— Убедился?
— Рассказывай.
— Путешествие в прошлое невозможно…
— Здрасти, приехали! — перебил я её. — А я, как в семьдесят втором оказался?
— Я, блин, откуда знаю? Это не наши технологии. Насколько я понимаю, мы с тобой прыгнули с гребня одной временной волны, на гребень другой. Так, выходит, можно. А вот в пределах текущей волны — шиш с маслом! Мы все живем на вершине энергетического пика с обрывистым задним фронтом. С уходом в прошлое, экстремально быстро растет энтропия, вплоть до распада материи на элементарные частицы. Но, как у нас всегда бывает, — она назидательно подняла пальчик, — нельзя-то, нельзя… но немножко можно. Мы это называем «микрохроносдвиг». При сдвиге в прошлое, сперва исчезают высшие формы жизни, потом все остальные, потом постепенно вся материя. Не исчезает только, информация, но я в этом слабо разбираюсь, да и тебе ни к чему. Так вот, экспериментально выяснено, что живые люди исчезают полностью примерно на семисотой миллисекунде…
— Подожди! — опять перебил я её, — а мы, по твоим словам, на восьмисотой, почему я не исчез?
— Так про что я тебе все время толкую! У нас с тобой гораздо больше общего, чем ты думаешь! Моя информационная составляющая, конечно, больше, чем твоя, но твоя, в свою очередь, гораздо больше, чем у обычного человека. А информация, как ты помнишь — не исчезает. Оттого ты можешь жить на уровне энтропии недоступном обычным людям. Недолго, конечно.
— А они не могут так? Ну, Тина и вся прочая шайка-лейка?
— Не, — Ева беззаботно махнула рукой, — им до этого еще далеко — технологии «микрохроносдвига» будут разработаны в девяностые.
Тут я обнаружил, что всё еще хожу в полотенце.
— Отвернись, мне одеться надо.
Она нарочито гадко захихикала и показала мне язык.
— Я, между прочим, здесь полчаса уже. Наблюдала как вы с Тинкой кувыркались. Что тут скажешь — задорненько! Аж, присоединиться захотелось! — она закатила бесстыжие глазки к потолку.
— Ну и черт с тобой, вуайеристка мелкая! — я сорвал полотенце и бросив его на постель стал натягивать трусы. — Меня чуть не убили, а ей всё хихоньки!
— Не убили же, — пожала она плечиками.
— А, кстати… какого хрена? С чего вдруг, вообще, она решила меня убить?
— Да не хотела она тебя убивать. Если б хотела — глотку перерезала бы прямо в постели или ножик в бок, и не пикнул бы. А она цирк с серпами устроила. Думаю, это для начальства. Мол, честно хотела ликвидировать, да гнусная Ева помешала. Развейте её.
— Я худею, дорогая редакция! Начальство еще какое-то на мою голову! Ты объяснишь мне что-нибудь?
Тут у Евы сделался задумчивый вид, и она исчезла. Впрочем, через несколько секунд появилась вновь.
— Потом, потом! Всё потом. Быстро собирайся, надо валить отсюда! Там в «настоящем» уже нехилый переполох начался.
Через полчаса, я с вещами и с Евой был за несколько кварталов от «Иверии». К тому времени мы с ней вышли из «сумрака» — так я, вспомнив Лукьянинские «Дозоры», обозвал наше восьмисот миллисекундное прошлое. Фея сказала, что находиться в прошлом дольше пятнадцати-двадцати минут, для меня рискованно и чревато большой потерей энергии. Что будет выражено в дальнейшем в виде снижении тонуса — слабости, головокружении, возможны даже обмороки.
Переход из прошлого в настоящее в ночном городе не вызвал у меня никаких ощущений, лишь загорелись немногочисленные фонари (электричества в прошлом не было). Ввиду безлюдности улиц, некому было удивиться возникновению из ниоткуда нашей парочки.
По дороге Ева путано изложила краткий курс истории таинственной организации со смешным названием «Служба карантина». Точней сказать, это была даже не организация, а скорей параллельная цивилизация неких «Наставников». На людей они воздействуют при помощи своих «янычар» и «полицаев».
Первые себя называют — Истинные — их выращивают из генетически измененных человеческих детей в основном женского пола. Мира и Тинатин, из их числа. Это военизированное крыло организации, этакие амазонки-ассасинки.
«Полицаев» вербуют из обычных мужчин с аналитическим складом ума. Их функция прокурорская — следствие и надзор — сами себя называют Наблюдатели.
Отношения между Наблюдателями и Истинными сложные и запутанные. Первые напрямую подчиняются Наставникам, вторые формально независимые, делятся на самоуправляемые региональные группы.
Личный состав Службы крайне немногочисленный — не более десяти тысяч сотрудников на всё человечество. Её цель — защищать человеческую цивилизацию от попыток воздействия извне. Во внутренние дела людей и целых государств они не вмешиваются.
Команду на мою ликвидацию в обеих случаях дал кто-то из Наставников. В первом случае местный Наблюдатель воспользовался услугами уголовников, во втором попытался привлечь Истинных, однако был столь небрежен, что не запросил санкции их регионального руководства. А у тех часто свой взгляд на ситуацию. Тинатин этим воспользовалась, саботировав акцию устранения. Очевидно, прокомментировала феечка ехидным голоском, я очень пришелся ей по душе или по чему-то более осязаемому.
