Неоспоримо одно: существуют определенные границы его влияния. И совсем неплохо, что это удалось установить достоверно. Я спокоен, не паникую. Конечно, мощь этого феномена впечатляет. Если эта штука сумела справиться с шестеркой роботов-ликвидаторов, значит, она практически непобедима… Но это лишь в том случае, когда против него применяют средства ее уровня. Все равно у нее должны быть свои слабые места, и, возможно, не стоит мудрствовать лукаво, поскольку они лежат на поверхности.
Постепенно картинка с курганом алого цвета сошла с экранов. Совершаю посадочные маневры напротив лагеря Ариона, не перелетая при этом на его берег.
Регелла, по-прежнему зажав руками голову, молча сидит на кушетке, погруженная в какие-то свои думы, наверняка полные кошмарных видений.
Я провел Ариона в командирскую рубку. Он прибыл один, без сопровождения. Регелла взглянула на него с полнейшим равнодушием. Настроение у нее подавленное, она полна беспокойства. На ее лице — следы затаившейся тревоги.
— Она тоже подпала под это излучение?
— Да… но пытается превозмочь это наваждение.
— Варна и его группа тоже стараются.
На экранах высвечиваются местные джунгли. Арион нерешительно мнется. Он по очереди переводит взгляд с меня на девушку и обратно. Наконец усаживается во второе кресло. Я продолжаю стоять, прижавшись спиной к двери выходного шлюза.
Историк обескураженно качает головой.
— Странные вещи творятся здесь, — затевает он разговор. — Варна пришел в себя… Думал, влетит мне по первое число за то, что я пошел с тобой на перемирие…
— Он одобрил твои действия?
— Да.
— Видишь ли, воздействие этой штуки сбалансировало в его мозгу эффект применения к вам аннигилятора сознания… С Регеллой та же история.
— Может быть… но он ничего мне не объяснил, только распорядился, чтобы я держал его взаперти и не давал возможности выйти наружу.
— Как и Регеллу, его раздирают сейчас два противоположных чувства. Он осознает, что не в силах противостоять психической атаке этого существа в случае ее повторения. У него постоянное, стойкое желание со всех ног помчаться к нему, чтобы раствориться в этой субстанции. Но одновременно он полон страха перед подобным шагом. Кроме того, этот психоимпульс основательно прочистил ему мозги.
— Как бы то ни было, но в данный момент мы не в состоянии бороться с тобой…
— Другими словами, сам ты, лично, не отказался от намерения расправиться со мной?
— Ты же знаешь, что захоти я это сделать, все равно не смог бы. Машина крепко над нами поработала. И в действительности я не хозяин тем решениям, которые придется позднее принимать… Но клянусь, что буду лояльно блюсти договоренность о перемирии, которое тебе предложил. Это же относится к двум другим моим товарищам… Обстоятельства вынуждают нас отложить на более поздний срок достижение конечной цели нашей экспедиции.
— Понятно. Как только одолеем эту штуку, ты тут же вскочишь мне на загривок?
— Считаю, что тебе лучше не строить на этот счет иллюзий, поскольку сейчас я пришел к тебе за помощью.
Ничего не скажешь: корректный с его стороны поступок. Протягиваю Ариону руку, демонстративно тем самым подчеркивая, что, независимо от хода событий в будущем, я все равно сохраняю к нему свое уважение. Вижу, что он изрядно трусит. Арион — это совершенно очевидно — не годится на роль руководителя. Груз навалившейся на него ответственности ему не по силам.
— Ладно, давай пока заниматься только этой штукой. У тебя есть какой-нибудь план в этой связи?
— Но ты же знаешь ее лучше, чем я.
Все в мире относительно, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не расхохотаться.
— Прокручу-ка я тебе видеозаписи событий, отснятые моими камерами.
Он просмотрел их с нескрываемым интересом, но, как мне представляется, скорее с позиций историка, чем руководителя боевой группы.
В конце концов он прошептал:
— Такое впечатление, что перед нами наделенная жизнью сила.
— Уточним формулировку: носительница той божьей искры, которую мы называем разумом, но без конкретной возможности выразить ее.
В нескольких словах излагаю сформировавшуюся у меня гипотезу о том, что у противника отсутствует координирующий мозговой центр и посему он пока что всего лишь сила, целиком подвластная только инстинктам. Регелла дополняет мою теорию рассказом об услышанных ею призывах Люгона, что, судя по всему, подтверждает мои предположения.
— Но в таком случае, — не удержался Арион, — способность усваивать богатство поглощенных интеллектов серьезно прирастит нынешнее необыкновенное психическое могущество этого существа, и оно станет безмерно опасным!
— Боюсь, что так оно и есть… Будет ужасно, если благодаря приобретенным столь необычным путем знаниям эта нечисть осознает возможность принимать другие формы.
— Она наверняка додумается до этого.
— Не сомневаюсь. И все же в первую очередь оно нуждается в пище. А ее, на мой взгляд, составляют жизненные флюиды тех животных, которых она заманивает… Учитывая величину ее массы, тварь должна собирать изрядную дань с джунглей. Это и есть одна из ее слабых сторон.
