Аркадиус окунул палец в кружку и помешал напиток.
– Что ты имеешь в виду?
– Джунгли меняют людей… или… не знаю, может, они просто выносят на поверхность то, что уже скрыто внутри. Там ничто тебя не сдерживает, не вынуждает следовать установленным в обществе правилам, в которых, конечно, можно запутаться, но которые служат тебе чем-то вроде якоря. Ты видишь себя без прикрас, и мне не понравилось то, во что я превратился. Когда я получил ваше письмо, во мне будто что-то сломалось.
Адриан посмотрел на мечи. Этим утром, надевая их, он думал о них не больше, чем о сапогах, – даже меньше. Сапоги, по крайней мере, были новые.
– Ты обнажал их с тех пор, как покинул Калис?
– Не для боя.
Аркадиус кивнул из-за кружки. На старческом лице его внимательные глаза казались на удивление яркими, словно только что отполированные бриллианты в древней потускневшей оправе.
– Я не могу не думать о том, сколько людей осталось бы в живых, если бы я послушался отца и остался в Хинтиндаре.
– Скорее всего, они бы все равно погибли. Издержки военной профессии.
Адриан кивнул.
– Может быть, но, по крайней мере, их кровь не запятнала бы мои мечи.
Аркадиус улыбнулся.
– Странный взгляд для воина.
– За это можете сказать спасибо моему отцу. Ему и его дурацкой курочке.
– Как это? – не понял профессор.
– На десятый день рождения отец подарил мне только что вылупившегося цыпленка и заявил, что теперь я несу ответственность за жизнь этой птицы и должен оберегать ее. Я старательно заботился о птице. Назвал ее Гретхен, кормил с руки. Даже спал с ней в обнимку. Ровно год спустя отец заявил, что его сын на день рождения должен поужинать жареной курятиной. Других кур у нас не было. Я умолял его не делать этого и клялся, что, если он убьет Гретхен, я не съем ни кусочка. Только отец и не собирался убивать Гретхен. Он вручил топор мне. «Научись ценить чужую жизнь, прежде чем отберешь ее», – сказал он. Я отказался. В тот день мы вообще ничего не ели, на следующий тоже. Я был намерен перебороть отца, но старик словно был сделан из камня. Я вытерпел всего два дня, не помогли ни гордость, ни жалость, ни сострадание. Во время ужина я обливался слезами, но съел все до последней крошки. Потом я целый месяц не разговаривал с отцом и так и не простил его. Я ненавидел его то за одно, то за другое, пока наконец не ушел из дома. Мне потребовалось пять лет боев, чтобы осознать важность того ужина, из-за которого я никогда не наслаждался убийством и не закрывал глаза на чужую боль.
– И все это из-за одной курицы?
– Нет. С курицы все началось. Были и другие уроки. – Адриан бросил взгляд на сидевших поблизости студентов, делавших вид, что не слушают их разговор, и сказал: – Вам повезло, что вас обучает профессор. Есть учителя гораздо хуже.
– Он учил тебя ценить жизнь, – улыбнулся Аркадиус.
– И в то же время тренировал меня, как наиболее эффективно отнять ее? Разве человек станет учить сына летать, одновременно внушая ему страх высоты? Я хотел чего-нибудь добиться в жизни. Применить мастерство, которое он вбил в меня. К чему ловко управляться с мечом, если всю жизнь будешь ковать лемехи? Я видел других – богатых рыцарей, которых великие лорды прославляли за их умения, – и знал, что могу одолеть любого из них. У них было все: лошади, шикарные женщины, поместья, доспехи. У меня не было ничего. Я думал, что если только сумею показать им… – Адриан осушил кружку и отвернулся, уставившись на удлинившуюся очередь на завтрак.
– Итак, скажи мне, Адриан, теперь, когда ты вернулся, чем намерен заняться? Полагаю, ты больше не собираешься вступать в войско кого-либо из местных властителей.
– Мои солдатские дни миновали.
– Как же ты будешь жить?
– Пока я об этом не думал. У меня есть деньги, какое-то время продержусь. А потом… не знаю… Пока не хочу об этом думать, мне нравится просто плыть по течению. Не знаю почему… Может, я надеюсь, вдруг что-нибудь подвернется – что-нибудь само найдет меня.
– Правда?
Адриан пожал плечами.
Профессор подался вперед, хотел было что-то сказать, но снова откинулся на спинку кресла.
– Дорога сюда из Калиса долгая. Надеюсь, путешествие было приятным? – спросил он.
– Вообще-то нет – хорошо, что вы об этом упомянули. Вы на днях, случайно, не встречали в школе человека, который не был бы студентом? Человека, который все время носит черный плащ с поднятым капюшоном.
– Почему ты спрашиваешь?
– На барже, которой я добирался в Колнору из Вернеса, были убиты шесть человек. Пятеро за одну ночь, им перерезали горло. Человек в капюшоне скрылся прежде, чем я сумел найти его. Думаю, он мог последовать за мной сюда.
Аркадиус окинул взглядом окружавших их юношей.
– Давай-ка пойдем ко мне в кабинет, – предложил он. – Что-то огонь тут слишком жаркий.
– Я сказал…
Аркадиус жестом прервал его.
– Продолжим этот разговор в моем кабинете, где единственный, кто может распускать слухи, – это белка по имени Сисарус.
