Современный монарх
В наши дни королева воплощает собой традицию, насчитывающую не одно столетие и существующую с 1603 года, когда объединились английская и шотландская короны, или, по крайней мере, с 1660 года, когда британская монархия обрела свой нынешний статус и стала подчиняться парламенту.
За время ее правления, Елизавету II, как и королевскую семью в целом, не раз критиковали за то, что они отгородились от народа и заперлись в своих наследственных замках, будто зациклившись на своей исторической значимости.
Особенно остро это ощущалось, когда они не платили налог на доход, – по конституции, им этого делать не надо, хотя в действительности они пользовались этой льготой с времен правления Георга V, взошедшего на престол в начале XX века. До этого Виктория и Эдуард VII платили налоги с личных доходов, источником которых, как правило, была земельная рента. В 1993 году Ее Величество решила, что освобождение от уплаты налогов вредит имиджу монаршей семьи, поэтому теперь та платит «добровольные взносы», а финансы ее членов стали намного прозрачнее. Если брать исключительно личное имущество, то королева занимает примерно 300-ую строчку в рейтинге богатейших жителей Великобритании, а принадлежащее ей состояние оценивается в 350 миллионов фунтов стерлингов – по нашим временам едва хватит, чтобы купить в Лондоне новую квартиру.
Подобная демонстрация финансовой солидарности с рядовыми гражданами содействовала улучшению имиджа королевской семьи, осовременив ее и сделав «доступнее». Но все преимущества, которые принесло это решение, в одночасье свела на нет гибель принцессы Дианы четыре года спустя, 31 августа 1997.
Бабушку погибшей в автокатастрофе женщины, если она не сидела за рулем сама и не повредила умышленно тормоза, редко объявляют первейшим врагом общества, однако именно это случилось с Ее Величеством после того, как жизни Дианы и ее бойфренда Доди аль-Файеда оборвались в парижском автомобильном тоннеле той ночью в конце лета.
Реакция королевы – точнее внешнее ее отсутствие – на смерть Дианы, когда все остальные заливались слезами, оплакивая потерю «народной принцессы», стала для британской монархии тягчайшим испытанием с тех пор, как в 1649 году топор парламентского палача снес голову королю Карлу I. Редко когда республиканские настроения в умах британцев достигали такого накала, как в 1997 году, когда народ, подстрекаемый падкими на сенсации газетами, обвинил королеву в бессердечии и полной утрате связи с чувствами подданных.
Это был тягчайший за весь период правления Елизаветы II момент, но ее реакция на критику спасла положение, и именно по этой причине монархия в Британии опять пользуется такой популярностью.
Давайте подробнее присмотримся к этому кризису, чтобы увидеть, как королева его разрешила…
Как принцесса Диана чуть не убила монархию
В 1978 году, когда принц Чарльз отпраздновал свой 30-й день рождения, но так и не женился, королевская семья занервничала. В конце концов, у наследника трона только одна забота – производить на свет других наследников. Эдуард VII (взошедший на престол после Виктории) женился в 21 год, а в 22 у него уже родился первый ребенок; Георг V, преемник Эдуарда, в возрасте 30 лет имел уже двух сыновей; а король Георг VI стал отцом будущей Елизаветы II незадолго до того, как ему стукнул 31 год.
Чарльз, стало быть, засиделся в женихах. Хуже того, в народе ходили вполне обоснованные слухи о том, что он состоит в связи с замужней женщиной, Камиллой Паркер-Боулз, с которой они чуть не обручились в начале 1970-х. Королевская семья понимала, что этим отношениям надо положить конец и найти ему новую невесту – не обязательно принцессу, но девушку, обладающую безупречными дворянскими качествами.
