меня на родине так можно было.
Лицо Караган, кажется, перестало хмуриться.
— Раз было можно, значит, можно. Ты откуда здесь? С какой объездки?
Костя быстро поразмыслила и сказала:
— Не из какой: я не из этих мест. Наш летательный модуль получил пробоину, и мне пришлось катапультироваться. Что стало с остальными, я не знаю.
Жительницы, похожие на стимпанковских человечков, дружно заохали.
Разумеется, это была ложь, но на неё без проблем можно было натянуть правду.
— Ну раз так, пока останься здесь.
И тут всех точно прорвало — Костю буквально завалили вопросами: что такое модуль, где он летел, страшно ли было падать и оказаться в пустоши без колёс, не ушиблась ли Костя, каково чувствовать себя в такой шляпе, не жалко ли ей своих чёрных глазощитов, отдала бы она кому-нибудь свою кофту и согласна ли она выменять свою шляпу на мутный кусок зеркала, которым ещё можно было царапать кожу, если станет скучно.
Костя же в свою очередь попыталась узнать, много ли людей живёт в Прикаспии и за его пределами, куда делась вода и почва, когда произошла катастрофа, есть ли у них правитель, на сколько лет им хватит воды и пищи, почему не видно детей и куда делись все мужчины.
Ни та ни другая сторона ничего не добились.
Эти женщины, очевидно, не осознавали, что, пока они хотят выменять шляпу на орудие для вскрытия вен, их маленькой ячейке грозит вымирание. А если все люди смотрят на вещи подобным образом, то вымирание грозит всему человечеству.
С самыми невесёлыми мыслями Костя последовала за старейшиной. Женщины, видя, что ничего интересного не будет, разошлись по делам.
Более подробный осмотр поселения грустные мысли не развеял, зато добавил весёлых и ещё немного грустных. Оказывается, в поселении было электричество: оно выработалась на ветряных станциях и ими заряжали аккумуляторы для "колёс". А в целом ситуация была странная. Женщины точно не были идиотками — Костя видела, как Самур и Тамур помогали чинить машину в мастерской, а одна из жительниц заменила провод с нарушенной изоляцией. Но при всём при этом — "дай шляпу!"
Костю пригласили на ужин.
Женщины ели за большими столами возле кухни в крытом помещении, потому что так в еде было меньше песка. Собственно, еда у них была двух видов: съедобный пластик и то, что удалось ободрать с кустов: каша из коры и листьев либо что-то из ягод. И часто солёное. Пластик на вкус был вполне соответствующим: безвкусно, химозно, вязко. Но живот набивает. Блюда из кустов были куда съедобнее, но от них у Кости слегка помутнело в голове. В рюкзаке был сухпаёк, но путешественница решила приберечь его до чёрного дня. Хотя, наверное, в ближайшем будущем такими будут все её дни.
Всё же Костя попыталась узнать ответ хотя бы на один свой вопрос:
— А есть у вас всем старейшинам старейшина?
— Не, — ответила ей сидящая по левую руку Тамур. По правую сидела Самур. В помещении все сняли с головы платки и очки, и Костя видела, какие у них тёмные лица с сухими морщинами, дерматозами от ткани и синяками от оправы очков. Полный набор зубов был далеко не у всех — видимо, сказываются не только климатические условия, но и скверное питание. Однако внешне никаких симптомов лучевой болезни или следов эпидемии не было.
— Караган никто не указывает. И старейшинам из других объездок никто не указывает, хотя стоило бы. Даже Вышечница.
— Кто? — не поняла Костя.
— Вышечница живёт на вышке и там работает, — пояснила незнакомая женщина. — На вышку нападать нельзя, а то побьют и отнимут колёса, поэтому вышка в собственной объездке и там вода недалеко, но она вышечная.
Костя едва не поперхнулась, но не от удивления, а потому что её горло пересохло, однако мутной солоноватой воды ей никто не предложил. Пить свою чистую воду из бутыли девушка опять же постеснялась.
— А вышка — это вообще где?
— Далеко. Не увидишь, даже в бинокль. Но все знают, что вышка есть, потому что всюду достаёт, — сообщила Самур.