Аркадиус поднимался по лестнице медленно, придерживая подол мантии, под которым обнаружилась пара тапочек такого же синего цвета.
«Оставьте грязь на улице!»
Они дошли до двери в кабинет профессора, и там Аркадиус остановился и повернулся к Адриану.
– Помнишь, я вчера упоминал о предсмертном желании твоего отца?
Прежде чем Адриан сумел ответить, профессор открыл дверь. За ней, в дальнем конце кабинета, сидел человек в капюшоне.
Он сидел в углу под осиным гнездом возле клетки с рептилиями. Как всегда, закутанный в черный плащ. Лицо скрывал капюшон. И все же Адриан был уверен, что это он. Сидя убийца выглядел меньше и напоминал черную лужу или бесплотную тень, но его одеяние ни с чем нельзя было спутать.
Аркадиус шагнул в кабинет, не заметив незваного гостя.
– Профессор! – вскрикнул Адриан.
Обнажив оба меча, он проскочил мимо Аркадиуса. Просто взяв в руки оружие, он почувствовал себя увереннее, нежели раньше, и хотя ему не нравилось то, чего они вместе достигли, мечи оставались его лучшими друзьями.
Человек в капюшоне не сдвинулся с места, даже не вздрогнул.
Адриан встал между Аркадиусом и убийцей.
– Профессор, вам надо уходить!
К его удивлению, Аркадиус продолжал возиться с дверью, пытаясь запереть ее на замок.
– Это он, – тихо сказал Адриан, указывая мечом на человека в капюшоне. – Убийца с баржи.
– Да, да. Это Ройс, – спокойно ответил Аркадиус. – Можешь опустить мечи.
– Вы его знаете?
– Ну конечно. Я послал его в Вернес, чтобы он проводил тебя сюда. Велел ему искать человека с тремя мечами. Таких мало, особенно среди тех, кто едет из Калиса. Он должен был показать тебе дорогу сюда. – Профессор сердито посмотрел на человека в капюшоне и добавил погромче, с явным упреком: – Я рассчитывал, что он подойдет к тебе и представится, как это сделал бы любой цивилизованный человек на его месте. Надеялся, что вы познакомитесь по дороге сюда.
– Я привел его сюда живым, а это было непросто, – отозвался Ройс.
– Ты убил тех людей! – Адриан перешел на крик. Он вовсе не собирался убирать мечи в ножны, пока человек в капюшоне был в комнате.
– Да, – кивнул тот небрежно, словно Адриан говорил о погоде. – Вернее, это преувеличение – я убил не всех.
– Хочешь сказать, я все еще жив? – оскалился Адриан. – Ты поэтому сюда явился? Довести дело до конца? Думаю, ты скоро поймешь, что совершил ошибку. – Адриан поднял мечи и бросился в атаку.
– Адриан! Остановись! – закричал профессор.
Человек в капюшоне наконец-то сорвался с места – быстрее, чем Адриан когда-либо видел. Он ловко взобрался по полкам и запрыгнул на балкон второго этажа, до которого нельзя было достать. Наверху закричала сова. Перепуганный голубь заколотил крыльями в клетке. Адриана остановило скорее удивление при виде атлетических способностей человека в капюшоне, нежели слова профессора. Он не понимал, что именно увидел. Человек превратился в черное пятно, движущееся с невероятной скоростью.
– Ройс не собирается тебя убивать, – заверил его Аркадиус.
– Он только что сказал это!
– Ничего подобного. Он…
– Если бы я хотел тебя убить, ты бы уже не доставал меня своей тупостью, – донесся сверху голос Ройса.
– Ройс, прошу тебя! – Профессор размахивал руками, а в голосе его сквозило раздражение.
– Почему ты это сделал? – спросил Адриан. – Почему ты их всех убил?
– Чтобы спасти тебе жизнь.
Адриан не был уверен, что все правильно расслышал.
– В смысле? – переспросил он.
– Я надеялся, что ваша встреча произойдет в более дружеской обстановке, – вздохнул профессор, обойдя Адриана и встав перед ним. – Но, видимо, это были пустые надежды, не так ли?
– Было бы неплохо предупредить меня заранее. Например, вежливо заметить: «А кстати, утром мы будем пить чай с убийцей!» Этот человек убил троих купцов, женщину, кучера по имени Эндрю и рулевого Фарлана. Все они…
– Рулевого – нет, – коротко сказал человек в капюшоне. В его голосе – Адриану он казался бесплотным звуком, исходящим из темных недр плаща – звучала явная досада. – Рулевого убила женщина.
– Женщина? Вивиан? Ты с ума сошел?
Сама мысль об этом вынудила его шагнуть к лестнице из кованого железа.
– И зачем ей это было делать? – крикнул Адриан.
– Она же сама тебе сказала. Фарлан собирался доложить шерифу и начать расследование.
– Да, расследование, в котором подозреваемым был ты.
– Но я никого не убивал. По крайней мере в Вернесе… По крайней мере в те три дня.
– А Вивиан убивала?
– Да.
– Ты всерьез считаешь, что я в это поверю?
– Верь во что хочешь. Они знали: если начнут расследование, в их ящиках обнаружатся вещи, пропавшие из домов людей, убитых в Вернесе.
– Подожди… их ящики? О чем ты говоришь? Ты обвиняешь ювелиров в причастности к убийствам?