Амели НотомбКосметика врага
Он пригладил волосы ладонью. Правила игры требовали, чтобы он предстал перед своей жертвой в приличном виде.
Жером Ангюст очень нервничал, а тут еще женский голос объявил, что его рейс по техническим причинам задерживается на неопределенное время.
«Только этого не хватало!» — подумал он.
Он ненавидел аэропорты, и его пугала перспектива бесконечного ожидания. Он достал из сумки книгу и погрузился в чтение. И в этот миг услышал вежливое приветствие:
— Здравствуйте, месье.
Он едва приподнял голову от книги и машинально ответил. Обратившийся к нему человек уселся рядом с ним.
— Обидно терять время, верно?
— Да, — буркнул Жером Ангюст.
— Если бы по крайней мере объявили, насколько задерживается рейс, можно было бы сделать что-то полезное.
Жером Ангюст в ответ лишь кивнул.
— Интересная книга? — спросил незнакомец.
«Теперь еще этот зануда привязался!» — подумал Жером и хмыкнул вместо ответа, давая всем видом понять, чтобы его оставили в покое.
— Вы счастливый, что можете читать в общественных местах. А я вот не могу.
«Поэтому он надоедает своей болтовней тем, кто может», — вздохнул про себя Ангюст.
— Не люблю аэропорты, — продолжал незнакомец. («Я тоже, и с каждой минутой все больше», — подумал Жером). — Некоторые по наивности полагают, что видят здесь настоящих путешественников. Какое заблуждение! Знаете, что за люди толкутся в аэропортах?
— Приставалы? — буркнул Жером, делая вид, что продолжает читать.
— Нет, — ответил незнакомец, который не понял намека. — Здесь толкутся так называемые деловые люди, курсирующие по своим делам. Разве это путешественники? Подобные передвижения по миру следовало бы называть «коммерческими поездками». Вы согласны, что так было бы точнее?
— Я лечу по делам, — произнес Ангюст с нажимом, ожидая, что незнакомец извинится за свою бестактность.
— Можно было не уточнять, это и так видно.
«Еще и хам!» — подумал Жером, которого начал злить этот надоеда.
Поскольку тот не утруждал себя вежливостью, он тоже решил не церемониться:
— Месье, поймите же, наконец: я не желаю с вами разговаривать.
— Почему? — с наивным видом спросил незнакомец.
— Я читаю.
— Нет, месье.
— Простите?
— Вы не читаете. Вам, может, кажется, что вы читаете. Но так не читают.
— Послушайте, у меня нет никакого желания выслушивать ваши глубокомысленные рассуждения о том, что такое чтение. Вы действуете мне на нервы. Читаю я или не читаю, это мое дело, и я не хочу с вами разговаривать.
— Когда человек читает, это сразу видно. Настоящим читателям здесь делать нечего. А вы находитесь здесь, месье.
— Если бы вы только знали, как я об этом сожалею! Особенно после вашего появления.
— Да, всех нас на каждом шагу подстерегают мелкие неприятности, которые превращают жизнь в абсурд. Да и метафизические проблемы — это тоже всего лишь незначительные противоречия, подтверждающие абсурдность бытия.
— На что мне ваша дурацкая философия! Идите вы с ней…
— Соблюдайте, пожалуйста, приличия.
— Но вы-то их не соблюдаете!
— Тексель. Текстор Тексель.
— Что-что?
— Согласитесь, что проще разговаривать с человеком, если знаешь его имя.
— Но я же сказал, что не хочу разговаривать с вами!
— Почему вы так агрессивны, месье Жером Ангюст?
— Откуда вы знаете мое имя?
— Прочитал на этикетке вашей дорожной сумки. Здесь указан и ваш адрес.
Ангюст вздохнул:
— Ну хорошо. Что вам от меня надо?
— Ничего. Только поговорить.
— Терпеть не могу людей, которым хочется поговорить.
— Жаль. Но вы не можете мне помешать: это не запрещено.
Спасаясь от приставалы, Ангюст встал и перебрался на пятьдесят метров подальше. Напрасный труд: тот последовал за ним и уселся по соседству. Жером вскочил и втиснулся на свободное место между двумя пассажирами, надеясь, что уж теперь избавится от своего эскорта. Не тут-то было! Тот встал перед ним и снова принялся донимать его вопросами:
— У вас неприятности на работе?
— Вы будете приставать ко мне на людях?
— А что тут такого?
Ангюст пересел на прежнее место: еще не хватало терпеть это унижение при посторонних!
— Так у вас неприятности на работе? — повторил свой вопрос Тексель.
— Зря стараетесь. Я не буду отвечать.
— Почему?
— Я не могу помешать вам говорить, потому что это не запрещено. Но отвечать на ваши вопросы я не обязан.
— Но вы только что мне ответили.
— А теперь буду молчать.
— Тогда я расскажу вам о себе.
— Ну, конечно!
— Как я уже сказал, меня зовут Тексель. Текстор Тексель.
— Искренне сожалею.
— Вам не нравится моя фамилия?
— Я искренне сожалею, что встретил вас, месье.
— Но у меня фамилия как фамилия. И она выдает мое голландское происхождение. По-моему, она звучит совсем неплохо: Тексель. Что вы на это скажете?
