ть человека, с которым у меня установилась бы связь, а в том, что я вообще ни с кем не способна установить связь. Но Слоан решает не мучить меня и продолжает старую тему:
– К слову о сексе, там твой новый сосед смотрит на тебя так, будто ты – его обед.
– Буквально. И в этом нет ничего хорошего. По сравнению с ним большая белая акула покажется дружелюбной.
– Откуда столько негатива? Черт, он до одурения горяч. Тебе не кажется?
Я подавляю в себе неожиданно сильное желание повернуться и посмотреть в ту же сторону, что и она, и вместо этого делаю еще глоток вина.
– Не в моем вкусе.
– Детка, он во вкусе любой женщины. Не пытайся мне врать и утверждать, что не слышишь стонов своих яичников.
– Дай мне минутку выдохнуть. Меня полчаса назад бросили.
Она хмыкает.
– Да, и я вижу, насколько ты из-за этого подавлена. Еще оправдания?
– Напомни-ка, почему ты моя лучшая подруга?
– Потому что я великолепна, очевидно.
– Хм-м-м. Судьи всё еще совещаются.
– Слушай, почему бы тебе просто не побыть хорошей соседкой и не представиться? А потом пригласишь его на экскурсию по своему дому. Особенно по спальне. А там уже мы втроем сможем исследовать мир своих сексуальных фантазий, облившись смазкой и слушая «Пусть правит любовь» Ленни Кравица.
– О, ты ради меня готова на ЖМЖ?
– Не ради тебя, глупышка. Ради него.
– Мне понадобится гораздо больше вина, чтобы обдумать эту идею.
– Но ты подумай.
Я в ступоре смотрю на нее.
– Пожалуйста, скажи, что ты шутишь.
Слоан улыбается и зачерпывает гуакамоле чипсами.
– Шучу, но выражение твоего лица было почти так же бесценно, как и Дианы.
Официант возвращается с меню и еще двумя шардоне. Через час мы изничтожаем две тарелки энчилад с креветками и столько же бутылок вина.
Слоан стыдливо рыгает в кулачок.
– Думаю, домой на такси, детка. Я слишком надралась, чтобы садиться за руль.
– Согласна.
– Кстати, я остаюсь у тебя.
– Тебя никто не приглашал.
– Я не дам тебе проснуться завтра в одиночестве.
– Я буду не одна. Со мной будет Моджо.
Она делает жест официанту, чтобы принес счет.
– Если только не укатишь со своим горячим новым соседом, ты застряла со мной, сестренка.
Неуместная ремарка, ведь Слоан прекрасно понимает, что у меня нет никаких намерений уезжать отсюда с загадочным и необъяснимо враждебным Кейджем. Но если так пойдет, то она завтра весь день будет заботливо хлопотать вокруг меня из страха, как бы я на годовщину своей несостоявшейся свадьбы не вскрыла себе вены. Эта удручающая мысль пронимает как ведро ледяной воды на голову.
Я кидаю взгляд на его стол.
Кейдж беседует по телефону. Вернее, только слушает, время от времени кивая. А потом поднимает глаза и смотрит на меня.
Наши взгляды встречаются. Сердце подскакивает в груди. Странная и незнакомая комбинации возбуждения, напряжения и страха горячей волной прокатывается по шее.
Слоан права. Надо быть приветливой. Вы теперь соседи. Из-за чего бы он ни делал такое лицо, его проблемы не связаны с тобой. Не надо сразу все принимать на свой счет. Наверное, у бедного парня просто плохой день.
Все еще глядя на меня, он что-то бормочет в телефон и вешает трубку.
– Сейчас вернусь.
Сказав так Слоан, я встаю, пересекаю зал и подхожу прямо к столику Кейджа.
– Привет. Я Натали. Могу к вам присоединиться?
Не дожидаясь ответа, я усаживаюсь. Он молча и неподвижно смотрит на меня своими темными непроницаемыми глазами.
– Мы с подругой выпили слишком много вина и не можем сами добраться до дома. В нормальных обстоятельствах это не было бы проблемой – мы бы просто взяли такси и забрали ее машину завтра. Но минуту назад подруга сказала, что, если я не уеду отсюда с вами, она останется ночевать у меня. Долгая история, почему бы мне этого не хотелось, но не буду перегружать вас деталями. И, опережая ваш вопрос – нет, обычно я не прошу незнакомцев подвезти меня. Но мне сказали, что вы купили дом рядом с моим, на Стилхед, и я подумала, что убью двух зайцев одним выстрелом и попрошу вас любезно подвезти меня домой, раз уж нам по пути.
Его взгляд останавливается на моих губах. У него гуляют желваки. Он ничего не отвечает.
О нет. Он думает, я с ним флиртую.
– Это не попытка подкатить, клянусь, – быстро прибавляю я, сгорая от стыда. – Мне правда просто нужно, чтобы меня подвезли до дома. Ну и еще, эм… добро пожаловать в наш город!
Какое-то время в нем, видимо, происходит внутренняя борьба, а я сижу и смотрю на него с дико бьющимся сердцем, осознавая, насколько чудовищную ошибку совершила.
Потом Кейдж наконец заговаривает низким и хриплым голосом:
– Извини, принцесса. Я не чертов рыцарь в сияющих доспехах.
Он резко встает, оттолкнув стол и оставив меня наедине с обжигающим чувством унижения.
