Кости мертвого бога
Глава 1
На город опустился смог.
Издалека, со стороны здания парламента, послышался звон часового колокола. Артур Уилсон насчитал четыре удара. Остановился, вытянул за стальную цепочку часы, откинул крышку. Длинная стрелка отставала на тринадцать минут. Требовалось ускорить шаг, чтобы достичь нужного места в запланированное время.
Артур поправил висевший за спиной тяжелый неудобный короб. Движение отозвалось металлическим звоном. Лежавшие внутри жестяные кружки оказались плохо закреплены. В результате бились друг об друга и прочую мелочевку при каждом шаге.
Первое время удавалось выдержать скорый темп. Поднялся по Восточной торговой дороге на полтора квартала, свернул на улицу святого Иоанна, по которой напрямую можно было дойти до конечной цели.
Но вскоре начал задыхаться. В воздухе висел плотный угольный дым, поднимавшийся из домашних печей, фабричных труб и топок паровых машин. И дышать полной грудью стало тяжело. Артур остановился, чтобы передохнуть. Опустил ношу на брусчатку и откашлялся.
Простоял пару минут, потом снова поднял короб за лямку и двинулся дальше. Первая смена на предприятиях заканчивалась в четверть шестого вечера. К этому моменту требовалось выбрать лучшее место для наблюдения и разложить товары на прилавке.
Он приблизился к промышленному кварталу. По правую руку лежали корпуса фабрики Голдрока, на которой производили лучшие в мире паровые машины. За ней — сталелитейный завод «Сталь Альбии Матры». Артур помнил, что треть акций предприятия принадлежала королевской семье.
Артур Уилсон обогнал двух констеблей, неторопливо совершавших ежедневный обход по маршруту. Вскоре вышел на небольшую площадь, значительную часть которой занимала станция омнибусов. Подходящее место. С окончанием смены сюда наверняка стекались рабочие со всех производств в районе.
Сперва Артур обошел площадь по периметру. Других торговцев не заметил. Выбрал удобное место на тротуаре, чтобы не мешать редко проезжавшим экипажам и повозкам.
Сперва отстегнул от задней стенки складной стул — деревянную раму, на которой натянуто полотнище сидушки. Потом раскрыл верх короба и начал выкладывать на получившейся полке содержимое.
Отрезы бечевки, небольшие бруски мыла, жестяные кружки, вилки и миски. Разномастные пуговицы, поменьше для рубашек и крупные от пиджаков и пальто. Пряжки. Точильные камни. Разложенные поштучно дешевые сигареты. Ближе к себе Артур положил самую ценную вещь — складную бритву, уже дважды побывавшую в ломбарде.
Когда все было готово, Уилсон опустился на раскладной стул, почувствовал, как прогнулась под весом деревянная рама. Очередной раз откашлялся и стал наблюдать за площадью.
Повисший в воздухе дым ощутимо мешал слежке. С трудом удавалось разобрать объекты, находившиеся в полусотне ярдов. Лишь смутные силуэты в серо-коричневом тумане.
Площадь еще пустовала. В фабричный район редко забредали случайные прохожие. Спустя четверть часа в Артуру приблизилась компания мальчишек, по виду беспризорников. Уилсон подобрался, приготовился внимательно следить за руками, чтобы ничего не стащили.
Но разложенные товары детей не заинтересовали. И они лишь посмотрели издалека и с криками побежали дальше в сторону реки.
Спустя четверть часа на площадь заехала грузовая повозка, наполненная углем. Поравнявшись с Артуром, возница остановил ломовых лошадей и с высоты рассмотрел прилавок. В результате купил брусок мыла за восемь пенсов.
С улицы короля Георга, которая тянулась в северную часть города, начали постепенно выходить работники. Мужчины направлялись ко входу на завод паровых машин, женщины поворачивали в противоположную сторону, к прядильной фабрике. Работники второй смены.
Артур понял, что выбрал не самую удачную позицию. Большинство людей попросту не доходили до него, сворачивали раньше. Но решил не переезжать. Только отметил место, чтобы встать завтра и в последующие дни.
Вскоре донесся колокольный звон, отбивавший ровно пять вечера. Уилсон воспользовался случаем и подвел карманные часы.
Когда поднял взгляд от циферблата, увидел в дымке силуэты. К нему целенаправленно приближались два человека. Артур успел их рассмотреть.
Первый — обычный мужчина в районе двадцати пяти-тридцати лет. Судя по бледной коже, всю жизнь прожил в городе. Одет с претензией на современную моду. Но по костюму было заметно, что денег у него особо не водилось. В руках держал легкую франтовскую трость.
