Мы уже потеряли десять лет нашей жизни порознь. Больше не будет напрасной траты времени.
Я встаю на цыпочки и прикасаюсь губами к его губам.
— Я думала, что игра с огнём приходит вместе с тем, чтобы быть твоей.
— Блядь. — его хватка крепче сжимает мою талию. — Ты всё, о чём я мог только мечтать.
— И ты мой.
— Даже когда я тебя бешу?
Я вздыхаю.
– Даже когда ты выводишь меня из себя. Мне нравится не только твоя защитная сторона, Эйден. Я влюбилась во всё в тебе.
Эйден прижимается своим лбом к моему, так что я захвачена его серыми радужками.
— Ты была создана для меня, милая.
— И ты был создан для меня.
Его глаза сверкают садизмом.
— Ты мне доверяешь?
— Безусловно.
Эйден крепко хватает меня и тащит к краю. Я кричу, когда мы падаем вниз.
Это не страх овладевает мной. Это полное, абсолютное волнение, потому что, находясь в объятиях Эйдена, и не сомневаюсь, что все будет хорошо.
Он сказал, что я когда-то спасла его.
Чего он не знает, так это того, что он тоже спас меня.
13Кимберли
Когда Ксан сказал, что мы проведём наш медовый месяц в замке, я не думала, что это будет настоящий замок.
Понятия не имею, как он вообще заполучил весь этот особняк в наше полное распоряжение.
В этом районе Йоркшира много замков из-за войн, которые происходили в Средние века, но в этом есть что-то особенное.
Я бегу вверх по лестнице, наполовину спасаясь от безжалостных лап Ксана, наполовину пытаясь выяснить, почему у меня интуиция, что это особенный замок.
Мои ноги останавливаются, когда я достигаю вершины, и это не из-за захватывающего вида на поля внизу, хотя это играет определённую роль.
Это весь образ высоких башен и террасы. Каменные перила и гладкий пол, которые придают ностальгический вид.
Все так знакомо.
Твёрдое тело врезается в меня сзади, и я визжу, теряя равновесие. Ксан обхватывает меня сильными руками за талию, удерживая на месте, и разворачивает лицом к себе.
Он тяжело дышит, вероятно, из-за бега по старой лестнице. Я, с другой стороны? Я совсем перестаю дышать.
На мгновение я теряюсь в глубокой волшебной синеве его глаз, в непокорных светлых прядях, падающих на его лоб, в том, как он прижимает меня к себе, будто боится отпустить.
Я обвиваю руками его тонкую талию, потому что, в некотором смысле, я также боюсь потерять его. Мысль о том, что его не будет в моей жизни после того, как я, наконец, нашла его снова, иногда вызывает кошмары. Тип, с которым он поддерживает меня и уговаривает полностью забыть об этом.
Он приподнимает идеальную бровь.
— Думала, что сможешь сбежать от меня, Грин?
— Я не убегала.
— Не то чтобы ты могла с такими короткими ногами.
— Эй!
— Или с твоей выносливостью.
— Я работала над её улучшением!
— Ты имеешь в виду, что мы работаем над её улучшением. — подмигивает он.
Мои щеки пылают, и я смотрю в сторону.
— Заткнись.
Он кладёт два пальца мне под подбородок и переключает моё внимание обратно на него.
— Я говорил тебе, что ты такая чертовски очаровательная, когда стесняешься?
— Я больше не ребёнок.
— Нет, не ребёнок. Это не значит, что ты менее очаровательна, Грин. — он щипает меня за щеку, и я отбрасываю его руку, борясь с приливающей к лицу кровью.
Его внимание остаётся прикованным ко мне, когда красивая, останавливающая сердце улыбка скользит по его губам. Не имеет значения, сколько раз я вижу эту улыбку или как долго я провожу с ним. То, как появляются эти ямочки, всегда будет моей слабостью. Я не могу удержаться, чтобы не остановиться и не уставиться, и, вероятно, выгляжу как идиотка.
Этот человек теперь мой муж.
Мой. Муж.
Мужчина, с которым я разделю всю оставшуюся жизнь.
Мне так повезло, что я нашла его, когда мы были молоды. У нас была связь ещё до того, как мы узнали, что это такое. Вся разлука, между нами, хоть и жестокая, превратила нас в тех, кто мы есть сегодня, и я бы не хотела, чтобы было по-другому.
Никто из нас не идеален, но мы идеально подходим друг другу. После КЭШ мы восстановили наши отношения из прошлого. Даже если мы не во всем согласны, мы не конфликтуем. Мы не злимся друг на друга слишком долго.
Каждую ночь мы снова забираемся в объятия друг друга и вздыхаем, засыпая.
Это даже лучше, чем все любовные романы, которые я читала. Они вымышленные, но мой Ксан настоящий.
Очень реальный.
Он самое настоящее, что есть в моей жизни, и ничто этого не отнимет.
— Грин!
— Хм?
Он что-то говорил?
— Я спросил, зачем ты пришла сюда?
— О, из-за... вида.
— Какого вида?
— Замок. Разве это не похоже на одну из тех детских книг от бабушки?
Он широко улыбается, его ямочки становятся глубже.
— Ты заметила.
— Ты сделал это нарочно?
Он делает притворный реверанс.