Поскольку чувства Чарльза, скорее всего, никакого значения в данном случае не имели, искать стали примерно так же, как выбирают новую машину. Самым важным в этом деле была практичность, и в один прекрасный день Чарльз увидел весьма привлекательный «лендровер» – стильную модель под названием Диана Спенсер. В продолжение автомобильной метафоры – бесстыдной и пошлой, но ведь весь процесс выбора невесты отличался крайним цинизмом – добавим, что эта английская во всех отношениях машина была выкрашена в здоровый розовый цвет, пребывала в прекрасном состоянии, могла похвастаться прекрасной обивкой и еще ни разу (об этом говорили буквально все) не была в употреблении. И если кому-то покажется, что с этой метафорой мы зашли слишком далеко, то последующие события продемонстрируют, что действительность оказалась даже хуже.
Диана Спенсер принадлежала к знатному британскому роду, восходящему своими корнями к шотландскому королевскому дому Стюартов (хотя и через незаконнорожденного наследника). В числе ее пращуров числился и герцог Мальборо, генерал и предок Уинстона Черчилля. Так что кровь у Дианы была хорошей – до такой степени, что Чарльз стал ухаживать за ее старшей сестрой Сарой, вынашивая мысли о браке.
Единственная проблема заключалась в том, что Спенсеры, по всей видимости, оказались такими снобами, что называли королевскую семью «немцами» – по причине ее ганноверских корней и брака королевы Виктории с Альбертом Саксен-Кобургским. Сами они считали себя родом «чисто» английским.
Впервые Чарльз повстречал Диану в 1977 году, когда в 16-летнем возрасте ухаживал за Сарой. На том, собственно и все – Диана была младшей сестрой. Потом, когда в 1980 году Сара вышла замуж, Чарльзу, вероятно, пришла в голову мысль, что «Спенсер номер 2» может стать ей отличной заменой. Диана была девятнадцатилетней англичанкой благородного происхождения и наверняка могла рожать детей. Идеал.
Одним из самых привлекательных аспектов Дианы была ее непорочность – в этой ситуации таблоиды лишались любых шансов покопаться в грязном белье и извлечь на свет божий ее бывших бойфрендов.
И Диану подвергли суровому испытанию в духе Средневековья, заставив пройти унизительный медицинский тест на девственность. К несчастью для имиджа королевы Елизаветы, в те времена все говорили, что именно она настояла на выборе невесты, за которой из прошлого не тянулся бы грязный след.
Друзьям о Диане Чарльз говорил так: «Я ее не люблю, но она обладает превосходными качествами». И в 1981 году предложил ей руку и сердце.
Свадьба состоялась всего пять месяцев спустя, 29 июля, и по оценкам за ней наблюдали 750 миллионов зрителей по всему миру – можно только догадываться, каково пришлось девушке, на тот момент уже отметившей свой 20-й день рождения и выходившей замуж за человека на десять лет старше ее, который, к тому же, был по-прежнему «близок» с Камиллой, своей старой любовью.
Диана, заболевшая булимией в результате повышенного внимания со стороны общества, преследований со стороны СМИ и ожиданий королевской семьи, сыграла свою роль в сказочной церемонии бракосочетания, показанной по телевизору, и даже довела дело до конца, произведя на свет наследника престола Уильяма почти аккурат девять месяцев спустя. Идеальная принцесса.
Или все-таки нет? Во время медового месяца, который бедной девушке пришлось провести со свекром и свекровью в Балморале, Диана была замкнутой и угрюмой. Позже принц Филипп сказал биографу: «Она не выходила к завтраку, в обед сидела за столом с наушниками на голове и слушала музыку». Капризный подросток, а не будущее британской монархии.
По возвращении в Лондон ее стали неотступно преследовать папарацци, и королева пошла на непривычный для нее шаг, вмешавшись в ситуацию и заступившись за невестку перед прессой. Она пригласила к себе редакторов с Флит Стрит и попросила их о снисходительности, сказав, что Диана боится выйти из дома, Кенсингтонского дворца, и даже не может выбежать на пару минут купить конфет.
Барри Эскью, редактор падкого на сенсации издания «Ньюс оф зе Уорлд», спросил, зачем Диане делать это самой – неужели за ними нельзя послать служанку? На что королева резко возразила: «Это самые претенциозные слова, которые мне когда-либо доводилось слышать».
