А что делать? Назвался преподавателем — полезай в кузов и возись с молодёжью.
Дифференциальные уравнения — самый неприятный курс в смысле количества длинных и сложных теорем, но такие и в теории вероятности есть, и в ТФКП. Хотя намного меньше, да и сами теоремы красивее.
18 декабря, вторник, время 14:05.
Москва, полицейский участок по Гагаринскому району.
— Ничего вы не докажете! — именно так отвечая на прямое обвинение, нагло ухмыляется Богдан тот самый хитрожопый Осташко.
Ничем особо не выделяющийся парнишка, чуть меньше меня ростом и не впечатляющего телосложения. Ещё немного — и можно назвать мелким. Только глаза примечательные, живые и острые. Наверное, у шакалов такие. И у вороватых котов.
Нас тут трое. Спокойный и молчаливый дядя Фёдор, это он нашёл и вытащил сюда Богдана. С помощью Сами Знаете Кого. У нас есть пара часов на разговор с ним. На большее время полиция по закону не может задерживать. Криминала на него нет, а кражу интеллектуальной собственности ещё доказать надо. Не та статья, по которой надолго закрывают, не считается общественно опасной.
Ещё Пескова с собой притащил. Ему полезно повариться везде и перенять мой стиль руководства.
— Очень просто докажем.
Такие наглые обычно бесят, но у меня во-первых, самообладание, а во-вторых, все козыри на руках. Только слегка толкаю ногой Пескова, который вроде рот собирается открыть и негодовать.
Выпрашиваю у хозяина кабинета, капитана полиции, и отдаю Богдашке лист бумаги и карандаш.
— Изобретение, на которое ты заявку подал, техническое. Тесно связано с физикой. Значит, ты в ней должен разбираться. Напиши, чему равна кинетическая энергия тела массой m и скоростью v.
Богдашка озадачивается, в глазах быстро мелькает целая палитра чувств и мыслей:
— У меня нет желания сдавать вам экзамен по физике.
— Понятно. Не знаешь. Хорошо, вопрос попроще. Потенциальная энергия тела с той же массой m в поле тяготения Земли и находящегося на высоте h?
Уточнять, что ускорение свободного падения надо считать постоянным и стандартным, не стал. Ибо нефиг метать бисер перед всякими богдашками. Всё равно не поймёт.
— Я уже сказал… — хитрец может пойти только в отказ.
— Понятно. Значит, ты даже элементарной школьной физики не знаешь. И как ты додумался до нетривиального способа, — тут снова подаю сигнал «Молчи!» Пескову, — стабилизации космических аппаратов?
Твёрдо надеюсь, что Андрей не станет мне возражать, но бережёного бог бережёт. Дело в том, что способ как раз тривиальный, но… короче, так надо.
— Додумался вот, — нагло заявляет Богдашка. — Скажете, такого не бывает?
— Как думаешь, кому поверит суд, — а мы подадим в суд, не сомневайся, — тебе, студенту-недоучке какого-то невнятного факультета, позабывшему даже школьную физику? Или мне, физику по образованию, специалисту в области космонавтики, кандидату физико-математических наук, преподавателю МГУ?
Мой статус производит впечатление. Капитан смотрит с уважением и Богдашка слегка пригибается. Продолжаю давить:
— В суде мы легко докажем, что у тебя нет знаний и соответствующей подготовки, чтобы самому додуматься до такого. Затребуем моральную компенсацию, ославим на весь твой университет. Короче, огребёшь по полной программе.
— Да чего вы хотите-то⁈
— Мы хотим, чтобы ты передал нам все права на это изобретение. За символическую сумму в один рубль.
— Ага, сейчас! — парнишка слегка оскаливается, как хорёк. — Миллион рублей — и всё путём.
— Миллион ты не унесёшь, — замечаю философски, — хребет переломится.
— Угрожаете? — цепляется Богдашка.
— Где? — искренне удивляюсь. — Просто ты до таких денег не дорос ещё. Рубль — вот твоя красная цена.
— Официально заявляю, — Богдашка обращается к полицейскому офицеру. — Это оскорбление!
— Нет, — размыкает уста капитан. — Это личная оценка ваших качеств, Осташко. Всего лишь.
Теперь я гляжу на капитана с уважением.
— У вас всё? Есть что ещё сообщить гражданину Осташко?
— Неплохо бы узнать, где он эту идею подслушал, но ведь не скажет, — снова хитрю, прекрасно мы знаем, где он мог это сделать. — Нет, нам больше нечего сказать гражданину Осташко.
Богдашка, стараясь сохранить видимость достоинства, которого у него нет, удаляется из кабинета. А вслед и мы, поблагодарив хозяина за гостеприимство.
Кабинет Колчина, через четверть часа.
— Вижу, вижу, что у вас с языка просится, — небрежным жестом предлагаю своим разновозрастным замам устраиваться, сажусь сам и озвучиваю общее недоумение: — Зачем, к чему и почему?
По дяде Фёдору не скажешь, что он чему-то удивляется, а Песков аж ёрзает от нетерпения.
— Всё очень просто. Увидел таракана или крысу — прихлопни. Ибо нефиг.
— Крысы тоже жить хотят, — философски замечает дядя Фёдор.
— Пусть живут, — пожимаю плечами. — Я разве против? Пусть живут в своих крысиных норах в полях, лесах. Среди людей им делать нечего.
— Давай к делу, Вить, — Андрюха выказывает своё нетерпение.
