– Тоска, – ввернул словечко советник. – Мухи дохнут.
«Сейчас будет повеселее, – желчно усмехнулся генерал. – Животы понадорвете». Но решимости выдать «веселенькое» не хватало.
– Под конец хотел доложить вам... – Он встал, вытянув руки по швам, и запнулся. – Ваше...
– Что умолк? – У короля зачесалась под париком лысина. – Не тяни.
– Ваше... это... едрёнть...
– Язык проглотил?
– Никак нет. Он только не поворачивается сказать...
– Я приказываю.
– Не могу открытым текстом. – Генерал зыркнул на Гура и Кира, которые в грязную скатерть заворачивали остатки посуды.
– Разрешите, ваше мышиное величество, сказать шифрованно.
– Говори.
Генерал тихо произнес:
– Лягуханцы хотяхонцы похищаханцы.
– Кого? – Кис приподнял корону и почесал лысину, не снимая парика.
Генерал, покосившись на лакеев, сказал еще тише:
– Вашиханцы мышиханцы величиханцы.
– То есть? – Король неуверенно потыкал себя в грудь.
– Так точно.
– Какая наглость! – возмутился Кис. – А мы... мы что сделаем?
– И мы похитим, – сказал главный советник, выдержав паузу.
– И мы похитим их короля Квака, – подхватил Кис. – Генерал, ты все понял? Действуй!
Безукоризненно развернувшись, вояка щелкнул каблуками и зашагал к двери.
– Ловко вы придумали, ваше мышиное величество, – заметил главный советник.
– И как точно рассчитано, – поддержал казначей.
Советник больше ничего не добавил. Он просто станцевал вальс, напевая:
Обожаю я должность свою:
Я советы даю королю,
А прикажет король,
Ты исполнить изволь
Изначальную волю мою.
В королевстве мне все по плечу,
Я монарха, как глобус, кручу,
И бывает порой
Я совсем не второй,
Если этого я захочу.
У меня есть особенный дар
Раздувать возле трона пожар,
Только мне не до драк:
Не такой я дурак,
Чтоб себя подставлять под удар.
– Господа, – король встал с трона, – вы тоже можете уходить... У нас летучка или тянучка?.. Надоело все. Я хочу слышать другие новости – приятственные. Идите. – Он махнул рукой в сторону двери. – А сюда пусть войдут звездочет, целительница и министр веселья. Велите их разыскать.
Глава восьмая.Танго с троном, или о том, как несчастен король
Оставшись один, король снял корону, парик и наконец-таки с удовольствием почесал потную лысину.
– Лоб натерла проклятая. – Он щелкнул по короне. – А сказать по-честному, на черта мне это королевство? Взять бы удочку да посидеть на реке. Эх, пескарики, карасики, плотвички... Над водой стрекозы летают. Костерок не берегу. Ушица!..
Король подхватил трон и начал танцевать с ним танго (любимый танец: шаг вперед, шаг назад, ни агрессии, ни уступки). При этом Кис напевал:
Кто-то может ловить
На речке рыбку.
Кто-то может любить
За одну улыбку.
А я привязан, я пришит
Навеки к трону.
На меня все глядят,
Как на икону.
Эх, тру-лю-лю,
Эх, тра-ля-ля.
Эх, пожалейте
Короля.
Едва лишь он исполнил первый куплет, как вновь загремела та веселая, но уже успевшая надоесть музыка, и перед глазами Киса замелькали-завертелись котелки, длинные ноги и фиговые купальники «бикини», и в уши полезла разухабисто-елейная песенка:
Мы мы-ши,
Мы мы-ши,
Мы мы-ши.
Счастливая наша земля.
Мы любим,
Мы любим,
Мы любим
Прекраснейшего короля.
Закончив канкан, три пары убежали, держась за руки, а король продолжил свое танго:
Кто-то может уйти
С дружком в пивнушку.
Может пиво тянуть
Из тяжелой кружки.
А я на троне во дворце,
Как в клетке птаха.
Все боятся меня
И льстят от страха.
Эх, тру-лю-лю,
Эх, тра-ля-ля.
Эх, пожалейте
Короля.
Песенка не была спета. Оставался еще один куплет. Но король замер, прислушался. Неужели к нему ворвутся снова? С этим полупристойным канканом, с этими долбящими голову словами? Так и есть.
Мы мы-ши,
Мы мы-ши,
Мы мы-ши...
А может, ему кажется? Может, нет никаких танцующих пар, котелков и купальников?
...Счастливая наша земля.
Мы любим,
Мы любим,
Мы любим
Прекраснейшего короля.
– Замолчите! – закричал Кис. – Прочь, сукины дети!
Стало глухо, как в танке. Тишина наступила такая, что король услышал пробегающего по ковру молодого таракана, который торопился полакомиться крошками под столом, пока их не подмели. Кис тоже поспешил допеть:
Кто-то может в сердцах
Свой дом покинуть
Кто-то может один
Сбежать в пустыню.
А мне до смерти лицезреть
Плутов у трона.