В 1984 году Диана родила еще одного сына, Гарри, тем самым выполнив свой династический долг, но ее брак с принцем к тому времени уже дал трещину. Она настолько подозревала Чарльза и Камиллу, что с маниакальным упорством ревновала его к каждой приближавшейся к нему женщине: по словам одного из биографов, Диана даже упрекала его в дружбе с Нэнси Рейган, 63-летней супругой президента Рональда Рейгана.
Кроме того, принцесса стала сама заводить интрижки на стороне, сначала с телохранителем, потом с инструктором по верховой езде. А заодно научилась оборачивать в свою пользу бесконечные преследования журналистов, приспособив их для своих целей и используя точно так же, как они использовали ее. Во время поездки в Индию она в одиночку позировала на фотографиях на фоне Тадж-Махала и выглядела, по выражению одной из газет, «задумчивой и осиротелой». Диана также внесла свою лепту в публикацию книги, поведавшей миру все грязные тайны ее брака, – а потом, когда СМИ пришли в неистовство, упорно это отрицала, даже когда ее помощь автору была доказана.
Беспокоясь о будущем семьи, даже старый принц Филипп, вечно раздражительный и недовольный, вмешался в ситуацию и стал писать Диане пространные письма о том, как вести себя в браке с членом королевской фамилии. Диана ему отвечала, наверняка начиная свои послания «Дражайший папочка» и заканчивая «всегда любящая», но при этом говорила друзьям, что в них Филипп осыпал ее «жалящими», «ранящими» критическими замечаниями.
Так на стене дворца Валтасара (или как минимум в конвертах) появилось зловещее предзнаменование катастрофы, которой предстояло нанести страшную рану Чарльзу, королеве и институту монархии в целом. Ее можно разбить на два этапа.
Во-первых, брак неизбежно развалился на куски, как королевский дворец, в основание которого заложили бомбу. Развалился, конечно же, у всех на глазах. Какой-то таблоид опубликовал запись телефонного разговора Дианы с любовником, которому она жаловалась, что члены королевской семьи третируют ее «после всего, что я сделала для этой вонючей семейки». От застенчивой девственной принцессы ей довелось проделать большой путь.
Потом, вероятно в отместку за данное Чарльзом интервью, в котором он утверждал, что «сохранял верность жене и вел себя по отношению к ней честно», 20 ноября 1995 года (случайно или нет, в день 48-летия свадьбы королевы с принцем Филиппом) Диана устроила представление, впоследствии вошедшее в анналы королевских легенд. Трагически глядя в объектив глазами, под которыми залегли черные круги, она поведала нации «правду» о своем браке – или, по крайней мере, собственную ее версию – и выдала запомнившуюся всем фразу: «В этом браке нас было трое, как-то тесновато». Но при этом, конечно же, напрочь упустила из виду тот факт, что из-за ее собственных любовников плотность населения в нем возросла еще больше.
Диана также говорила, что Чарльз не годится на роль короля: «Не знаю, сможет ли он когда-либо к ней приспособиться». И даже пыталась узурпировать функции Ее Величества, заявляя, что ей хотелось бы быть «королевой человеческих сердец». Если бы монархия была демократическим институтом, Диану в тот вечер избрали бы его главой, а королеву отправили бы в отставку и выставили из Балморала вместе со всеми ее корги.
В 1996 году Чарльз и Диана, вполне предсказуемо, развелись, и королева явно испытала облегчение, полагая, что мука закончилась. Но это оказалось ошибкой. Все так же искусно манипулируя средствами массовой информации, Диана ухватилась за Тони Блэра и стала чем-то вроде «лица» его предвыборной кампании, что побудило его объявить ее «народной принцессой».
Королева, вероятно, даже это восприняла с чувством юмора – став в 1997 году премьер-министром, Тони Блэр очень похоже копировал, как Ее Величество его отчитывала: «Теперь, Блэр, больше никакого вздора о принцессе, королева народа – я».