— Ты что, собираешься уморить ее голодом?
— Именно, мешая всему живому приближаться к этому холму.
— Ну и как ты этого добьешься?.. Ведь даже мы, существа достаточно высокоразвитые, бессильны противостоять ее магнетизму.
— Элементарно: будем воздействовать не на нее, а на обитателей джунглей.
— Немыслимо уничтожить их всех.
— Зачем? Мы просто преградим доступ к этому большому бугру, изолировав его силовым полем. В нашем распоряжении мощь четырех эликонов. Звери будут по-прежнему попадать в зону притяжения существа, но натолкнутся на непреодолимый для них силовой барьер на пути к нему.
Арион покачал головой.
— Эта тварь легко уничтожит твое заграждение… Запамятовал, что ли, как она, играючи, расправилась с роботами-ликвидаторами?
— Да, но те атаковали ее в лоб. А силовое поле является более тонким оружием. Ей понадобится какое-то время, чтобы разобраться, что мешает животным прямиком и на хорошей скорости, так сказать, попадать ей в глотку. И лишь поняв причину создавшейся аномалии, она будет искать способ избавиться от барьера… Кстати, к тому времени существо рискует оказаться физически уже весьма ослабленным.
Арион все еще сомневался.
— Значит, ты намерен выставить заслон достаточно далеко от скалистого антаблемента?
— Прямо у подножия холма
Регелла внезапно вскочила с места. Мы дружно повернулись к ней. Черты лица девушки исказились, глаза чернели пустотой.
— Что такое, Регелла?
Она не обращает на нас Никакого внимания, молчит. Похожа на изваяние… статую, которая напряглась, выслушивая адресованное ей послание. Машинально бросаю взгляд на экраны. Ого! К эликону ползет огромная белая гусеница. Скорее даже молочного цвета, как у тех пузырей, что образовывались на моих глазах на вершине холма.
Молниеносно реагирую:
— Арион, защитное поле, быстро… немедленно!
Он тоже увидел эту извивающуюся ленту. Белый как мел, он со своего, близкого к пульту, кресла дотягивается до нужного рычажка и опускает его. Тут же вся трава метров на двадцать вокруг корабля полегла, словно придавленная тяжеловесным катком.
Гусеница продолжает ползти. У Регеллы все тот же отсутствующий вид, будто она жадно к чему-то прислушивается. Мы для нее больше не существуем.
— Это — отпочкование от той штуки, — обрел дар речи историк.
Следовательно, она способна делиться.
— Да, с тех пор как завладела человеческими умами. Предупреди базу. Нападение возможно и на них.
Пока Арион переговаривается с двумя космонавтами, оставленными в лагере, я наблюдаю за Регеллой. Но и за экранами тоже. Гусеница прет, как таран, прямо на нас. Уткнувшись в силовой барьер, она замирает. Потом, высоко выгнувшись, пытается преодолеть его. Этот слизняк и впрямь похож на гусеницу, только без присущего им пушка и попроще на вид.
На лице Регеллы появляется хитроватое выражение, она явно притворяется. Взгляд посветлел, стал более осмысленным. Она пристально всматривается в меня с какой-то диковатой радостью
— Будьте внимательны!
Арион отключает связь со своими товарищами. А с Регеллой происходит новая метаморфоза: ее ноздри нервно расширились.
— Люгон опять вступил со мной в контакт, — сообщает она.
Ее сотрясает сардонический хохот.
— Он говорит, что я должна ему помочь…
Она резко срывается с места и устремляется ко мне, нацелив в глаза скрюченные пальцы с длинными ногтями. Словно птица-хищник, набрасывающаяся на добычу.
Глава 6
Резким движением кисти снизу вверх парирую выпад Регеллы, сразу же перехватываю ее другой рукой и нейтрализую. Девушка, ничуть не заботясь о боли, бьется в обруче моих объятий. В конечном счете вынужден выпустить ее, чтобы, боже упаси, не сломать ей какую-нибудь хрупкую косточку. Она мгновенно бросается в новую атаку, пытаясь на сей раз выхватить у меня из-за пояса дезинтегратор. К счастью, мне на помощь приходит Арион. Он внезапно для Регеллы обхватывает ее за плечи и сковывает на какое-то время.
— Воспользуйся парализатором!
— Этого недостаточно.
— У меня появилась идея.
Нелегко мне пришлось! Она исступленно колотит меня в грудь, пока я связываю ей ноги, но я все же как-то выкручиваюсь. Затем занимаюсь руками, стягивая их у нее за спиной.
Регелла бьется, хрипит, издает, словно животное, нечленораздельные звуки. Ее лицо искажено яростью, она все время стремится укусить нас. Одним словом, разбушевавшаяся фурия.
Мы осторожно опускаем ее на пол. Арион отодвигается, утирая со лба обильный пот.
— Ты полагаешь, что она безумствует под влиянием духа Люгона?
— Никаких в этом сомнений.
— И что же ты намерен с ней делать?
— Надену координатор мысли и попытаюсь разобраться, что происходит в ее разуме, а если повезет, то и в мыслях Люгона.