— Не дождёшься… — со смехом отозвалась Бьянка, а после, спрыгнув со стены, добавила: — Рада тебя видеть, мама.
Заключив в крепких объятиях своего ребёнка, Эльга впервые показала дочери сентиментальную сторону старой воительницы. Ослабевшим хриплым голосом, едва сдерживая слёзы, Бэтфорт старшая тихо выплюнула: «Я тоже, дочь моя, я тоже…»
Затянувшуюся паузу и игру в гляделки прервала вышедшая вперёд высокая и плечистая женщина из медведеподобного племени зверолюдей.
— Хорош сопли жевать, маска велел передать вам это тело. — Швырнув в ноги Бэтфортам связанную Вигберт Тэгеноф, девушка поспешила напомнить новым правителям города об обещании дать свободу всем рабыням и рабам, помогшим имперцам отвоевать город.
— И вы свободны, даже более — каждая из вас при желании может остаться в нашем городе в качестве почётной горожанки, — в ответ отозвалась счастливая Эльга. — Наш город — один из важнейших торговых узлов севера или, вернее, был таковым до сегодняшнего момента. Если вы останетесь с и возьмёте в руки топоры, плуги и вилы, сможете спокойно выкупить прибывающих в город братьев и сестёр, а следом вместе с ними отправиться домой. — Доводы Эльги, которые в своём послании маска просил привести рабыням, являлись существенными, но недостаточными.
— А что может нам помешать взять Тэтэнкоф силой, разграбить все следующие корабли с рабами, не помогая тебе и твоему городу? — без повышенных тонов или давления спросила медведеподобная.
— Я, мои люди, а также все живущие на правом берегу. Потери в битве между нашими сторонами окажутся невосполнимыми, и, даже если вы каким-то образом одержите победу и захватите какой-нибудь корабль, уже через несколько дней ваши головы и головы ваших близких и друзей окажутся насаженными на Видэнбергские пики. Армия из нескольких тысяч воительниц при поддержке ведьм беспрепятственно добьёт последних уцелевших, — объяснила общую картину происходящего Эльга.
— Ну тогда мы бы могли захватить корабль и уплыть обратно? Запад, восток и север соединены единым морем. — рассуждая, отозвалась рабыня.
— А северные воды имеют огромную рифовую гряду, штормовое море с дежурящими в своих водах имперскими кораблями и ведьмами. Если каким-то чудом вам и удастся захватить умелого капитана, способного провести корабли, набитые рабами, обратно в свои воды, то победить боевую эскадру Империи точно не получится. Вас обнаружат с воздуха, а когда поймут, что корабль захвачен беглыми рабами, перехватят или попросту потопят. Сразу скажу, лес и окрестные земли также надолго не защитят от идущего войска. Покорив город, они при помощи всё тех же ведьм очень быстро выследят растущую группу рабов, прячущуюся в лесу, а после вернут на ваши руки кандалы и цепи… Оставайтесь, — протянув руку для рукопожатия, произнесла Эльга. — Вместе мы сможем отстроить «Наш» город. Возведём для вас уютные дома, дадим работу и возможность выкупать братьев и сестёр, не боясь преследования со стороны, а после, когда вы окрепнете и получите все нужные бумаги, мы сможем совместными силами собрать экспедицию и безопасно вернуть вас на ваши земли. Пусть не через год, не через три или пять, но мы сможем достичь этого. Вместе! — взглянув на руку сомневающейся рабыни, а после и в глаза той, уверенно проговорила Эльга.
— Вместе… — Пожала руку Эльги звероженщина.
Незнакомая с местными землями, она не знала, как и куда спрятать ту огромную ораву, стоявшую у неё за спиной. Даже в своих самых смелых мечтах вчерашняя рабыня не предполагала, как поступит с возможной свободой, за которой таились такие опасности, как холод, голод и ответственность за окружающих. Как накормить более трёх сотен ртов? Как в условиях холодов одеть, обогреть, посадить на корабль и снабдить всем необходимым для дальнего странствия? Пока она не найдёт ответы на все эти вопросы, предстоит мириться со вчерашним врагом, расположившимся под боком.
— Эльга, я верю тебе не как воину, а как любящей матери, — глядя на усмехнувшуюся и закатившую глаза Бьянку, произнесла рабыня. — Надеюсь, когда миг опасности и страх перед наступающим врагом минует, ты не забудешь о своём обещании. Ведь, как и ты, многие из нас имеют родных и близких, за жизни которых станут драться до конца.
— Не забуду. Кстати, ты отозвалась о маске, как о мужчине, видела его лицо? — вспомнив давние слова новой подруги, вызвав волнение на лице дочери, спросила Эльга.
— Нет, не видела, только голос его запомнила и всё… — покачав головой, отозвалась женщина.
— Тогда почему решила, что он мужчина? — ещё более удивлённо спросила старуха.
— Ф-ф… Люди, — фыркнула громила. — Когда он спустился к нам и принялся освобождать моих молодых и голых сестёр, я почувствовала исходившие от него феромоны. У вашего местного героя пробудилось мужское естество, когда он увидел наши оголённые тела, и, честно говоря, я бы с большой радостью помогла тому снять напряжение, если бы он только попросил. Такой утончённый, мужественный и бесстрашный. Просто сказка, а не мужчина… — томно вздохнув, сжав ладонью вставшие торчком соски, простонала медведеподобная.