Хотя Диана крутила романы практически на глазах у публики, ей по-прежнему разрешалось жить в Кенсингтонском дворце, в доказательство того, что Ее Величество, как бывшая свекровь, ведет себя по отношению к ней в высшей степени терпимо. В 1997 году выбор принцессой нового бойфренда стал настоящим вызовом для британского истеблишмента. Им стал Доди аль-Файед, сын бизнесмена Мохаммеда аль-Файеда, владельца знаменитого лондонского торгового центра «Хэрродс» и парижского отеля «Ритц». Господин аль-Файед, выходец из Египта, в течение долгого времени был занозой в глазу правящей элиты. В 1994 году он спровоцировал правительственный кризис, поведав о том, что ему доводилось платить некоторым депутатам за то, что они поднимали в Парламенте нужные ему вопросы. Потом он принимал активное участие в кампании по отделению Шотландии от Англии, утверждая, что «Вам пора проснуться и отгородиться от англичан с их ужасными политиками… А когда вы, шотландцы, вновь обретете свободу, я готов стать вашим президентом».
В конце августа 1997 года Диана отправилась с Доди в Париж. Остановились они в «Ритце». Ее по-прежнему безжалостно преследовали папарацци. Предполагается, что глава службы безопасности «Ритца» Анри Поль разогнался на улицах города до скорости в 200 километров в час именно для того, чтобы оторваться от преследователей, и в ночь на субботу 31 августа 1997 года врезался в столб неподалеку от моста Альма.
Известие об этой автокатастрофе застигло Ее Величество в Балморале, ее шотландской резиденции, и первая реакция королевы подвела монархию к краю пропасти.
Ее пресс-служба выпустила коротенькое заявление, по сути своей содержащее одни только факты: «Королева и принц Уэльский [Чарльз] глубоко потрясены и опечалены этим страшным известием». Согласен, здесь присутствуют два эпитета, но ведь остальные британцы после случившегося перенесли настоящий коллективный нервный шок. К Кенсингтонскому дворцу охапками несли цветы, скорбящие шли нескончаемым потоком, чтобы посмотреть на бывший дом Дианы в тишине, нарушаемой лишь их громкими всхлипываниями.
После того памятного дня 1997 года британцы избавились от репутации всегда сдержанной нации, никогда не показывающей своих эмоций, и превратились в величайших в мире плакальщиков. Ни одно ток-шоу на телевидении сегодня не обходится без слез. Благодаря несчастной Диане, нация, пережившая германские бомбежки 1940–1941 годов, теперь всхлипывает на публике от нахлынувших на нее эмоций каждый раз, когда ее сограждане выигрывают или проигрывают по телевизору очередной кулинарный конкурс.
Но тогда, в 1997 году, королева к рыдающей нации не присоединилась. Никаких других заявлений не последовало. Отправившись на следующий день в церковь, она не произнесла за упокой души Дианы молитвы, хотя на богослужении присутствовали Уильям и Гарри. Когда вся страна, казалось, ринулась в Лондон к Кенсингтонскому дворцу, она осталась в Шотландии. И даже отказалась приспустить флаг над Букингемским дворцом, потому как традиция запрещает приспускать флаг в ее отсутствие.
Тем временем, премьер-министр Тони Блэр извлекал из ситуации, привлекшей к себе внимание прессы, максимум выгод. Он произнес речь, в которой разделил боль тех, кто оплакивал Диану, «народную принцессу» – в отличие от «бессердечной королевы», что явно подразумевал подтекст его слов.
Газеты нагнетали эмоциональную обстановку, выплескивая на первых полосах заголовки вроде «ГДЕ НАША КОРОЛЕВА?» и «ПОКАЖИТЕ, ЧТО ВАМ НЕ ВСЕ РАВНО».
В головах у людей все больше назревал вывод, что «Секс Пистолс» были правы – королева не человек.