Так, понятно. Очевидно, забегать к нему за стаканом сахара я не буду.
С горящими щеками я возвращаюсь к нашему столу. Слоан смотрит на меня, пораженно открыв рот.
– Это что сейчас было?
– Я попросила его отвезти меня домой.
Пытаясь оправиться от удивления, она медленно закрывает и открывает глаза, а затем спрашивает:
– И?
– Он ясно дал понять, что лучше прищемит член дверью автомобиля. Мы готовы ехать?
Слоан встает, нашаривая свою сумку на спинке стула, и качает головой.
– Вау. Он отшил нас обеих. Может, ты и права, что он женат.
А потом, когда мы уже идем к двери, задумчиво добавляет:
– Или просто застенчивый.
А может быть, он просто окажется серийным убийцей и освободит меня от страданий.
Хотя, наверное, нет. Я не настолько везучая.
3Кейдж
Меня не должно волновать, что она великолепна, но волнует. Она настолько вызывающе красива, что я чуть не рассмеялся, увидев ее.
Я был готов ко всему, кроме этого. И она меня удивила.
Ненавижу удивляться. Обычно, если меня застают врасплох, это заканчивается кровью.
Но теперь я уже знаю и в следующий раз, увидев ее, буду готов. Нельзя позволить этому лицу, этим ногам и этим невероятным глазам отвлечь меня от задания.
И еще эти волосы. Я никогда не видел таких гладких и черных волос. Они как будто из сказки. Мне хотелось запустить руку в эту густую, блестящую массу локонов, запрокинуть ее голову и… Черт.
Мне давно известно, что нельзя мешать работу с удовольствием. Нужно просто сосредоточиться и сделать то, ради чего я здесь.
Но лучше бы она не была такой чертовски красивой. Не люблю ломать красивые вещи.
4Нат
С утра я просыпаюсь с пульсирующей головной болью и Моджо, храпящим у меня под носом.
– Господи, пес, – бормочу я, утыкаясь в его шерстяную грудь, – можно немножко потише? У мамочки похмелье.
Вместо ответа он ворчит, зарывается еще глубже в подушку и портит воздух так, что обои от стен отходят.
Перевернувшись на спину и тяжело вздохнув, я в очередной раз задумываюсь, не совершила ли чего-то ужасного в прошлой жизни. Нынешняя – просто водоворот дерьма, и это единственное разумное объяснение.
Звонит телефон. Я шарю рукой где-то в районе прикроватной тумбочки и нащупываю мобильный. Нажимаю на «Ответить», но Слоан начинает тараторить мне прямо в ухо, прежде чем я успеваю поздороваться:
– Дело раскрыто. Он вдовец.
– Что? Кто?
– Не тупи. Ты знаешь кто. Красавчик, отбривший двух самых горячих штучек Западного Побережья, потому что… – Она делает театральную паузу. – Он скорбит!
В представлении Слоан мужчина может ею не заинтересоваться лишь в том случае, если он гей, женат, слабоумен или его жена недавно скончалась. Очень недавно. Ну, неделю назад. А еще, думаю, втайне она считает, что ее чары способны заставить мужчину любой из вышеприведенных категорий все равно в итоге сдаться – стоит только дать им чуть больше времени.
Мне бы ее уверенность.
Я провожу языком по шершавым зубам и молюсь о материализации феи-крестной, которая принесет мне воду и аспирин. А вдогонку еще и пиво.
– Почему ты так рано звонишь, бессердечная ты ведьма?
Она смеется.
– Сейчас не рано, сейчас десять часов. Я уже провела два занятия по йоге, позавтракала и разобрала шкаф. И ты обещала мне к этому времени позвонить, помнишь?
Не помню. Но это, наверное, из-за белого вина за ужином… и красного после возвращения домой. Слава богу, я не переключилась на бурбон.
Впрочем… у меня впереди еще целый день.
– А почему я обещала тебе позвонить?
Повисает напряженная тишина.
– Мы относим твое платье в «Секонд Винд».
О господи.
Я постанываю, закрываю лицо рукой и зажмуриваю глаза, будто это поможет мне спрятаться.
Слоан твердо продолжает:
– Даже не пытайся придумывать отговорки. Мы относим твое свадебное платье в комиссионку, Нат. Сегодня. Тебе нужно убрать эту штуку из дома. Этот призрак достаточно долго тебя мучил.
Я могла бы обвинить ее в излишнем драматизме, но «призрак» – вполне подходящее слово. Эта чертова штука является мне во снах, гремя цепями и завывая. Я не могу пройти мимо шкафа, не почувствовав, как по спине бегут мурашки. В нем явно обитает потусторонняя сущность – и не вполне дружелюбная.
– Ладно. – Мой голос падает. – Но… но вдруг…
– Пожалуйста, не говори этого.
Какое-то время мы слушаем тишину, но потом Слоан смягчается.
– Если Дэвид вернется, купишь себе другое.
Я закусываю губу, очень сильно. Подруга, которая так хорошо тебя знает, – это одновременно и дар, и огромное, жирное проклятие.
Когда я слишком долго молчу, она начинает нервничать.
– Слушай. У нынешнего платья плохая аура. Оно впитало слишком много негативной энергии. Слишком много болезненных воспоминаний. Если тебе когда-нибудь в будущем понадобится платье, купишь себе новое. Ты же не оставишь то, при виде которого всегда плачешь, правда?