— Как достаёт? — спросила Костя.
Самур пожала плечами.
— Так достаёт. По воздуху.
— Понятно... — Костя серьёзно задумалась.
Путешественницу приютили Самур и Тамур. В их лачуге было настолько всё завалено железками, досками, кирпичами, ошмётками проводов, болтами, перегоревшими аккумуляторами, кусками проволоки и прочим мусором, что на земле нельзя было и шагу сделать, не то что лечь, а потому близняшки спали под потолком в гамаках, и Косте быстро соорудили такой же из грязного полотна, которым накрывали машины. В процессе сооружения рассказали, почему в их поселении нет мужчин: годы назад они перестали вместе уживаться, поссорились и теперь живут по разным объездкам. Если любая из сторон увидит чужого одиночку — нагонит и отнимет колёса и другие замечательные вещи. Вот так всё просто оказалось.
Костя глядела в темноту потолка и размышляла. Жалела ли она о том, что не сказала правду? Не особо. Могли ли эти люди осознать такую вещь, как перемещение человека во времени и в пространстве путём разбивания его (человека) на отдельные частицы, которые можно направлять? И помнили ли они сообщение Института Будущего, что однажды в их реальности появится путешественник во времени, и к этому моменту следует собрать устройство, которое сможет направить его обратно? Вариантов будущего много, вселенная подвержена квантовому разделению, и они — учёные-энтузиасты, фанатеющие по Азимову, Гаррисону, Булычёву, Стругацким — были готовы отдать свою жизнь, лишь бы больше узнать об этом явлении, а заодно определить, какое будущее ждёт человечество, самым сложным и одновременно самым простым способом — прийти и посмотреть, вернуться и рассказать.
Если здесь где-нибудь на севере Америки и Евразии, а может, где-нибудь на Юге Африки или в Австралии нет никакого мегаполиса, окружённого стеной, чьи жители попросту убеждены, что все другие люди вымерли, ибо узнать правду им мешает тиран, но при этом они очень сильно технологически развиты, то Костя останется здесь навсегда и ничего своим не расскажет. Впрочем, она здесь только первые сутки, так что у неё вполне есть шансы выжить, если она покинет это гиблое место ради менее гиблого. Потому что обязательно нужно вернуться в прошлое и рассказать современникам, что проблема перенаселения истощит почвенный слой, приведёт к осушению морей и тогда оставшееся человечество превратится в недодетей, которые за очки готовы привести потенциального врага в свою незащищённую деревню и угостить его пластиком. А вот почему оно превратится...
Вышка. Определённо дело в вышке. Как минимум в одном романе Стругацких[1] и одном фильме от, кажется, Диснея[2] вышки, излучающие волны, ни к чему хорошему не приводили. А если учесть, что поселение, не видевшее вышку, в курсе её правил, то у вышки вполне могут быть свои более адекватные стражи. Так что в одиночку Костя точно их не побьёт, несмотря на пистолет где-то на дне рюкзака.
Какая же мразь эта Вышечница — превратить людей в идиотов, которыми можно спокойно управлять, чтобы сидели в своих углах и медленно высыхали! Определённо, она ненавидит всё человечество либо же конкретную нацию, вот и уничтожает её изощрённо, лишая взрослых чувств и разума, ответственности, рационального мышления — всё, что делает людей людьми и помогло им покорить Землю, даже чуть-чуть негостеприимный космос, и это не упоминая пространство-время!
Объединить народ со всех окружных объездок, двинуть на вышку, отключить её и, даровав всем разум, благополучно уехать на поиски человечества будущего? Отличный план!
Главное не забыть убить Вышечницу, наверняка у неё с мозгами всё порядке, а вот с моральными ориентирами и нравственностью не очень.
Только как объединять? Вряд ли им охота рисковать за просто так, а вдохновить их идеей о грядущем счастье...
Костя задумчиво подняла над собой свою шляпу.
Ещё сутки понадобились путешественнице, чтобы убедиться в своей правоте, прежде чем жительницы Гумболги собрались возле резервуара, чтобы послушать важное объявление. К своему удивлению, они обнаружили Караган в новой шляпе, а на старой бочке вместо старейшины стояла Костя.