Лан скрестил руки на груди.
– Вот и узнаем.
– Да, – сказала я ему с нотками раздражения в голосе. – Я узнаю. А ты можешь присоединиться к обсуждению. Была бы признательна за твой в него вклад.
Тьма во взгляде Лана немного рассеялась. Он опустил руки.
– Приношу извинения. Посланник знал только то, что у ваших покоев совершено покушение на убийство и на Унимаке разбивает лагерь армия.
Ах, он волновался.
– Прощен. И я в порядке, как видишь. Я услышала звон мечей, ничего больше.
Что заставило меня задуматься – что же это, собственно, было – предупреждение от духов или, возможно, от моей сестры?
Мы оба сели, и я подалась вперед, к фейри-мистику.
– Расскажи нам все.
Она бросила взгляд на Лана, и я как никогда сильно позавидовала ее способности читать мысли. Как же часто мне хотелось узнать, что у Лана на уме. В Андерхилл я перестала беспокоиться о стенах, которыми он ограждал себя, – так много их он, казалось, разрушил, – но чувства подсказывали: между нами возводятся новые стены. Неудивительно, ведь Лан вернулся к Неблагому двору и опять столкнулся с ужасами и болью своего прошлого.
– Меня не было на Унимаке, когда армия изгоев оказалась здесь в последний раз, – медленно произнесла фейри. – Но я слышала подробные рассказы тех, кого вам не удалось схватить. Рубезаль перенес вас куда-то из боя после того, как натравил своих детей, чтобы истощить вашу мощь.
Ага, что-то в этом роде.
– Признаю, я понятия не имею, как его победить. Его сила куда больше моей.
Он старше меня на столетия и в совершенстве владеет всеми своими дарами.
– Вам не удастся это сделать, пока он так силен, – пробормотала фейри, – Но есть то, что поможет его одолеть. Однако заполучить эту вещь почти так же трудно, как с ним сразиться.
Я вскинула бровь.
– Трудно – мое второе имя. Так что это за вещь?
Меня осенило еще до того, как я закончила фразу, но фейри опередила:
– То, что изначально помогло Рубезалю изготовить чай. Его арфа. – Лицо фейри помрачнело. – Заполучите арфу – и половину его силы.
4
Я стояла в тронном зале наедине с Ланом. Наконец-то. Я отправила фейри-мистика – как оказалось, ее звали Элва – с Цинт, чтобы та привела себя в порядок и обустроилась. И с двумя стражниками у двери, на всякий.
– Ты готова доверять фейри, которая считаные минуты назад была у Рубезаля под крылышком? – спросил Фаолан. – Это неразумно, Сиротка, а ты, если память мне не изменяет, далеко не глупа.
– Двусмысленные комплименты, уже? Хочешь, чтобы я вся растеклась? – я смерила Лана взглядом.
– Ничуть, – он чопорно поклонился в пояс.
Протянув руку, я схватила Фаолана за ухо и заставила его выпрямиться.
– Брось это, Лан.
Он поморщился, когда я для пущей убедительности выкрутила ему ухо, но сопротивляться не стал. Еще неделю назад он поступил бы иначе. Но сейчас он не швырнул меня к стене, не вжал меня в нее всем телом, заставляя задыхаться от желания.
Стены. Я и забыла, как сильно ненавидела его стены. Когда-то я думала, что как только они опустятся, все будет кончено. Что у нас с ним всегда все будет хорошо.
– Ваше величество, – пробормотал Фаолан, подтверждая мои страхи.
Внутри меня зародилась глубокая боль, стирая воодушевление, которое я испытала, увидев Лана в тронном зале. Впервые после битвы мы остались вдвоем, а он возвращался к старым привычкам. Тем, которые он приобрел, переживая боль, которую ему причиняли родители и другие фейри. Вообще почти все, кроме меня. Лан прятался за ролью, которую я ему дала, пытаясь навести порядок в своей проклятой голове.
Королева и регент.
Благая и Неблагой.
Запретный плод.
Все это имело для Лана какое-то огромное значение. Если уж начистоту, то и для меня тоже немалое. Я уже задавалась вопросом, сумеют ли когда-то дворы понять, кто мы такие, чем мы отличаемся. Я понимала, что момент для такого признания нужно будет тщательно подгадать. Но меня это не вводило в такой грандиозный ступор, как Лана.
Глупая девчонка. С чего ты взяла, что на этот раз для него все будет по-другому?
И дело в том, что… стены, которые Лан возводил, рушились в свое время. Даже я не обладала силой ему помочь.
Я отпустила Фаолана, чувствуя, как между нами зияет глубокая пропасть – его заслуга, – и мне было куда больнее, чем в первый раз, потому что в Андерхилл мы были так открыты друг другу.
Хриплым, сдавленным голосом я выдавила из себя слова, которые нужно было произнести. План, который я не раскрыла бы больше никому.
– Нужно собрать маленький и надежный отряд, пусть они проникнут в лагерь Рубезаля. Как бы я ни сомневалась в Элве, я согласна, что арфа – это ключ. Нам нужно ее заполучить.
Я отошла от Лана к ближайшему окну.
Чем больше народу мы пошлем на задание, тем больше шанс, что их поймают… и заставят выпить чай Рубезаля. Потому что я уверена: гигант не станет их убивать. Зачем, когда можно переманить их на свою сторону, преумножить свою армию?