— Ты просто не знаешь, что знаю я, — не мучаю друга интригующей паузой. — Его заявка на патент не пройдёт, это точно. А я дал ему понять, что мы его официальных прав опасаемся, значит, они точно имеют ценность. Богдашка будет продолжать процесс. Сначала заплатит пошлину — уже заплатил, — затем ему надо написать статью. Сам не сможет, придётся кого-то нанимать и платить. За экспертизу на патентную чистоту тоже заплатит пошлину или что там у них. А по итогу его сильно разочаруют. Есть уже подобные устройства, маховики на автомобилях. Так что хрен ему, а не патент.
Дядя Фёдор сужает глаза, что-то вспоминая, затем начинает мелко трястись от смеха. Андрей, наморщив лоб, укладывает инфу в голове.
— Я его предостерёг, что как только ему дадут регистрацию (то есть не дадут, но он не знает), мы его вытащим в суд и устроим экзамен по физике. Ему придётся сильно напрячься и как можно лучше выучить её. Особенно механику.
Андрюха тоже начинает улыбаться.
— Запомни, Андрей. Никогда не предупреждай противника конкретными угрозами. Только теми, которые ты применять не будешь. Богдашка считает, что он предупреждён, значит — вооружён. Хрена с два! Никакого суда не будет.
Немного жду, когда друзья и соратники отхихикаются, затем заключаю:
— Богдашка будет измотан бегом по пересечённой бюрократизмом местности, облегчит свой кошелёк, а по итогу не получит ничего.
— Почему «ничего»? Физику выучит! — Андрей чуть не валится со стула от смеха.
Наблюдаю за ним с удовольствием.
— Ещё расскажу об этом Бушуеву. У них наверняка какие-то общие тусовки есть, пустит эту историю среди своих. Богдашке потом неуютно станет учиться, когда руководство его вуза прознает о его художествах. Ещё один момент. Скоро мы сами очередную заявку в патентное бюро подадим. На общую схему равновесия космического аппарата, в которой ориентация в пространстве будет всего лишь элементом. Побочным. Система в целом обеспечит жёсткую стабилизацию центра тяжести.
— Ого! — восхищается Андрюха. — И как ты это сделаешь, интересно?
— Увидишь. В своё время. Я тебе статью покажу перед тем, как в бюро её отдать.
— Откроем всему миру этот секрет?
— Не знаю ещё. Посмотрим. А вот для тебя у меня особое задание. Очень секретное.
— Я допущен? — интересуется дядя Фёдор.
— Ограниченно. Не были бы совсем допущены, я бы при вас разговор не заводил.
Лекция о вреде самогона,
вредности заграничных соседей и пользе нейросетей
— Не хотел я этого, ох как не хотел! — тяжко вздыхаю перед длинным-длинным рассказом. — В край не хотел лезть или хоть как-то касаться политики, но приходится.
— Ты о Байконуре? — на лету включается Андрей.
— Иногда ты бываешь сообразителен, надо признать…
В ответ Андрей делает вид, что ищет что-то тяжёлое. Дядя Фёдор смотрит на наши тёрки со снисходительной усмешкой.
— Байконур, Андрюша, Байконур, — ещё раз тяжело вздыхаю. — Президент от этой идеи — вручить нам чемодан без ручки — отступаться не хочет. И мы не можем ему отказать. Одно его лёгкое недовольство нашим упрямством может нам кислород перекрыть. В России живём…
— Зачем ты тогда брыкаешься? Если всё равно нам деваться некуда?
Вознаграждаю его долгим удивлённым взглядом:
— А вот теперь твоя сообразительность отдыхает. Я не брыкаюсь, я торгуюсь. Если кому-то чего-то от меня надо, пусть заинтересует меня. Обязательная база для любого продуктивного разговора.
— Ваше поколение иногда удивляет меня, — комментирует дядя Фёдор. — По-хорошему удивляет. Мне в твоём возрасте, да и сейчас тоже, даже в голову не пришло бы так вопрос ставить.
— Потому что ваше начальство было умным и опытным. Если посылали вас на задание, то снабжали оружием, боеприпасами, экипировкой и прочим. Обеспечивали разведку и перевес сил. А современные «эффективные манагеры» очень любят отдавать приказы в стиле «пойди туда, не знаю куда». Поневоле о подстеленной заранее соломке позаботишься.
Дядя Фёдор задумчиво кивает.
— Итак. Политикой заниматься придётся, а навыков у нас нет. «Значит, долой», — скажете вы и будете не правы. Кое-что вытащил из сети по ближайшей истории государства Российского и прихожу к выводу, что быстренько достичь уровня нашего славного МИДа или даже превзойти, не такая уж и сложная задача.
Дядя Фёдор скептически хмыкает, у Андрея в глазах сомнение: «И как ты собираешься обскакать дипломатических зубров?»
— «Как?» — спросите вы, а я отвечу примером. Для начала изобразим собой юных и неопытных…
На этом месте дядя Фёдор открывает сначала рот, чтобы подтвердить, да, мы — неопытные, но тут же захлопывает. Умный он всё-таки. За всё время нашего сотрудничества ни разу меня на явной глупости не поймал. Неинформированность в сфере безопасности не в счёт, для этого я его и нанял.
— Нам это будет нетрудно, ведь мы такие и есть, — продолжаю мысль. — Наши оппоненты на переговорах начнут довольно потирать руки. Де, мы их сейчас разведём. На этом мы их и поймаем.