Жмет и давит меня
Моя корона.
Эх, тру-лю-лю,
Эх,тра-ля-ля.
Эх, пожалейте
Короля.
Глава девятая.Буль-буль, родимая, или перерыв на полчаса
Как только последние звуки королевского пения улетучились и люстра перестала мелко дрожать, а трон был поставлен на место, послышался шорох, и прямо из камина вышел престранный тип подозрительной наружности. Он был в черной одежде, голова в роскошном цилиндре, с плеча свисал моток толстой веревки.
У короля заныло под ложечкой.
– Ты кто, похититель?.. От лягушек?
– Что вы, ваше мышиное величество! – Ослепительно улыбнулся престранный тип. – Я трубочист.
– Почему без предупреждения? Ты меня напугал. Вот велю тебя казнить.
– Помилуйте, ваше мышиное величество.
– Нет, нет. Тебя необходимо казнить в профилактических целях. Ты при одном моем имени должен трепетать. Почему не трепещешь?
– Я трепещу.
– Плохо трепещешь.
– Я стараюсь.
Кажется, настала пора, когда нужно объяснить, почему мышиные короли имели такое немышиное имя. Народу оно не нравилось. Более того, в глубине души не нравилось оно и самим королям. Всем. Кроме Киса Первого – прадедушки нынешнего короля. Кис Первый был страшно жесток и немыслимо свиреп. Он держал огромную полосатую кошку, которая звалась Тигрой, и каждого при малейшем неповиновении заталкивали к ней в клетку. В конце концов Тигра лопнула от обжорства, но за королем так и осталось грозное прозвище Кис. При нем все ходили по струнке и боялись пикнуть. В дальнейшем короли также стали называть себя Кисами, но им было далеко до Первого, народ понемножечку распускался.
– Плохо стараешься, – сказал король трубочисту. – Не вижу, как ты трепещешь.
– Извините, не получается, ваше мышиное величество.
– Ты меня огорчаешь.
– Не огорчайтесь, ваше мышиное величество. Встреча с трубочистом приносит счастье.
– Надо же! Почему я тебя раньше не встретил? Ну, ладно. Значит, теперь я буду счастливым?
– Надеюсь, ваше мышиное величество. Разрешите, я вам спою?
– А ты не очень фальшивишь?
– Ваше мышиное величество...
– Ну тогда... – Король сделал неопределенный жест.
Песенка обладателя роскошного цилиндра была такой:
Я веселый трубочист
чист-чист,
Не высок и не плечист
чист-чист.
Но королевство без меня
ня-ня,
Словно печка без огня.
Много труб,а я один
дин-дин.
Потому я не блондин
дин-дин.
Но все красавицы меня
ня-ня
Ждут, судьбу свою кляня.
– Слушай, – сказал король, – ты мне нравишься. Брось это «ваше мышиное»..., и давай выпьем.
– Я на работе, – трубочист облизал черные губы. – Может, попозже?
– Тебе хорошо – попозже. А ко мне обязательно кто-нибудь припрется. То есть предстанет передо мной. Все считают своим долгом. К тому же, – Кис оглянулся, – при королеве лишнего не дернешь.
Трубочисту королева не была страшна, но он тоже оглянулся – из солидарности.
– Вообще-то я не прочь. – Он положил на трон свой моток. – Да где возьмешь? По вашему указу с утра не продают.
– Возьмем у кукушки. – Король с теплотой взглянул в сторону полуампирного домика. – Постучись в дверцу.
Акулина выглянула по первому же стуку, однако приветливости в ее глазах трубочист не уловил.
– Че тебе? – спросила она.
– Акулина, дай ему, – распорядился король. – Мы по-быстрому скушаем.
– Не выдаст? – она смотрела на него с настороженностью женщины, которая знает, чем все кончится, но соблюдает правила игры.
– Свой парень, – сказал Кис.
Без лишних слов Акулина протянула трубочисту бутылку, граненый стакан и захлопнула за собой дверцу, буркнув:
– Прошу не беспокоить.
– Ну и ну! – выдохнул трубочист. – Кино!
– Извини, из одной тары пить будем, – проговорил король. – Наливай по пять булей.
Трубочист считать до пяти умел, волю короля исполнил безупречно.
– Ладно, – сказал Кис, отстраняя предложенный трубочистом стакан, – пей первый. Ты – гость...
– Ваше здоровье, ваше мышиное...
– Я говорю, брось церемонии. Пей.
Гость аккуратно плеснул себе в рот, вновь наполнил стакан по указанной норме, протянул Кису.
– Закуси локоточком. Другой закуски нет. – Король выпил, протяжно выдохнул, вернул тару. – Вот такие, дружок, дела – втихаря от королевы. Ты женат?
– Еще как!
– Значит, тоже стерва?.. Наливай.
Трубочист налил.
– А теперь выпьем за наше с тобой единство, – провозгласил король.
– За единство народа и короля? Как на лозунге: возьмемся за руки и протянем ноги.
– Дурак. За наше с тобой единство интересов. Твоих и моих. Пей.