Это, конечно же, было не так. Да, она действительно не пустила слезу перед телекамерой. Но ведь ее родители, когда в 1940 году разбомбили Букингемский дворец, а сами они чуть не погибли, тоже ничего подобного не сделали. Елизавета II тоже, по большому счету, даже не поморщилась и не стала выступать на публике с волнительными заявлениями после того, как в 1981 году в нее стрелял сумасшедший. Королевской фамилии положено придерживаться определенных стандартов невозмутимости (а может, она сама лишь так думает по душевной простоте).
Пока средства массовой информации, народ и Тони Блэр впадали в истерику, Ее Величество, по сути, из кожи вон лезла, чтобы защитить и утешить Уильяма с Гарри. Покидать Шотландию отказалась как раз потому, что хотела отгородить мальчиков от внимания журналистов, немало поспособствовавших смерти их матери. А если бы Ее Величество спешно ринулась в Лондон и присоединилась к нации, оплакивавшей принцессу, газеты обвинили бы ее в том, что она бросила внуков на произвол судьбы. Так что выиграть в этой борьбе она не могла в принципе.
В конце концов, общественное мнение (и в особенности травля в прессе) в своей истеричности достигло такого накала, что Ее Величеству пришлось уступить. Она вернулась в Лондон, отдала Диане дань уважения, стоя над ее гробом, и даже согласилась приспустить государственный флаг над Букингемским дворцом – впервые за всю историю.
Если опять прибегнуть к аналогии со Второй мировой войной, то даже в честь героев, павших во время высадки союзных войск в Нормандии, никто не потребовал пойти на такой шаг, на который пошли ради разведенной принцессы, погибшей в автомобильной катастрофе. Ситуация выходила из-под контроля.
Писатель Алан Беннетт самым идеальным образом обобщил тягостные настроения в народе, сказав, что королеве, к счастью, не пришлось звонить на какую-нибудь телепередачу и задавать в прямом эфире вопрос. Хотя по воле обстоятельств, ей пришлось по сути сделать нечто похожее. Обращаясь обычно к нации только посредством рождественских спичей, она во второй раз за время своего правления (первый случился после начала войны в Персидском заливе) выступила перед камерой в прямом эфире.
5 сентября 1997 года королева произнесла напыщенную трехминутную речь, стоя перед окном Букингемского дворца. За ее спиной зрители могли видеть плотные ряды скорбящих. Одетая в траурный костюм и явно чувствовавшая себя не в своей тарелке, королева, казалось, думала: «чертова Диана, чертов Блэр и чертов Чарльз – ну почему, почему он не мог держать ее в узде? Ну ничего, вот закончу это чертово выступление, он у меня получит»… Хотя, может, наряду с этим, прокручивала в голове и другие, более царственные мысли. Вслух она сказала: «Нелегко выразить чувство утраты», и каждый, кто на нее в этот момент смотрел, видел ее собственную боль. А потом добавила «Все, что я скажу вам сейчас как королева и бабушка, идет из моего сердца». – Хотя на самом деле Ее Величество выглядела слишком спокойной и собранной для того, чтобы в это можно было поверить.
Что касается Дианы, Ее Величество заверила, что «уважала ее и восхищалась», в то время как от нее ждали другого глагола – «любила». Королева признала, что «тысячи и тысячи из вас очень остро выразили свою боль», но ее слова прозвучали слишком искусственно. Иными словами, было бы намного лучше и эффектнее просто сесть и три минуты поплакать.
Самой искренней речь королевы стала в тот момент, когда она сказала: «Что касается меня, то я полагаю, что из ее жизни, а также необыкновенной и трогательной реакции на ее кончину следует извлечь уроки». – Это было именно то, что Ее Величеству следовало сделать в 1997 году, чтобы вытащить монархию из трясины непопулярности и мрака.
Эта публичная уступка не положила конец травле в прессе. В газетах появились голословные утверждения о том, что Диану якобы убили по приказу королевской семьи, чтобы воспрепятствовать ее браку с мусульманином и рождению от него ребенка, – утверждали даже, что на момент катастрофы принцесса была беременна.
