Как же чувствовал себя при этом милейший Марк Фурнье? Можно предположить, что ревновал смертельно. Нет, ничего подобного. Он отличался таким же легким нравом и успел увлечься актрисой Дельфиной Бон. Его связь с Жанной из любовной превратилась в дружескую, и они расстались самым достойным образом. Лишив Жанну квартиры в театре Порт-Сен-Мартен, Марк благородно предложил ей другую удобную квартирку на Вандомской площади.
Сент-Бёв научил молодую женщину искусству питать алчущий знаний ум достойным чтением и не стать при этом назойливым и занудным синим чулком. Умение слушать избавляло Жанну от занудства.
Вторым Пигмалионом, который довел до совершенства прекрасную статую, был Эмиль де Жирарден. Он недавно овдовел и очень тосковал, потеряв ослепительную Дельфину Гэ, жену, сотрудницу, удивительную хозяйку дома – салон Дельфины де Жирарден был известен всему Парижу – и просто любимую женщину. Жанна подарила ему другой салон, который еще только зарождался, подарила и другие, менее возвышенные, но от этого не менее сладкие утешения. «Я вас люблю безумно, – писал без затей Жирарден молодой женщине, – но мне кажется, моя любимая, что я все-таки вас люблю недостаточно…»
«Безумно влюбленный» поклонник не ошибался, тщеславия в нем было больше, чем любви, и он познакомил свою любовницу с принцем Наполеоном, сыном короля Жерома и племянником императора. Принц был веселым гулякой, не слишком счастливым в браке с итальянской принцессой, набожной недотрогой, не желавшей участвовать в шалостях супруга. Плон-Плон, как его прозвали друзья-приятели по развлечениям, изменял принцессе Матильде со всеми дамами полусвета, знаменитыми красавицами Корой Перл, Анной Делион и даже с великой Рашелью.
Прекрасная Жанна так вдохновила принца, что он поспешил поселить ее в роскошной квартире на улице Аркад, где она наконец смогла принимать писателей, поэтов и художников, которые ей так нравились. Все литературные знаменитости Парижа собирались возле мягкого кресла прелестно одетой Жанны, сидевшей всегда с вышиванием в руках. Она принимала их с необыкновенной деликатностью и всегда… выслушивала. Не для нее ли Флобер написал «Саламбо»?
Только братья Гонкуры не удостаивали своим присутствием салон Жанны. Они оставались главным украшением салона принцессы Матильды и не упускали случая сказать какую-нибудь колкость об «этой Турбе».
Но Жанну подстерегала настоящая любовь. Она уже успела расстаться с Плон-Плоном, позволила себе восточный роман с богатейшим турком Халил-Беем и тут повстречала Эрнеста Бароша, очаровательного, весьма богатого юношу из хорошей семьи. Его отец был министром юстиции и президентом Государственного совета. Но все это мало интересовало Жанну, она впервые полюбила по-настоящему. Молодой человек тоже страстно в нее влюбился и стал задумываться о женитьбе. Жанна всегда мечтала о респектабельности, и замужество, которое обеспечило бы ей положение в обществе, казалось ей настоящим раем.
Слывя музой творцов, она избавилась от унизительной репутации содержанки, что не мешало ей по-прежнему грезить о достойном браке. Однако судьба захотела, чтобы распахнутую перед Жанной дверь грубо захлопнули. Началась война. Грохот пушек заглушил веселую музыку Второй империи, и 30 октября 1870 года командир батальона Эрнест Барош нашел под Буржем славную и преждевременную смерть.
Жанна пришла в отчаяние. Она в ужасе, безутешна, она не хочет видеть, как убийцы ее возлюбленного занимают Париж, и уезжает в Англию. Она живет там под вдовьей вуалью до тех пор, пока враги не покидают Францию. Родина свободна, и она снова селится на улице Аркад, куда мало-помалу начинают возвращаться ее друзья. Но никто не способен заполнить пустоту в сердце Жанны.
Однако судьба преподносит ей сюрприз. Оказалось, что, уходя на войну, Эрнест Барош написал завещание и оставил Жанне все свое богатство: несколько миллионов франков и сахарный завод в Виллеруа, около Мо. Жанна де Турбе могла наконец оставить то, что называла своим ремеслом. Но деловой женщиной Жанна себя не чувствовала и уж тем более не предполагала, что сможет управлять сахарным заводом. Для этого нужна была твердая мужская рука. Но где ее взять?
Жанна решила, что найдет поддержку у друга детства Эрнеста, графа Эдгара де Луана, члена Жокейского клуба, капитана кирасиров, достойно сражавшегося во время несчастливой для Франции войны. Граф был все еще красивым мужчиной с живым взглядом и усами, покорявшими женские сердца. Разумеется, он был без гроша. Но как старинный друг Бароша, он был вхож к его наследнице и деликатно оказывал Жанне скромные знаки внимания. Она не осталась к ним равнодушной. А когда он предложили ей стать графиней, она не пренебрегла его предложением.
Эмиль де Жирарден попытался предупредить ее: Луан, при всей своей привлекательности и честности, игрок и прожигатель жизни, он спустит все, что окажется у него под рукой. Выходить за него замуж – безумие… Но Жирарден оказался не ко двору со своими предупреждениями: Жанна твердо решила стать графиней. И что может быть лучше, если жаждешь респектабельности? Да и отказать жениху в привлекательности тоже было невозможно. Свадьба состоялась. Остаток осмотрительности подсказал Жанне не заключать гражданский брак: она обвенчалась с Эдгаром в часовне апостольской нунциатуры.
