Услышав эти слова, Поллипоп несколько воспрянул духом. Он попытался сесть, но стул не выдержал его веса и развалился на части. Поэтому генерал вздохнул и остался стоять. Он бросил на пол волшебный плащ и, поёжившись, пробормотал:
— Если бы я знал, то попросил его сделать мой рост в метр восемьдесят, не больше.
— Ничего, — отозвался Бат. — Если случится война, то от одного твоего вида у противника уйдёт душа в пятки. А все ноландцы будут тобой гордиться. Ты будешь не просто полководцем, но и великим полководцем.
Поллипоп удалился. Он отправился к главному советнику, и ему пришлось постоянно пригибаться, чтобы не стукаться головой о своды арок или потолок.
Когда Джикки увидел, что из королевских покоев выходит какой-то великан, то он испустил вопль ужаса и бросился наутёк. Странным образом, но генералу это понравилось, а он вообще любил внушать окружающим страх, и потому генерал продолжил свой путь в несколько улучшенном настроении.
Тем временем Бат помчался к сестре, чтобы рассказать о том, что вытворил волшебный плащ с королевским главнокомандующим, и потому, когда во дворец явился королевский палач, его никто не встретил. Он прошёл в королевские покои, но и там никого не было, и лишь на полу валялся плащ.
— Кажется, я видел этот плащ на принцессе, — подумал палач. — Значит, это её вещь. Отнесу-ка я его в её покои. Нечего ему валяться без присмотра. Негодяй Джикки должен лучше приглядывать за порядком.
Пеллипеп поднял плащ, набросил себе на руку и стал разглядывать. Ему понравилась и редкая расцветка, и необычная ткань — и тогда его вовсе одолело любопытство. Он решил надеть плащ и посмотреть, идёт ли он ему.
Тут до его ушей донёсся отдалённый детский смех. Пеллипеп подумал, что принцесса, судя по всему, находится в королевском саду, и он решил отнести ей плащ.
Королевский палач, так и не сняв плаща, прошёл по дворцу и вышел в сад.
В саду стояла тишина, которую нарушало только птичье пение. Вдалеке мелькнуло что-то белое, и Пеллипеп подумал, что это принцесса.
Он, не торопясь, пошёл по тропинке, наслаждаясь и благоуханием цветов, и умиротворённой обстановкой сада. Королевский палач был по натуре мягкосердечен и очень ценил красоту.
Вскоре он увидел яблоню, а на самой верхней ветке — большое румяное яблоко. Оно ему очень понравилось, хотя и висело вне его досягаемости.
— Вот бы иметь такую длинную руку, чтобы дотягиваться до всего, что находится на большом расстоянии, — мечтательно произнёс он, и в ту же минуту увидел, как рука его неожиданно вытянулась и, хотя до яблока было метров десять, преспокойно достала до него и, сорвав, поднесла к его носу. Причём рука снова сделалась такой, какой была всегда.
Пеллипеп забеспокоился. Он даже не заметил, что красивый плащ соскользнул с его плеч и упал на дорожку. Палач кое-как добрел до ближайшей скамейки и опустился на неё, чувствуя, как его бьёт озноб.
— Что за чертовщина! — бормотал он. — Я протянул руку, а она достала яблоко, которое висело высоко-высоко… Вот так. — И он снова поднял руку, которая, удлинившись, преспокойно коснулась верхушки высокого дерева, под которым стояла скамейка.
Пеллипеп опасливо отдёрнул руку и стал пугливо озираться по сторонам, не подглядывает ли кто за ним. Но в саду не было ни души, и потому он понял, что может спокойно проверить, как действует его рука.
Для начала он сорвал розу с клумбы шагах в двадцати от него, и, понюхав её, поместил в вазу, стоящую в десяти шагах от скамейки. Затем он увидел за живой изгородью журчащий фонтан, протянул руку и окунул её в чашу с водой. Палачу очень понравилась его новая способность и потому, когда он увидел вдалеке на аллее старика Джикки, то весело залепил ему пощёчину, отчего тот отлетел в сторону и поспешил скрыться во дворце.
— Ну а теперь пойду-ка я домой и покажу жене, как меня наградила судьба, — воскликнул Пеллипеп.
И с этими словами он зашагал прочь из сада. Однако вскоре там появился королевский мажордом Паллипап в сопровождении своей собачки по имени Папс. Королевский мажордом обожал своего пёсика, который всегда ходил за ним по пятам, и лишь в королевские покои вход ему был воспрещён. Мажордом любил поговорить со своим четвероногим другом и нередко делился своими радостями и горестями так, словно разговаривал с человеком.
Итак, мажордом и пёсик гуляли по саду, и вдруг Паллипап увидел на аллее красивый плащ.
— Какая прелесть! — воскликнул мажордом, наклоняясь и поднимая плащ. — Ничего не видел в жизни прекраснее! Ты со мной не согласен, Папс?
Пёсик тихо тявкнул и завилял хвостиком.
— Ну, как я в нём выгляжу? — продолжал мажордом, набрасывая на себя плащ. Собачка перестала вилять хвостом и уставилась на хозяина с серьёзным выражением на мордочке.
— Ну, так идёт он мне или нет? — снова заговорил Паллипап. — Эх, хорошо бы ты умел говорить, дружище Папс.
— По-моему, ты выглядишь в нём просто глупо, — отозвался пёсик скрипучим голосом.