Слухи о ее умышленном убийстве монаршей фамилией завладели умами публики, и отголоски их можно услышать даже сейчас. В 2006 году я сидел в придорожном кафе небольшого американского городка в штате Луизиана. К столику, услышав мой акцент, когда я заказывал завтрак, подошел какой-то мужчина в бейсболке. «Вы англичанин, – сказал он, демонстрируя свою сообразительность, – я всегда хотел задать британцу вопрос: королевская семья действительно убила Диану?»
Понимая, что взгляды всех посетителей кафе прикованы к моему столику, я посчитал своим долгом встать и прочесть на эту тему короткую лекцию, заодно выразив и свое личное убеждение в том, что это было лишено всякого смысла: во-первых, свою действительную значимость для королевской семьи принцесса утратила сразу после того, как произвела на свет двух наследников трона, да и потом, кто бы что ни говорил, ее свадьба с мусульманином стала бы положительным жестом толерантности и единения нации, а во-вторых, члены королевской семьи знали – если история выплывет наружу, а это рано или поздно неизбежно случилось бы, это поставило бы на монархии крест, и ни под каким предлогом не стали бы так рисковать.
Не уверен, что я убедил завсегдатаев заведения, – в конечном итоге, в южных штатах США далеко не все верят в эволюцию, – но лично мне мои аргументы казались очень даже убедительными. В то же время, сам факт того, что мне пришлось прибегать к ним почти через десять лет после гибели Дианы, свидетельствовал о том, как низко пало мнение о британской королевской фамилии, причем не только в Великобритании, но и во всем мире.
Именно королева, с помощью, в основном, Уильяма и Гарри, полностью изменила ситуацию к лучшему, сделав монархию более человечной, открытой и, чего уж там, ироничной.
С 1997 года Ее Величество, похоже, взяла на себя роль остроумной и симпатичной бабушки всей нации. Тому, конечно же, способствовали торжества в честь пятидесяти- и шестидесятилетия ее восхождения на трон, чествование ее восьмидесяти- и девяностолетнего юбилеев, платиновой (70-летняя годовщина) свадьбы с принцем Филиппом – ну и, конечно же, бракосочетание принца Уильяма, за которым в спешном порядке появились на свет двое наследников трона, Джордж и Шарлотта, а на момент написания книги опять ожидалось прибавление в семействе. Принцесса Кейт, решительная и непоколебимая представительница среднего класса, за это время стала новой народной принцессой, но такой, с лица которой никогда не сходит улыбка. Брак принца Гарри с Меган Маркл – американской телезвездой, к тому же разведенной (впервые в истории британской монархии), в чьих жилах, помимо прочего, течет и африканская кровь, – наверняка укрепит образ большой и сплоченной королевской семьи под крылом благожелательной королевы.
Уильяма и Гарри воспринимают почти обычными молодыми людьми. На публике они даже говорят на сленге и, подобно другим представителям их поколения, где надо и не надо используют выражение «как бы». (На всякий случай, если какого-нибудь юного читателя охватят сомнения, в данном случае без «как бы» точно было не обойтись.)
Как продемонстрировало появление Меган Маркл, монархия действительно приобрела более современные черты, хотя и не очень. Почти никто в Великобритании не желает перехода на скандинавскую систему, при которой члены королевской семьи ведут себя как обычные граждане, а короли и королевы гоняют на байках и берут с собой из дома на обед бутерброды. Сама Ее Величество называет такие монархии «велосипедными».
В целом, большинство британцев сегодня признаются: им нравится тот факт, что Великобритания обладает престижем страны с самой блистательной, пышной, а заодно и прославленной монархией в мире.
Сама королева является средоточием неизменных усилий, направленных на то, чтобы сохранить популярность монархии. Она хорошо понимает, что в свете современных тенденций выглядит забавнее и человечнее. Хотя проявления этих тенденций, конечно же, следует дозировать – вряд ли ей стоит делать сэлфи, произнося речь, или же читать свою страничку в фейсбуке во время официального открытия сессии Парламента.
