Да, безусловно, мы живем в НОВОЕ ВРЕМЯ. Оно заявляет о себе общим преображением планетофизических состояний. Идет переполюсовка магнитного поля Земли, преобразуется общая климатическая машина, напрягается в адаптационных процессах своих представителей биосфера, растут неустойчивости в состоянии земной коры, идут необычные межгеосферные процессы. Впрочем, «процесс пошел» и в целом по Солнечной системе. Нарастает количество вещества и энергоемкость межпланетного пространства; катастрофически быстро возрастает энергопроизводительность Урана и Юпитера. И, как говорится в новом источнике знания «Живой Этике»: «Не малому свидетелями будете».
Действительно, не малому! Ведь разблокировка Земли в плане ее жизненных ментальных возможностей и включения ее жизненных представителей в межпланетные перетоки сознаний и результатов разума и означает переход Земли в НОВОЕ ПЛАНЕТОФИЗИЧЕСКОЕ И ЧЕЛОВЕКОНРАВСТВЕННОЕ СОСТОЯНИЕ. Собственно земное резкое возрастание числа катастроф (о котором оповестила международная конференция в Иокогаме осенью 1994 года) тоже говорит о многом, причем на языке для всех понятном.
Кризис, катастрофы, напряжение, стресс, эпидемии, жертвы, – все эти термины становятся привычными и дежурят в нашем сознании днем и ночью. «Мы живем на сломе старого мира,» – так предупреждают книги «Живой Этики». И старый мир – это не только «памятники культуры», это и состояние планеты, и общее качество геолого-геофизической среды, смещаемые новыми вещественными и энергетическими дотациями, как оказалось, из межзвездного пространства.
Перестройка так перестройка. Социальные события – это всего лишь одно из звеньев обновления Солнечной системы и нашей планеты, в частности. Главное, что такая перестройка – и периодическая, и космоплановая, это крайне важно помнить для уяснения функциональной роли НЛО. Космоземные связи, естественно, существовали, существуют и будут существовать независимо от того, знают ли люди о них что – либо или нет, признают ли люди значение этих связей или нет. Это резковатое заявление обосновано объективным существованием Природы и ее творческих возможностей. У Природы много средств к своему существованию без участия человека, у человека же нет никаких средств «обойтись без Природы». В этом и вся проблематика. Собственно, НЛО и есть мягкий способ коррекции человечества Земли со стороны Вселенского Человека. Вот поэтому «тарелочная тема» трагична (для людей, конечно) и нарочито комична одновременно. Трагична по причине того, что космофобия создала идеальный психический климат для отрицания всего, что не работает на модель «сиротства людей в космосе». Психосфера людей оказалась в режиме некоторого «монополя сознаний», по которому все, что есть – это Бог и отпавший от него человек Земли. Так и возникла в современной философии идея «черной дыры сознания», что тоже правда, ведь проваливаться в самого себя (отрицать всё, кроме самого себя) можно тоже бесконечно.
Этот разбег в проблематику необходим по двум причинам. Во-первых, читатель может более или менее сразу ознакомиться с позицией автора, а во-вторых, может почувствовать грандиозность проблемы. Кстати, у меня нет намерения убедить кого-то в чем-то. Будет показана, местами детально, технология лично моего дрейфа к проблеме НЛО, к тому выводу, который уже и оповещен. А чтобы не искать этот вывод, повторюсь.
НЛО – это многообразное средство внешних по отношению к Земле цивилизаций для коррекции состояния Земли и людей на ней. Эта коррекция становится все более емкой, повсеместной и ощутимой в связи с периодически возникающими процессами планетофизических перестроек на том или ином этапе эволюции.
Естественно, что вышесказанные положения – не откровения автора, а лишь специфическое и соответствующее текущему времени обобщение ранее провозглашенных идей. Прежде всего отметим гипотезу «скрытых контактов», которую предложил в свое время К.Э. Циолковский. Во второй половине XX века это положение обсуждалось автором гипотезы «прямых линий перемещения НЛО» Эме Мишелем. Суждения о том, что человечество давно уже исследуется какими-то внеземными цивилизациями, высказывал Ф.Ю. Зигель. Наиболее обстоятельно идею «обучения человечества» по каналам «суперфизики НЛО» излагает математик и астрофизик, профессор Жак Валле, полагающий, что феномен НЛО взаимодействует с чем-то принадлежащим человечеству в целом и является составной частью окружающей среды, системой контроля человеческой эволюции…
Люди и проблема
Просите Урусвати рассказать о многообразии Огней, виденных ею. Пусть все эти лучи, звезды, Лотосы огненные, цветы и все прочие явления Огненного Мира живут и утверждаются.
Мир Огненный, I, 108
Итак, начну свою повесть с короткого освещения своих возможностей и прав на столь неординарную тему. Придется немного пооткровенничать, ибо как же иначе подтвердить обоснованность высказанных суждений. Действительно, много видено, пережито и проанализировано. Действительно, неопознанное, необъяснимое, загадочное и чудесное существует. Оно возникает неожиданно, а существует в форме трудноописываемой и иногда оказывает психофизиологическое воздействие. Ведь чудесное вынесено за нашу обыденность, вынесено и за наш обычный словарный запас, оно на грани наших возможностей восприятия.