Рубезаль их украдет, как вор, что забрался в сад и срывает излюбленные цветы. Как я могла это предотвратить?
Из восточного окна открывался вид на бурные волны океана. Где-то за ними лежала Аляска. Какой-то части меня хотелось сбежать с горного склона, удрать, и пусть с Рубезалем разбирается кто-нибудь другой.
Какая чудесная мысль.
– Уже приметила солдат? – наконец спросил Фаолан. – У меня есть несколько из армии Неблагих, которым я доверяю.
Я протянула руку к непроросшему растению на подоконнике и мягко потянула из него энергию. Меня окутала магия насыщенного цвета индиго – она все еще проявлялась именно так, а не белой молнией, пока я по-настоящему не подчинилась своей сути. Распустилась темно-зеленая лоза, в считаные секунды раскрылись ярко-красные лепестки. Я провела по их нежному бархату пальцем, вдохнула аромат.
Я отложила вопрос Лана на попозже, потому что главная сложность была в том… а как вообще украсть что-то у вора? И знал ли этот вор меня достаточно хорошо, чтобы предугадать такой план?
Не должна ли я поступить непредсказуемо?
– Ваше величество?
Я закрыла глаза, радуясь, что стою к Фаолану спиной.
– Пришли мне двух самых надежных Неблагих солдат. Я отправлю их с двумя Благими.
Доспех лязгнул – Фаолан вновь поклонился.
– Ваше величество, я пришлю их вам в течение часа.
Ботинки застучали по мраморному полу в сторону выхода.
– Подожди. – Я по-прежнему стояла у окна, но Лан остановился.
Мое сердце изнывало от боли, а он… Он как раз и вырезал оттуда по кусочку за раз. Почему он снова это делал? У меня тут армия у порога, гигант, которому подавай мою голову и жизни моих подданных, и мачеха-заноза в заднице. Мне нужна поддержка, а не… лишний отвлекающий фактор и душевные муки. Мы тут не в игры играем. От моей способности ясно мыслить и принимать объективные решения зависят жизни.
Когда дело касалось моего контроля над эмоциями, Лан всегда был исключением.
Нижняя губа задрожала, но слова прозвучали твердо:
– Пока все не уляжется, будет трудно встречаться каждый вечер. Давай на время прекратим.
Лан резко втянул воздух – звук эхом разнесся по залу, – но ничего не сказал.
Тишина была ужасной. Давящей. Моя решимость начала таять. Невыносимо.
Наконец Лан заговорил, хрипло, сдерживая эмоции:
– Да, ваше величество.
За ним закрылась дверь, и я чуть не сползла на пол, вцепившись в цветок и лозы с такой силой, что от боли с губ сорвался вздох.
Я разжала кулак.
В пальцы и ладонь глубоко впились крошечные, невидимые невооруженным глазом шипы. Кожа стала скользкой от крови, которая окрасила лепестки в еще более темный оттенок красного.
Сзади кто-то кашлянул.
– Алли? – Голос Цинт – нежный бальзам для моего сердца, что разбивалось на куски.
– Неужели мы просто оттягиваем неизбежное? – прошептала я. – Неужели мне нужно его отпустить?
Цинт обвила меня руками, принялась укачивать, поглаживая волосы, как делала, когда я была маленькой.
– Ох, подруга. Что случилось?
Хотя бы на этот миг я позволила кому-то меня обнимать и перестала притворяться, будто хоть что-то смыслю в том, как быть королевой, политиком, кем угодно, кроме женщины с тяжелым, разбитым сердцем. И я начала говорить.
Когда бо`льшая часть горя выплеснулась наружу и Цинт помогла мне вытереть заплаканное лицо, двое стражников запросили разрешение войти в тронный зал.
Я взяла себя в руки, когда они показались. Облаченные в темную кожу с головы до ног, со знакомыми нашивками в виде красного полумесяца на сердце.
– Ваше величество? – замаячил на входе советник. – Солдат вернулся.
Рябинник?.. Я кивнула, пока не обращая внимания на Неблагих.
– Пожалуйста, передайте ему, чтобы отчитался мне и привел двух самых доверенных стражей-Благих.
Как Рябинник отнесется к небольшому испытанию?
Никто не проронил ни слова, пока он не появился в сопровождении двух воинов в темной коже, с нашивкой в виде солнца на сердце. Лица скрыты, как обычно делают убийцы, но я различила, что один мужчина. Второй была женщина.
Рябинник низко поклонился.
– Ваше величество. Послание было доставлено успешно и без происшествий.
– Рубезаль не ответил? – спросила я, уже зная, что услышу.
– Не ответил.
Значит, у гиганта еще двенадцать часов. Мы получим ответ утром. И на месте Рубезаля я бы предположила, что в течение этого времени королева ничего не предпримет, что она сдержит слово, и я намеревалась извлечь максимум пользы. Честно говоря, план и правда несколько задевал мою честь.
Однако чутье подсказывало, что лучший способ перехитрить вора в саду – непредсказуемость.
Я перевела дыхание.
Рябинника ждало еще одно испытание.
– Вы четверо немедленно отправитесь на задание. Вы должны добыть предмет, который находится у предводителя изгоев. Пробраться, возможно, проблемы не составит. А вот выбраться оттуда с предметом, скорее всего, окажется трудно. Полагаю, нет нужды описывать все опасности проникновения во вражеский лагерь?