Однако с 1997 года без конца появляются все новые и новые признаки того, что Ее Величество желает во всех отношениях выглядеть современным монархом…
При встрече с королевой господа, как предполагается, должны поклониться, а дамы присесть в реверансе. Однако сегодня, по ее собственным словам, реверанс устарел и «в наше время не обязательно является правильным».
В феврале 2003 года королева отправилась на 70-летний юбилей графини, устроенный в одном из лондонских ночных клубов. На следующий день, во время официального визита в Сент-Олбанское аббатство, расположенное буквально за чертой британской столицы, она повстречалась с его настоятелем, который спросил, знает ли она кого-либо из присутствующих на церемонии. «Ну разумеется, – ответила Ее Величество, – мы с Робертом вчера просидели в ночном клубе до половины второго ночи».
Если верить газетным репортажам, принц Гарри как-то купил королеве шапочку для душа с надписью «Разве жизнь не сука?» Скорее всего, подарок ей понравился. К сожалению, фотографий Ее Величества в этом головном уборе нет (пока).
В 2001 году во время визита в столицу Норвегии Осло королева присутствовала на открытии выставки полотен британского художника Люсьена Фрейда. Среди них было несколько характерных для этого живописца гротескных обнаженных натур, и королева старалась держаться от них подальше, объясняя это нежеланием быть сфотографированной «между парочкой этих огромных бедер».
В июле 2014 года во время Игр Британского содружества в Глазго Ее Величество приняла участие в одном из новых ритуалов современной жизни. Когда австралийский хоккеист Джейд Тэйлор делал сэлфи, королева, стоявшая за его спиной, подняла голову и улыбнулась на камеру. И только посмотрев на фото, Джейд увидел, что на нем его затмила улыбающаяся королева в зеленой шляпе.
В 2014 году во время визита в лондонский Музей науки королева разместила свой первый твит. Он гласил: «Я была счастлива сегодня открыть выставку «Информационный век» в @ScienceMuseum и надеюсь, что она доставит посетителям радость. Элизабет Р».
Хотя ей для этого достаточно было лишь подойти к экрану и нажать кнопку «Твит». Сообщение написали за нее.
В 2016 году департамент по связям с общественностью королевской семьи опубликовал снимок, на котором Ее Величество уже сама набирает твит, тыча пальцем в планшет. Так она отреагировала на поздравления в честь ее 90-летия, написав: «Я чрезвычайно благодарна за великое множество цифровых проявлений благожелательности, полученных мной, и благодарю вас всех за доброту. Элизабет Р».
Ровно 140 знаков – Ее Величество прирожденный пользователь твиттера.
Наиболее театральным, а заодно и известным проявлением ее стремления быть во всем современной наверняка можно назвать открытие Олимпийских игр в Лондоне в 2012 году, на котором она вместе с Дэниелом Крейгом выступила в роли актрисы в небольшом фильме о похождениях Джеймса Бонда, снятом BBC.
Об этой интриге ничего не знали даже принцы Чарльз, Уильям и Гарри, которые не меньше миллионов телезрителей изумились, когда Ее Величество встретила агента 007 в Букингемском дворце, потом поднялась на борт вертолета и торжественно пролетела над самыми известными памятниками британской столицы. Под конец ролика вертолет завис над олимпийским стадионом, и королева якобы сиганула через люк в ночное небо.
Толпа на стадионе и зрители, смотревшие прямой эфир, увидели настоящий вертолет и такой же настоящий силуэт в розовом наряде, спустившийся вниз, после чего королева появилась на стадионе и направилась к своей ложе поприсутствовать на церемонии. Это была прекрасно выполненная монаршая шутка, во время которой Ее Величество идеально сохраняла невозмутимость.
Парашютист, конечно же, был двойником, одетым в те же персиковые цвета, в которые вырядилась тем вечером Ее Величество. Звали его Гэри Коннери, хотя он, по всей видимости, не имел никакого отношения к его однофамильцу Шону, когда-то сыгравшему Бонда.