Я не был особенно строгим к тем тысячам наблюдателей необычных явлений, письма которых пришлось читать и анализировать. Уверенность в правдивости этих писем приходила из моего личного опыта общения с чудесным, из тревожного состояния «нехватки слов», чувств и привычных логически сцепляемых мыслей… Прошу и вас, читателей, быть снисходительными к моим «недоказанным» фактам, мыслям и предположениям. Ведь «доказать» – значит сделать чудесное обыденным, подчинить его закону больших чисел, отпрепарировать исследовательскими методами. Но эти методы предназначены изучать обычное, твердоустановленное, воспроизводимое, подчиненное нам для использования. А чудесное ускользает от цепких рук «пользователя», оно манит, увлекает и ничего открыто не гарантирует, оно адресуется более тонким возможностям и человека, и природы.
Да, немного о себе. С 1953 года, еще второкурсником геолого-геофизического факультета Томского университета я был приобщен к экспедиционным работам. Так из года в год, почти без пропусков, более тридцати лет – работа в экспедиции. И от Анадыря до Урала и Тюменского нефтяного севера, от Индигирки и до Хорога на Памире пролегали мои геолого-геофизические маршруты. Конечно же, за такой срок и на таком пространстве случалось очень многое. Встречалось и многое из того, что в газетах называется НЛО, а в наших научных терминах звучит как «непериодические быстропротекающие процессы в атмосфере и ближнем космосе», то есть явления без нашего понимания их действительной природы и предназначения.
А свое первое «посвящение в чудесное» я, будучи третьекурсником, получил на территории Северо-Восточного Забайкалья. Во время геологической съемки и поисковых работ на молибден я со своим отрядом вышел к отрогам Муройского хребта. Пришлось разбить незапланированную лагерную стоянку на чарующе красивой речке Токчоко (в бассейне реки Нерчи).
Объемы работ большие, а сроки сжатые. Но это – общее правило, как и сейчас. Однако мы были заряжены большими количествами энергии романтизма и экономически не обоснованными порциями энтузиазма. Суровость детства – и моего, и моих сверстников – наделила ответственностью и молчаливым упорством в решении поставленных, в данном случае начальником поисково-съемочной партии, задач. Мы жили в других, по отношению к теперешним, нормах и сценариях обыденности. Жизненный уровень определялся не деньгами, а психофизиологической подготовкой к преодолению голода, холода, предельных физических напряжений. Но при всем этом «жизненном негативе» мы располагали большим запасом энергии и длительными зарядами радости, происходящей непосредственно от самой жизни. Все это вместе взятое и составляло в частности мой стиль труда и жизни. Интерес и неистощимая готовность знать двигали нашим экспедиционным периодом. Тогда мы еще не предполагали, что и ныне непостижимые для меня «озарения плюрализма» 90-х годов определят этот способ жизни как «рабство системе». Но… чтобы не впасть в резонерство, перейду к своему «посвящению».
Представьте себе: раннее свежее утро, голубизна неба и шум реки, запах костра, терпкий аромат сосны и стланикового кедра, легкая облачная вязь да яркое солнце. Дарья (оленевод, молодая эвенкийка) уже подвела оленей к лагерю, и я как начальник отряда направляю ее со своим маршрутным рабочим к старому лагерю за оставшимся грузом. Горные рабочие, позвякивая лопатами и кирками, идут на расчистку. После завтрака долго изучаю выделенный мне на базе кусок карты участка территории, где мне предстоит в одиночку провести съемочный маршрут. По карте он выглядит легким: без «холостого хода», прямо от лагеря к верховью Токчоко, туда по правому берегу, оттуда по левому. Прячу карту в полевую сумку и, не теряя времени, с рюкзаком для образцов и молотком направляюсь в маршрут. Конечно, идя в одиночку, допускаю грубое нарушение техники безопасности, но ко второй половине сезона это тоже стало нормой, ведь людей не хватает.
Я уже перебрался на правый берег, как услыхал крик Дарьи: «Не ходи туда, туда нельзя один ходи!» Не вняв ее беспокойству, я нырнул в сосняк и принялся считать шаги: маршрут начался. Все нормально, все подкупающе легко и завораживающе красиво. Сосняк как на подбор, травы почти нет. Моховой покров не сплошной, виднеются отдельные глыбы гранитов и небольшие живописные останцы. Где-то часа через полтора-два замечаю, что я прекратил счет шагов и пропускаю точки наблюдения. Следующие неожиданности поведения с трудом протискиваются к моему сознанию через пелену яркой эйфории. Как бы боковым зрением замечаю все более частые вспышки, к некоторым из них я подворачиваю, но следующая вспышка уводит меня от предыдущей. Снова забытье, и очередное включение сознания регистрирует, что я уже куда-то легко и без ощущения напряжения бегу. Исчез шум реки, бег не обычный, а с подпрыгиванием и довольно быстрый.