Тем не менее, нельзя исключать, что рано или поздно такая санкция будет получена и в этом случае ничего хорошего меня не ждет.
— Чего они вообще на меня ополчились?
Ева скорчила досадливую гримаску.
— Мы же это уже обсуждали — тебя приняли за информационного паразита, а это главная их мишень. Потом я вступила с ними в контакт и мне вроде поверили… В нашем времени меня инструктировал один Наставник, в этом, я тоже общалась с одним. Я не знаю сколько всего на свете Наставников. Как они принимают решения — коллегиально или индивидуально. Мне могли не поверить. В конце концов, про астероид мы знаем только с чужих слов. Кто-то мог предположить, что твой визит — хитро замаскированное деструктивное вторжение.
— Предположить? — скривился я.
— А чем отличается предположение от знания? Только степенью достоверности. Если она достаточно высока, даже в науке факт считается условно доказанным. А в таких делах тем более… Ведь тут стопроцентного знания, которое дают личные наблюдения и эксперименты, не достигнешь…
Я малость прифигел, от такой логики и сообщил ей об этом.
Она лишь плечами пожала.
Ну что ж, на сегодняшний день ясно только одно — я снова был на нелегальном положении.
Вывод: срочно валить из Тбилиси и вообще из Грузии.
Вывод два: свалить с Тохадзе не получится — нельзя подвергать Джуну опасности — пусть летит без меня. После доберусь на попутных.
Вывод три: мне нужны новые документы…
Глава 19
Мире я позвонил по межгороду с Центрального вокзала. Трубку она сняла сразу, будто не три часа ночи на часах.
— Не спишь?
— Жду твоего звонка.
— Вот как, — усмехнулся я, — значит ты в курсе, что твоя сестричка хотела меня того?
Она помолчала, дыша в трубку.
— Рада, что ты живой. Ты где? Впрочем, мне это знать не нужно. Прячься. Хорошо прячься! Я буду за тебя ходатайствовать перед своими. Всё неоднозначно. Связь, через Еву.
Короткие гудки.
Эдик Грек уже две недели гужевался по протекции Зары Цыганки, у её мачехи. Зара — та самая юная карманная воровка, которую он выручил в автобусе. Зара цыганкой не была, а вовсе даже осетинкой. Кликуху такую ей дали за густые, кучерявые, черные волосы.
Зара в свою очередь, тоже жила у мачехи с распространенным в те времена в местных армянских кругах именем Ашхен-Джан.
Ашхен — могучая тетка, с арбузными грудями и по-армянски жопастая. Она держала козырную блатхату, барыжила крадеными вещами и наркотой, имея доход от нескольких торговых точек на кубинской толкучке, но не брезговала и содержанием публичного дома мелкого пошиба — постоянно работало девочки три-четыре. Жили они в Кубинке.
Кубинка, иначе Кубинская площадь — район трущоб в центре Баку — вроде московской Марьиной Рощи, где «народ простой, пять минут постой, и карман пустой». Говорили, что там можно атомную подводную лодку купить.
Тут продавали все, что только пользовалось спросом: наркотики, спиртное, табак, разное тряпье и женщин. Все это происходило совершенно просто и естественно, и никому не приходило в голову возмущаться. Правопорядком здесь и не пахло. Вся мусарня была скуплена воротилами теневого бизнеса Кубинки для того, чтобы оградить преступников, посещавших ее злачные места, от непрошеных конкурентов.
Кубинка не спала ни днем, ни ночью. Круглые сутки здесь велась торговля. Любой каприз за ваши деньги, но главной статьей дохода была продажа наркотиков. Морфий — беляшка, опий-сырец — черняшка, — гашиш и даже экзотический кокаин — вот краткий перечень продаваемой отравы.
Наркотики завозились, в основном по морю. Чтобы оценить оборот наркотрафика, достаточно сказать, что здесь, на Кубинке, отоваривались барыги из всех республик Северного Кавказа и Закавказья. Частенько приезжали купцы и из центральной России: Москвы, Ленинграда, Курска, Орла, Смоленска. Бывали гости и из отдаленных республик Прибалтики.
Безопасность покупателя, начиная с момента приобретения товара и вплоть до проводов на вокзале, им здесь была гарантирована, что же касалось транспортировки груза, то это уже была забота самих купцов.
Следующей по значимости статьей доходов для боссов Кубинки были азартные игры. На ее огромной территории функционировала целая сеть подпольных казино. За сутки в рулетку и в карты проигрывались баснословные суммы денег.
Деньги можно было потратить и на девочек — публичные дома в Кубинке тоже имелись. В том числе изысканных с турецкими банями, где посетителя, встречал какой-нибудь Али — жирный увалень, похожий на евнуха, в белой набедренной повязке и с длинным полотенцем на шее — это массажист. Он провожал посетителей до нужного места и ждал их возвращения, расположившись в удобном массажном кабинете, примыкающем к банному комплексу. Там вы паритесь лежа на большом и теплом мраморном ложе, которое, как зуб, уходит своим острым корнем под пол, где его нагревают. Затем вам делают тонизирующий массаж, повышающий интерес организма к любовным забавам, и вот вы оказываетесь в помещении, с восточным интерьером и соответствующим колоритом. Нежные восточные мелодии, пышные красотки, исполняющие танец живота, чилим, набитый планом, со знанием дела заваренный чай — и вы погружаетесь в мир видений. Все это происходит до тех пор, пока одна из одалисок, а то и несколько, не оказываются в ваших объятиях