В Великобритании все поразились и пришли в восторг, увидев, что королева не отказалась принять участие в этом розыгрыше. Прессе все очень понравилось, и издание «Дейли миррор», обычно тяготеющее к левому крылу, назвало монарха «Ее Величеством – кинозвездой». Она благосклонно отнеслась к этой задумке, едва о ней услышав. «Ее не пришлось убеждать принять участие в действе, – сказал в интервью журналисту один чиновник. – Ее Величество сразу сказала «да», подумав, что это будет блестящая шутка. Когда же ей объяснили, какой планируется формат, идея ее тоже устроила. Во время съемок королева вела себя естественно».
Дэнни Бойл, режиссер всей церемонии и этого короткого фильма, признавал, что поначалу планировал пригласить на роль королевы актрису, но ему сказали: «Ее Величество желала бы сняться сама». Похоже, именно королева предложила свою приветственную фразу: «Добрый вечер, мистер Бонд».
Роли нашлись даже для ее корги, которые на экране сопровождали Бонда в королевские апартаменты, в опасной близости от его уязвимых лодыжек, а затем, после взлета вертолета, смотрели вверх, брошенные и несчастные, будто тоже надеясь прыгнуть с парашютом.
Так или иначе, но это было лучшей рекламой, которую когда-либо создавали Лондон, королева и королевская семья в целом. Побить этот ролик про Бонда по популярности удавалось лишь свадьбам в королевской семье да появлениям на свет наследников – хотя Ее Величество доказывает, что старшее поколение все еще может внести в дело свою лепту.
В 2016 году королева получила еще один шанс сняться в ролике после того, как ее внук принц Гарри привлек ее для участия в рекламе Игр Непобедимых – спортивных состязаний для военных, получивших ранения в ходе боевых действий. На записи Барак и Мишель Обама накануне Игр позволяют себе весьма смелые заявления, обещая задать жару, на что королева, на которую их слова явно не производят впечатления, снисходительно улыбается и отвечает: «В самом деле? Да пожалуйста!»
И старейшая британская комедийная актриса опять блестяще сыграла свою роль. Впоследствии принц Гарри сообщил, что всю сцену сняли буквально за несколько минут: «Она королева, у нее совсем нет времени». И добавил: «Она настолько талантлива, что хватило одного-единственного дубля». Кроме того, Гарри был уверен, что Ее Величество ужасно понравилась новая роль комедийной киноактрисы: «В возрасте 90 лет взгляд ее глаз недвусмысленно говорит: „Какого черта меня не просят делать это чаще?“»
Сейчас обсуждается идея о том, чтобы снять фильм – Мишель Обама, Кейт Миддлтон и королева в «Ангелах принца Чарли».
Ждать ли нам новых королевских откровений?
Читателям, жаждущим все новых и новых крупиц королевского юмора, достаточно следить за королевой Елизаветой в средствах массовой информации. Журналисты приводят каждое ее высказывание на публике, а автобиографии тех, кто с ней встречался, регулярно становятся хитами книжных магазинов.
Но вполне возможно, что существует более ценный, причем никем еще не тронутый, источник эпизодов из ее жизни, – королева ведет дневник, записывая в него от руки свои впечатления от произошедших за день событий и закрывая слова черной бумагой, чтобы их никто не мог прочесть.
Известно, что ее записи не очень подробные и что вести дневник для нее всего лишь привычка, «такая же, как чистить зубы». Но это предполагает, что ее записи содержат очень личные, неотредактированные наблюдения, а если повезет, то и спонтанные реакции на неловкие ситуации или утомительных людей, встречавшихся ей на пути. Может, даже несколько шуток, которые она слышала или же сама рассказывала.
Если эти дневники когда-либо выставят на публичное обозрение, в них может оказаться целый ряд новых королевских острот, которые тут же растащат на цитаты. Но если это и случится, то уж точно не в ближайшем будущем. Личные дневники королевы Виктории были опубликованы лишь в 2012 году – через 111 лет после ее смерти. И никаких шуток в них не оказалось.
В то же время, если в своих дневниках королева Елизавета проявляет то же чувство юмора, что и в жизни, то они явно стоят того, чтобы подождать.