Слова собаки так напугали её хозяина, что он подскочил в воздух чуть ли не на метр. Затем он наклонился и, уперев руки в колени, уставился на собачку.
— Мне показалось, ты заговорил, — произнёс он.
— Что же заставило тебя засомневаться? — недовольно осведомился пёс. — Я действительно говорил. Я и сейчас говорю. Или ты не веришь своим ушам?
Королевский мажордом вздохнул.
— Я тебе верю, — провозгласил он. — Я всегда считал тебя удивительным псом и теперь лишний раз убедился в своей правоте. Ты единственный говорящий пёс в мире. Другие псы не умеют разговаривать.
— Разве что в сказках, — спокойно напомнил Папс. — Не забывай про сказки.
— Я и не забываю, дорогой Папс, — сказал мажордом. — Но мы-то с тобой не в сказке, а в настоящей жизни. Мы живём в королевстве Ноландия.
— Кто спорит, — буркнул Папс. — Но, дорогой хозяин, раз уж я заговорил, то хочу тебя попросить: впредь давай мне есть что-то съедобное. Я бы съел нормальную еду, хотя бы ради разнообразия. Чтобы понять, что это такое.
— Что ты хочешь этим сказать? — удивился мажордом. — Разве ты не получаешь каждый день по большой хорошей кости?
— Вот именно! — горько заметил пёс. — И я рискую сломать все зубы, когда пытаюсь раскусить её, чтобы добраться до мозга. Никак не могу взять в толк, что заставляет людей давать собакам кости, а не мясо.
— Но я думал, тебе нравятся кости, — сказал Паллипап, усаживаясь на скамейку и с удивлением разглядывая собаку.
— Ничего подобного! Я предпочитаю приличную пищу — то, что лопаешь сам.
На это королевский мажордом рассмеялся.
— А ты не помнишь матушку Хаббард? — спросил он.
— Это было в сказке, — перебил его пёс. — И в её буфете не было ни единой косточки. И вообще, если хочешь, чтобы мы с тобой не поссорились и остались друзьями, не говори мне о матушке Хаббард.
— Кстати, насчёт дружбы, — нахмурился мажордом. — Помнится, недавно ты заявил, что у меня нелепый вид в этом красивом плаще.
— Вот именно! — фыркнул пёс. — Плащ-то девичий. А потому сморщенный старик выглядит в нём глупо.
— Наверное, ты прав, — вздохнул Паллипап и, сняв плащ, повесил его на спинку скамейки. — Ну а что касается мяса, которого тебе так хочется отведать, то пойдём со мной на королевскую кухню, и я постараюсь исполнить твоё желание.
— Вот это слова настоящего друга! — воскликнул Папс. — Пойдём сейчас же!
Они отправились по дорожке в сторону дворцовой кухни, а волшебный плащ, который успел сегодня сотворить столько чудес, остался висеть на спинке скамейки.
Уже стемнело, когда в сад вышел королевский казначей Пиллипип и сел на скамейку, чтобы спокойно выкурить трубочку. Весь день к нему приходили разные люди со счетами и требовали заплатить за то да за сё, и, когда Пиллипип вышел в сад выкурить трубочку, его денежный мешок совсем опустел.
— Если так будет дальше продолжаться, — размышлял он вслух, — то у нас вообще не окажется денег, и тогда я уж не знаю, что с нами станет.
В саду сделалось прохладно. Поёжившись от вечерней свежести, старик-казначей вдруг увидел на скамейке красивый плащ и набросил его себе на плечи.
— Только через пять месяцев мы сможем собрать новые налоги, — размышлял казначей, покуривая трубку. — Но эти пять месяцев надо как-то прожить. А что, если в нашей королевской сокровищнице станет совсем пусто? Тогда и король, и его советники умрут голодной смертью. Да, такое может случиться и с теми, кто живёт в королевском дворце. Эх, как бы я хотел, чтобы этот мешок был всегда полон денег, — воскликнул Пиллипип.
В этот момент пустой мешок из-под денег соскользнул с колен казначея, отчего прикреплённая к нему золотая цепочка, которую казначей носил на шее, натянулась как струна.
Пробудившись от своих раздумий, Пиллипип снова положил мешок себе на колени и вдруг обнаружил, что он полон. Он открыл его и увидел, что мешок набит золотыми монетами.
— Откуда же возникли эти золотые? — воскликнул он, недоумённо качая головой. — Надо поскорее расплатиться с кредиторами, которые поджидают меня!
И он побежал в королевскую сокровищницу, где стал расплачиваться со всеми, кто предъявлял ему счёт. Пиллипип подумал, что мешок вот-вот снова опустеет, но, сколько он ни извлекал из него золотых монет, мешок по-прежнему оставался полон.
— Выходит, моё пожелание исполнилось, — размышлял казначей. — Но как же это могло получиться?
Он понятия не имел, что всё это сделал волшебный плащ, который он так вовремя надел.
Когда он выходил из сокровищницы, появились король и принцесса, которые только что отобедали. Увидев казначея в плаще, девочка воскликнула:
— А вот и мой плащ! Где ты взял его, Пиллипип?
— Нашёл в саду на скамейке, — признался казначей. — Пожалуйста, берите его, Ваше Высочество. А вот и небольшая премия за то, что я им пользовался, — и он положил в ладошку Пушинки несколько золотых.
— Спасибо, Пиллипип, — отозвалась девочка, положила монеты в карман плаща и отнесла его к себе.