— Эй, Ыйра, вы там договорились?… — окликнув медведицу и застывших в раздумьях Бэтфортов, проговорила такая же здоровенная женщина. Лысая, вся в шрамах и с прижжённой грудью, та взглядом указала на валявшуюся в грязи Вигберт. — Если да, то как с этой поступим?
Извиваясь змейкой, связанная по рукам и ногам градоночальница, пойманная в самый последний момент при бегстве, со слезами на глазах глядела на ту, которой ещё несколько часов назад желала смерти. Сколько бы она ни старалась, ни пыталась сжить со свету Бэтфортов, те всё равно выживали, становясь только сильнее, и именно сейчас эта сила и проклятый род должны были решить её судьбу.
— А никак, кожу содрать и повесить у ворот. В назидание всем тем, кто так спешит в наш город. — Стоны, всхлипы и крики донеслись от извивавшейся пленницы, готовой ради сохранения собственной жизни отправиться хоть на рудники, хоть на лесоповал. Тэгеноф хотела жить, рассчитывала на помощь, прямым ходом двигавшуюся из Видэнберга. Но, к сожалению, увидеть ту живой ей не суждено.
Глава 2
Первые солнечные лучи, пробиваясь сквозь немногочисленные тучи, осветили полуразрушенный Тэтэнкоф. На достойные похороны всех и каждого у города не было времени. Последние почести воздавались как элите, так и обычным горожанам, брошенным на сестринские погребальные костры, дымы и молитвы от которых заволокли тлевшие и не успевшие позабыть ночной пожар улицы.
С высокой крыши мэрии, расположившейся на стороне нищего города, отчётливо виднелся портовый берег, церковь, богатый город, а также стена и восточные повреждённые врата, на которых, обдуваемое ветром, качалось освежёванное, повешенное тело прошлого бургомистра — Вигберт Тэгеноф.
Революция закончилась, в экстренном порядке уцелевшая знать, поголовно состоящая из поддерживающих Бэтфортов семей, и многочисленные посланцы гильдий, улиц и районов собрались за большим столом. Сегодня каждой из присутствующих каст и общин предстояло выбрать свою представительницу, которая в свою очередь займёт место в палате местного совета. «Все мы служим графине Кларимонд, — вещала Эльга, — и до тех пор, пока я жива, все вопросы и проблемы, вставшие на пути нашего светлого будущего, мы будем решать вместе!»
Именно с этих слов началась перестройка городского управленческого совета, в ходе которой нам всем предстояло ещё многого достичь. В отличие от старшей Бэтфортов, я не собирался служить Кларимонд. Не хотел становиться чьей-то фигурой, но пока всех нас объединяло её знамя, что же, пускай…
Очередной кусочек затверделого хлеба, брошенный стайке местных голубей, облюбовавших эту крышу ещё до моего прихода, тотчас растворился во множестве конкурирующих между собой клювов.
— Как расточительно, — донёсся со спины знакомый мягкий и по-необычному приятный голос Брунхильды. — Сейчас, когда каждая крошка на счету, а ты птиц подкармливаешь.
— Ну… — отвлёкшись от своих размышлений, протянул я, подбирая нужные слова. — Когда на наших обеденных столах закончится еда, голуби с этих крыш вполне смогут её заменить. — усмехнувшись, обернулся я и добавил: — Рад, что ты выжила.
Ведьма, подлетев на своей метле, щелчком пальцев превратила ту в щепку, а следом, ткнув деревяшку между своих упругих грудей, села рядышком со мной. «Отличное место для хранения», — глядя в глубокое декольте, подумал я.
— Почему ты дал Штольцгерам сбежать, Глауд? Я думала, ты в первую очередь направишь толпу в их резиденцию, а после уже к моей матери и воротам, — немного помолчав, спросила Брун.
— Оу, ты об этом, я просто не знал, где она находится, — взглянув на девушку, как обычно соврал я, взамен на что получил страстный и полный чувств поцелуй.
— Лжец… — слегка отстранившись, фыркнула она. В голосе Брун чувствовалась обида и разочарование, приправленные чем-то другим. Сейчас в этих золотистых глазах прокручивалась картина вчерашнего. — Ещё немного, и мой дух остался бы на этой стене навечно, — всё же решившись, произнесла Бьянка. — Мана кончилась, эти две ведьмы, более опытные, истаскали меня, словно глупое дитя. Несмотря на то, что я гораздо сильнее, мне так и не удалось их победить, и если бы ты двинулся на Штольцгеров, мать нашла бы моё бездыханное тело среди тех трупных куч.
— Но не нашла же, — толкнув девушку плечом, проговорил я. — Радуйся тому, что имеешь. Победи мы вчера или проиграй — неважно. Главное, что сердце по-прежнему бьётся и гонит по венам кровь, а значит, ещё есть надежда всё исправить.
— Этому тебя научила Собачья улица? — усмехнувшись, спросила Бьянка.
— Пожалуй… — Кивнул я. «Ну не рассказывать же девушке о моих похождениях в прошлой жизни».
Немного посмеявшись, ведьма аккуратно поднялась, прижимая ладошками юбку, дабы спрятать от ветра и моих глаз всё под ней скрывавшееся.
— Пялишься? — слегка покраснев, приподняла ладошки подол короткого платья Бьянка, позволив мне разглядеть своё нижнее бельё чуть лучше.