— Ничего.
— Мое имя Текстор произносится немного труднее. Но и в нем есть свое благородство. Вы знаете, что это было одно из имён Гете?
— Бедняга!
— Да нет, оно звучит не так уж плохо: Текстор.
— Ужасно иметь хоть что-то общее с вами, даже имя.
— Имя Текстор может казаться неблагозвучным, но если вдуматься, оно сродни слову «текст», которое всем нравится. Как вы думаете, какова этимология имени Текстор?
— Наказание? Возмездие?
— Может, за вами числится какой-нибудь тайный грешок? — спросил незнакомец, загадочно улыбаясь.
— Нет никакого грешка. Но мир так устроен, что страдают всегда невиновные.
— Все это из области фантазий. А Текстор происходит от текста.
— Если бы вы только знали, как мне это безразлично!
— Слово «текст» образовано от латинского textum, что означает «ткань». Ведь можно сказать, что текст ткут из слов. Интересно, верно?
— То есть ваше имя означает «ткач»?
— Я бы предпочел другое значение: редактор. Он ведь тоже ткет текст. Обидно, что с таким именем я не стал писателем.
— Да, обидно. Лучше бы вы марали бумагу, чем докучать незнакомым людям своей болтовней.
— До чего же красивое у меня имя! Правда, оно не очень удачно сочетается с моей фамилией: я готов признать, что Текстор Тексель звучит плохо.
— Для вас и так сойдет.
— Текстор Тексель — трудно произносится из-за сочетания кс и те, — посетовал приставала. — И о чем только думали мои родители, когда давали мне такое имя!
— Нужно их об этом спросить.
— Мои родители умерли, когда мне было четыре года, и оставили мне эту загадку в наследство как послание, которое я должен разгадать.
— Разгадывайте ее без меня.
— Текстор Тексель… К моему имени нужно привыкнуть, и тогда оно уже не царапает слух. Со временем в нем даже находишь своеобразную красоту: Текстор Тексель, Текстор Тексель, Текстор…
— И сколько вы будете это повторять?
— Во всяком случае, как писал лингвист Гюстав Гийом: «То, что услаждает наш слух, услаждает и дух».
— Есть ли спасение от таких людей, как вы? Может, спрятаться в туалете?
— У вас ничего не выйдет, дорогой месье. Мы ведь в аэропорту, и в туалетах нет звукоизоляции. Я пойду за вами в туалет и буду разговаривать с вами через дверь.
— Почему?
— Потому что мне так хочется. Я всегда делаю то, что мне хочется.
— А мне хочется набить вам морду.
— Опять ничего не выйдет! Это будет противозаконно. А я обожаю доставлять неприятности, не запрещенные законом. Сам я при этом веселюсь от души, а мои жертвы совершенно бессильны против меня.
— У вас нет более высоких устремлений в жизни?
— Нет.
— А у меня есть.
— Неправда.
— Откуда вы знаете?
— Вы деловой человек. И ваши устремления исчисляются деньгами. А деньги — это самое низменное, что только есть.
— Я по крайней мере никому не надоедаю.
— Но своей деятельностью вы все равно наносите кому-то вред.
— Даже если это так, то кто вы такой, чтобы колоть мне этим глаза?
— Я Тексель. Текстор Тексель.
— Я это уже слышал.
— Я голландец.
— Голландец — гроза аэропортов. Пытаетесь играть в Летучего голландца.
— Летучий голландец? Вот простак! Этот наивный романтик охотился только за женщинами.
— А вы охотитесь только за мужчинами?
— Я охочусь за теми, кто мне нравится. Вы, например, показались мне довольно симпатичным, месье Ангюст. Вы не похожи на обычного делягу. Я почувствовал в вас что-то располагающее. И это очень трогательно.
— Вы ошибаетесь, во мне нет ничего располагающего.
— Это вы так думаете. На самом деле жизнь не убила в вас юношу, открытого, любознательного. И вам не терпится узнать мою тайну.
— Люди вроде вас твердо уверены, что всем вокруг интересны их тайны.
— Но это так и есть.
— Ну, хорошо, тогда постарайтесь меня развлечь. Это поможет мне убить время.
Жером закрыл книгу и сложил руки. Теперь он смотрел на своего преследователя, как на эстрадного конферансье.
— Меня зовут Тексель. Текстор Тексель.
— Это любимый припев?
— Я голландец.
— Вы думаете, я это забыл?
— Если вы будете меня все время перебивать, мы не сдвинемся с места.
— Но я не уверен, что мне хочется куда-то двигаться вместе с вами.
— Откуда вы знаете! Вы наверняка измените свое мнение, когда я расскажу вам несколько случаев из моей жизни. Например, когда я был маленьким, я убил человека.
— Простите?
— Мне было тогда восемь лет. В моем классе учился мальчик по имени Франк. Это был чудесный мальчуган — красивый, приветливый, улыбчивый. Он не был первым учеником, но успевал по всем предметам и особенно отличался в спорте, а это всегда помогает завоевать любовь одноклассников. Все просто обожали этого мальчика.
— Кроме вас.
— Я его ненавидел. Должен признаться, что сам я был хилым и совершенно не спортивным мальчишкой. И у меня совсем не было друзей.