— Твой рыцарь всегда к твоим услугам, моя королева.
— Боже.
Я не могу удержаться от идиотской улыбки. Должно быть, ему потребовалось много копать, чтобы найти что-то отдалённо похожее на то, что мы читали вместе.
Я глажу его по щеке, большим пальцем поглаживая кожу.
— Мне так повезло, что у меня есть ты.
— Всё наоборот. Я счастливый ублюдок, потому что ты есть в моей жизни, потому что ты простила все мои ошибки и выбрала меня. Я потрачу остаток своей жизни, чтобы загладить свою вину перед тобой, Грин. В конце концов, ты сделала ставку на меня, когда назвала меня своим рыцарем.
— А теперь я миссис Найт.
— Мне нравится моя фамилия на тебе.
— Мне тоже.
Он прикасается своими губами к моим, и, хотя это ненадолго, моё дыхание прерывается, и я еще сильнее прижимаюсь к твёрдым выпуклостям его тела. В прошлом между нами было слишком большое расстояние, и я ни за что не позволю этому повториться.
Но даже на таком расстоянии мы видели друг друга. Мы чувствовали тьму и демонов друг друга, и думаю, именно поэтому мы теперь неразлучны.
Вот почему мы ценим каждое мгновение, проведённое в объятиях друг друга.
Мы ничего не принимаем как должное, потому что жизнь предназначена для того, чтобы жить в полной мере.
— Ты знаешь, что я люблю тебя, Грин?
Я смеюсь.
— Ты вроде как говоришь мне об этом каждый день.
— Этого недостаточно. Ничего не бывает достаточно, когда я с тобой. Теперь скажи это.
— Что?
— Что ты тоже любишь меня.
— Что, если я прекращу?
— Ты не сделаешь этого.
— Слишком высокомерен, Ксан?
— Нет, но я буду бороться за твою любовь снова и снова, если придётся.
— Как будто я когда-нибудь перестану любить тебя. Моё сердце и моя душа принадлежат тебе, Ксан. Они всегда были твоими.
— Ты кое-что забыла.
— Что?
— Твоё тело тоже моё.
Я визжу, а затем разражаюсь хихиканьем, когда он поднимает меня на руки и бросает на деревянную скамейку.
И снова по кругу.
14Тил
— Готова, ma belle — моя красавица?
Нет.
Я далека от того, чтобы быть готовой. На самом деле, я хочу доползти до нашего гостиничного номера.
Вместо того, чтобы выглядеть трусихой, я медленно потираю бицепс Ронана, что стало моим знаком, когда я хочу, чтобы он трахнул меня.
Хотя на самом деле я не часто им пользуюсь, потому что он обычно готов к тому, что мне придётся ему что-то сказать.
Я встаю на цыпочки, чтобы прошептать ему на ухо.
— Давай вернёмся в отель, и ты сможешь провести три раунда.
Его глаза темнеют, и я чувствую, как его выпуклость растёт у моего живота.
Я никогда не привыкну к тому, как легко я могу завести Ронана. Иногда достаточно одного прикосновения, и он более чем готов опустошить меня до бесчувствия, даже в общественных местах.
Но только не здесь.
Мы стоим на вершине моста Колосс близ Милана, и тут слишком много людей, чтобы он мог действовать по своему желанию.
— Чёрт, belle — красавица. — бормочет он себе под нос. — Когда ты решила заняться даванием как работой?
С тех пор, как я познакомилась с ним, но я этого не говорю. Вместо этого я провожу пальцами по твёрдым мышцам его груди и спускаюсь к талии, заставляя его стонать.
Он хватает обе мои руки в свои и прижимает их к своей груди. Хитрая улыбка скользит по его губам.
— Ты боишься?
— Нет!
— Ты уверена?
— Да.
— Хм, почему у меня такое чувство, что ты соблазняешь меня только для того, чтобы избежать этого.
— Хм. Это детская игра. Я не боюсь, Рон.
— Ага.
— Прекрати.
Я пристально смотрю на него, и это просто заставляет его улыбнуться шире.
Иногда я ненавижу то, как легко он может читать сквозь все мои слои. Он единственный, который видит за личиной, которую я проецирую на мир, и чувствует во мне уязвимую часть. Ту часть, которую я обычно держу под замком, потому что не хочу, чтобы она пострадала от сурового внешнего мира.
С Ронаном, однако, я хочу показать это и позволить ему насладиться этим. Несмотря на его шутливый характер, в нём столько сочувствия, что это безумие.
Это заставляет меня тоже хотеть защитить его, потому что мир слишком жесток для такого, как он. Мир не заслуживает такой чистой души, как Ронан.
Он обхватывает мои щёки руками, так что мы смотрим друг другу в глаза. Я такая крошечная по сравнению с ним, и ненавижу, что он так высок надо мной, что приходится вставать на цыпочки, чтобы добраться до его лица — или достаточно близко.
Всякий раз, когда он делает это, весь мир вокруг нас исчезает. Единственный, кого я вижу, это он.
Единственное, что я чувствую, это его тело, приклеенное к моему, хотя жилет и верёвки мешают.
— Ты мне доверяешь? — он бормочет таким тоном, который каждый раз сводит меня с ума.
— Своей жизнью.
—