й, девочки и мальчика.
Девочку звали Маргарет, но местные жители звали её Мег, а отец — Пушинка, потому что волосы у неё были лёгкие и мягкие, как пух. Её брата звали Тимоти, но Маргарет называла его Бат — именно так она выговаривала слово «брат», когда только училась говорить. Это имя пристало к Тимоти, и местные жители тоже звали его Бат.
Мама Мег и Бата умерла, когда они были ещё совсем-совсем маленькими, и паромщик старался быть для них и матерью, и отцом. Он очень любил сына и дочь и заботился о них. Это были хорошие дети, и местные жители их тоже любили.
Но однажды с семьёй случилось страшное несчастье. Как-то раз одним ненастным вечером паромщик поехал через реку забрать пассажира, но так и не добрался до берега. Когда буря утихла и настало утро, его бездыханное тело нашли на берегу. Так Мег и Бат остались сиротами.
Эти печальные новости вскоре дошли до города Ноль, где жила сестра паромщика. Несколько дней спустя она прибыла в деревушку и занялась воспитанием племянника и племянницы.
Тётя Рекка не была злой женщиной, но всю свою жизнь она трудилась не покладая рук, и это наложило свой отпечаток на её характер. У неё был строгий голос и суровое выражение лица. Она была уверена, что лучший способ поддержания дисциплины — это давать детям подзатыльника или шлепка, напоминая, что для особо упрямых есть ещё такое отличное средство, как розги. Бедняжка Мег и так была удручена гибелью отца, а появление в их доме тётки стало поводом для новых огорчений.
Бат же постарался дать тётке отпор и то и дело ей грубил и не выполнял её распоряжений. Кончилось всё тем, что тётя Рекка сочла необходимым устроить ему примерное наказание и больно высекла розгой. Бат выдержал порку без слёз и жалоб, но после этого надулся и вообще перестал разговаривать со своей воспитательницей. Это только добавило огорчений маленькой Мег, и она так пала духом, что с утра до вечера плакала, думая о том, какой тяжёлой стала их жизнь.
Тётя Рекка работала в городе Ноль прачкой и вскоре решила туда вернуться, забрав с собой детей.
— Мальчишка будет таскать воду для чанов, — говорила она, — а девочка поможет мне гладить бельё.
Тётя Рекка продала дом с обстановкой, а то, что продать не удалось, связала в узлы и нагрузила на ослика, на котором приехала из столицы Ноландии. Узлов оказалось так много, что ослика за ними почти не было видно, но это было сильное животное, привыкшее трудиться и безропотно сносить невзгоды.
И вот однажды с утра пораньше они отправились в город Ноль. Одной рукой тётя Рекка вела за повод ослика, а другой держала ладошку Бата. Маргарет шла за осликом и плакала. Ей было грустно покидать родные места.
Путешествие оказалось тяжёлым. Тётка вскоре стала сердиться и бранить детей за дело и без оного.
Если Бат спотыкался, потому как не привык совершать такие долгие переходы, то тётя Рекка награждала его пощёчиной или начинала неистово трясти за руку, или сообщала ему, что он полный болван. Бат злобно смотрел на тётку, но молчал. На Мег тётка вообще не обращала внимания, и девочка понуро плелась за осликом.
В первую ночь они остановились на какой-то ферме. Но наутро оказалось, что Бат так натёр ноги от долгой ходьбы, что не может сделать и шагу. Тогда тётка, ругая мальчика на чём свет стоит, посадила его на ослика, поверх поклажи, и отряд снова двинулся в путь. Так они шли — тётка впереди, за ней ослик и замыкала процессию грустная Мег.
Тётка надеялась к вечеру дойти до города, но перегруженный ослик шёл очень медленно, и когда стемнело, до города было ещё часа два ходьбы, а потому пришлось заночевать на маленьком постоялом дворе.
Но постоялый двор оказался переполнен путниками, и хозяин сказал, что у него нет свободных кроватей.
— Если хотите, можете переночевать в конюшне, — добавил он.
Ничего не оставалось делать, как согласиться. Но как только начало светать, тётка разбудила детей и велела им собираться в путь.
Пока тётка навьючивала ослика, Маргарет стояла во дворе и дрожала от холода. Она никогда ещё не чувствовала себя такой несчастной, а вспомнив о том, как ей хорошо жилось с папой в их доме у реки, она разрыдалась так горько, что казалось, у неё разорвётся сердце.
Внезапно кто-то коснулся её плеча и когда Мег подняла голову, то увидела высокого стройного юношу.
На самом деле это была фея Эреола, которая принимала именно такое обличье, когда представала перед простыми смертными. Через руку юноши был перекинут тот самый волшебный плащ, который соткали феи накануне.
— Тебе очень плохо, милая девочка? — участливо осведомилась Эреола.
— Я, наверное, самое несчастное существо в мире, — отозвалась девочка и снова зарыдала.
— Тогда я подарю тебе этот волшебный плащ, — сказала Эреола. — Его соткали феи, и он выполнит одно твоё желание. Более того, он выполнит одно желание и того, кому ты добровольно отдашь его. Помни об этом, береги плащ как зеницу ока и разумно им пользуйся.
С этими словами фея развернула сверкающий плащ и набросила его на плечи девочки.