Медовый месяц оказался коротким. Жирарден говорил чистую правду: женившись, Луан и не подумал заниматься сахарным заводом и выплатой ренты, а стал пригоршнями тратить деньги жены на азартные игры и хорошеньких девочек. Жена, которой изменяют, над которой чуть ли не публично смеются и разоряют, стала устраивать мужу бурные сцены. Дело кончилось тем, что супруги разъехались. Эдгар увлекся сицилийской княгиней и покинул семейный очаг, отправившись под сень апельсиновых деревьев у подножия Этны. Избавившись от нескольких миллионов и вместе с ними от семейных неприятностей, Жанна пригласила банкира Жоли, чтобы навести порядок в своих делах. И он охотно взялся за работу. Чтобы его деловой пыл не остыл, графиня де Луан сделала его своим любовником.
Других любовников у нее не было. Сердце Жанны успокоилось. Наверное, сказался возраст, но она сохранила несравненное обаяние, которое покорило целую эпоху. Она осталась музой литературных кругов, и в ее салоне старые литераторы встречались с молодыми.
В 1900 году Жанна переселилась с улицы Аркад на Елисейские Поля, в квартиру, расположенную на улице, которая зовется теперь Арсен Уссе. Ее литературный салон был самым влиятельным в Париже. Все премии Французской академии и многие другие почетные премии проходили через руки Мадонны с фиалками, как продолжали ее называть, потому что, любя эти цветы, она украшала ими свои просторные апартаменты. Госпожа де Луан, скромная и полезная подруга, на протяжении долгих тридцати лет пестовала литературных гениев Третьей республики.
Она умерла 15 января 1908 года, и траурные речи обошлись без воспоминаний о юной мойщице бутылок, которой в один прекрасный день подруга прислала золотую монетку в двадцать франков.
Гимар
Ревнивая мать
Ноябрьским вечером 1760 года на улице Нёв-Сен-Жиль девушка и юноша в мансарде под самой крышей не помнили ни о чем на свете, кроме своих чувств. Ей исполнилось семнадцать, ему девятнадцать, и им было наплевать на промозглый холод, на то, что в комнате не горит огонь, – они согревали друг друга своей любовью. Прелестную темноволосую красавицу звали Мари-Мадлен Бернар, а симпатичного блондина – Франсис Леже, они оба танцевали в кордебалете «Комеди Франсез», где познакомились и влюбились.
Совсем другая сцена разыгрывалась в это время в полицейском участке у лейтенанта, господина де Сартина, выслушивающего немолодую женщину, которая заливалась слезами, не замечая его недовольного вида. Женщину звали Мари-Анн Бернар, и она написала жалобу на господина Леже, который «похитил и незаконно лишил свободы ее дочь». Не в одних только театральных пьесах встречаются редкой породы матери, желающие извлечь выгоду из своей красивой дочки. В те времена среди богатых и немолодых мужчин считалось хорошим тоном платить за обучение и воспитание хорошенькой девочки, оставив за собой право сорвать цветок невинности, когда красавица расцветет.
Лейтенант в один миг выставил бы плачущую тетку за дверь, если бы жалобу не подписал откупщик Божон, а за ним не стоял бы господин д’Эльпине, который разрешал все затруднения матери, взяв на себя воспитание дочери, но не желал лично вмешиваться в подобные дела.
Полицейский был в курсе всех этих тонкостей и поспешил уверить безутешную мать, что поторопится отыскать беглянку. Затем он вызвал своего лучшего сыщика по фамилии Марэ, впрочем, давно уже знавшего, где находятся влюбленные голубки, и приказал ему поутру навестить их гнездышко. Но потихоньку, без особого шума.
Марэ так и поступил. Юная парочка внушала ему сочувствие, и он отечески посоветовал малышке вернуться под материнский кров. В ответ юная фурия, завернутая в одеяло, принялась кричать во весь голос, что ненавидит мать, а еще больше этого Эльпине, с которым ее, видите ли, хотят отправить ужинать после выступления в театре, а ей дорог только ее обожаемый Франсис. Марэ потратил немало времени впустую на вразумление влюбленной девицы, пока ему не пришел в голову простой и гениальный вопрос, и он поинтересовался: неужели молодые люди хотят попрощаться с театром, который требует от них соблюдения закона?
Дело мгновенно уладилось, и Марэ отвел упрямицу к матери. Встреча вышла бурной. Дочь была настроена крайне решительно, и матери пришлось заговорить в более мягком тоне. Мари-Анн Бернар принялась объяснять, что вынуждена выплачивать долги тем, кто ей помогал, а дочь, если хочет прославиться как балерина, должна завести себе богатого покровителя. Мари-Мадлен сделает непоправимую глупость, если откажется от драгоценностей и туалетов ради мальчишки без единого су! И кто, собственно, мешает ей с ним видеться? Но не у всех же на глазах…
На том разговор и кончился. Молодая женщина твердо решила самостоятельно распоряжаться своей судьбой и… выбрала себе другого богатого покровителя – финансиста Бертена. А потом побежала утешать несчастного возлюбленного, которому в конце концов пришлось смириться с таким положением дел. Но неожиданности на этом не прекратились: во время перепалки с Марэ танцовщица узнала кое-что интересное относительно самой себя. Она считала себя дочерью честного коммерсанта по фамилии Бернар, который давным-давно умер, но оказалось, что ее отец жив и трудится во славу национального флота, так как гребет на одной из галер, и ничего другого ему больше не светит. Мари-Мадлен пришла в страшную ярость: как мать посмела ее обмануть?