В этот момент появилась тётка с осликом. Увидев на девочке сверкающий красивый плащ, она удивлённо спросила:
— Откуда он у тебя?
— Мне подарил его вот этот юноша, — сказала Мег, показывая на симпатичного незнакомца.
— Сию же минуту сними его и отдай мне, иначе я высеку тебя розгой так, что своих не узнаешь! — пригрозила тётка.
— А ну-ка замолчи! — строго произнесла Эреола. — Плащ принадлежит этой девочке, и если ты осмелишься отобрать его у неё, то я тебя проучу.
— Ты меня проучишь? Ах ты негодяй?! Ну, мы ещё посмотрим, кто кого проучит!
— Вот именно, — невозмутимо отозвалась Эреола. — Учти, что этот плащ подарок фей, и если они на тебя рассердятся, то кара будет быстрой и ужасной.
Вообще-то, тётя Рекка сильно боялась гнева фей, но ей показалось, что юноша просто пытается её обмануть, и тогда она замахнулась на него своей клюкой, норовя побольнее ударить. Но юноша вдруг словно растворился в воздухе, и тётка поняла, что и в самом деле разговаривала с феей.
— Ладно, можешь носить свой плащ, — обратилась она к Маргарет, чувствуя, как у неё бегают по спине мурашки. — Очень он мне нужен!
Маргарет сразу полюбился сверкающий плащ, и когда маленький отряд снова двинулся в путь, Маргарет шагала за осликом уже заметно воспрянув духом.
Вскоре из-за горизонта показалось солнце, и под его первым лучами плащ заиграл всеми своими цветами и сделался ещё чудеснее.
— Вот если бы я снова сделалась весёлой и счастливой, — вздохнула девочка.
И тут её сердечко наполнилось радостью, и она смахнула слёзы с глаз. Мег совсем забыла о свойствах плаща, но он тотчас же исполнил её желание.
Тётка удивлённо уставилась на Мег.
— Что с тобой? — подозрительно осведомилась она. Её племянница ещё ни разу не смеялась с тех пор, как погиб её отец.
— А что? Взошло солнце, воздух такой приятный, свежий, на деревьях зелёные листочки. Красота! — И Мег пустилась по дороге вприпрыжку, напевая песенку, которой научил её отец.
Старуха скорчила гримасу, но ничего не сказала. Бат, видя весёлое настроение своей сестры, тоже заулыбался, а ослик вдруг остановился и, повернув голову, уставился на смеющуюся девочку.
— А ну-ка пошёл! — прикрикнула на него хозяйка. — Мы плетёмся, как черепахи, а надо к полудню попасть домой. Нас обгоняют все, кому не лень.
Она была права. С тех пор как взошло солнце, их обогнали немало путников — кто пеший, кто на повозке. Впереди показались восточные ворота города Ноль, но тётке, ослику с поклажей и Батом, а также Мег пришлось занять место в очереди, которая медленно продвигалась к городским стенам.
Глава 4. Бат — король Ноландии
В это утро пять высших сановников Ноландии были взволнованы и исполнены надежд. Ещё до рассвета главнокомандующий Поллипоп собрал свою армию у восточных ворот города. Солдаты выстроились в две шеренги у стен. В парадной форме они смотрелись очень даже неплохо. Увидев такое скопление солдат, горожане также стали собираться у ворот. Им было интересно узнать, что произойдёт.
Разумеется, никто не мог с уверенностью предсказать ход событий, даже главный советник и его четверо советников. Им оставалось только подчиниться закону и ждать.
Наконец взошло солнце, и стража отворила городские ворота, за которыми уже толпились в ожидании желающие войти в город. Один за другим они стали проходить в ворота, главный советник громко считал:
— Раз, два, три, четыре…
Услышав, как он считает, и путники, и любопытствующие горожане, и даже солдаты сильно удивились, но никто не мог объяснить, для чего всё это делается.
— Семь, восемь, девять, — старательно выкликал главный советник, подсчитывая входящих в город людей.
Собравшиеся притихли. Они понимали: происходит что-то очень важное. Только что именно?
Оставалось лишь ждать и надеяться, что скоро всё выяснится.
— Десять, одиннадцать, — бубнил Пуллипуп, и вдруг он горестно вздохнул — в город вошёл известный представитель ноландской знати, и старший советник огорчился, что тот не оказался сорок седьмым.
Подсчёты продолжались, а собравшиеся горожане сгорали от любопытства.
Когда в город вошёл тридцать первый странник, случилось неожиданное. Вдруг тишину разорвал один удар колокола, потом другой. Горожане начали перешёптываться, что, похоже, всё это означает кончину старого короля.
Пятеро советников в бессильной ярости повернули свои пухлые физиономии в сторону дворцовой башни и погрозили ей пятью пухлыми кулаками. Они никак не могли оставить восточные ворота и разобраться с ослушником. Да, это был старый слуга Джикки. Бедняга остался во дворце один и не смог побороть искушение позвонить в колокол. И вот над городом повис тяжкий колокольный звон, а главный советник стоял у ворот и прилежно считал:
— Тридцать два, тридцать три, тридцать четыре.
Теперь, когда горожане поняли, что король умер, им хотелось что-то предпринять, кого-то расспросить, но загадочные действия главного советника заставляли их молча следить за ним.