Второй, более молодой и рослый, словно пытался повторить стиль в одежде. А вот внешне сильно отличался. Артур с интересом рассматривал представителя «фабричных людей», как их окрестили в официальной прессе. Особый подвид человечества, который появился в индустриальную эпоху.
Но в повседневных разговорах простые горожане чаще использовали другое слово — уродцы. Отсылая к бродячим циркам, в которых выставляли необычных людей. Только сейчас все было правдой, а не уловками дельцов, стремившихся поразить зрителей. И не частенько не гнушавшихся правдоподобного грима и накладных бород.
Левая рука незнакомца была заметно толще и длиннее правой и достигала колена. Рукав сшитой на простого человека рубашки заканчивался выше локтевого сгиба и Артур рассмотрел рельефные мышцы. Неправильная рука явно оказалась хорошо развитой.
Лицо мужчины также выглядело ассиметричным. Левая сторона словно сползла вниз, подобно оплавленному свечному воску. Один глаз расположился ниже другого.
Артур рассмотрел, что у обоих на видном месте приколот небольшой значок. У первого к лацкану пиджака, у фабричного человека к жилету. Стилизованный подсолнух, центр которого закрашен черным цветом.
Социалисты.
Отчасти это успокоило. Артуру доводилось общаться с низовыми членами социал-демократического движения. Представлял, что эти двое могли от него хотеть. И оставались аргументы, способные расположить социалистов к себе.
Старший мужчина прикоснулся указательным и средним пальцами к фетровому котелку в знак приветствия. С секундной задержкой движение повторил его спутник, подняв нормальную руку.
— Доброго вечерочка, мистер. Впервые на площади торгуешь?
— Приветствую. Да, все верно.
— А с кем-то обговаривал, можно ли здесь встать?
— С полицией? — Артур понимал, к чему клонит собеседник. Стало интересно, какие формулировки используют социалисты. — Не договаривался. Закон об уличной торговле я не нарушаю. И свободного места здесь достаточно, никому не помешаю.
Старший мужчина переложил трость из левой руки в правую, потом вернул обратно. Огляделся, прежде чем продолжил говорить. Словно убеждался, что неподалеку нет патрулировавших полисменов.
— Мы с моим товарищем Джеки собираем пожертвования для социал-демократического движения. И подумали, что ты, мистер, захочешь внести свой вклад. Скромный, а быть может и щедрый.
Артур кивнул. Он знал, что уличных торговцев, да и некоторых лавочников из бедных районов, иногда обирали городские банды. Выходит, практику переняли и социалисты. Как минимум, на низовом уровне.
— А отказаться я могу?
— Конечно. Оно потому и пожертвование, что совершается добровольно.
— И без последствий для меня?
— Мистер, ты собираешься продавать мелочевку работникам местных фабрик. Они всего лишь узнают от нас, что ты не хочешь поддержать простого трудягу. Наоборот, пришел нажиться на их угнетенном положении.
— Мы обязаны им об этом рассказать, — вступил в разговор второй мужчина. — Чтобы эксплуатируемый класс знал, кто друг, а кто враг.
До прямого вымогательства социалисты не дошли. Но явно намекнули, что будут проблемы, если не заплатить. Артур покосился на дальнюю часть площади. В дымке смога рассмотрел первых рабочих, покидавших предприятия после смены.
Перевел взгляд на собеседников. По их внешнему виду предположил, что они вряд ли трудились у станка. А скорее днями напролет слонялись по улицам. Искали торговцев, с которых можно собрать деньги в пользу движения.
Вполне подходили для целей Артура. Он потянулся к внутреннему карману, достал простую кожаную визитницу и предложил взять карточку старшему социалисту.
— Возможно, я уже друг пролетариата. И нахожусь здесь не просто так.
Старший мужчина взял визитку, прочитал, шевеля губами. Нахмурился. Имя показалось знакомым, но вспомнить, где его слышал, у социалиста не получилось. Передал карточку напарнику. Тот зачитал написанное вслух:
— Журналист Артур Уилсон, еженедельная газета «Зеркало Ландариума». Адрес улица Мельничная, дом семь. Где это?
— Неважно, — покачал головой старший. Он с большим интересом посмотрел на Артура. — Значит, газетчик. Еще и из дружественного идеям социализма и демократии издания.
Уилсон принял визитку из непропорционально крупной руки младшего, которого второй назвал Джеки. Спрятал обратно во внутренний карман.
— Редакция послала меня с важным заданием. И, может статься, вы в состоянии помочь мне информацией. Речь идет о расследовании убийств. Думаю, вы понимаете, каких.
Социалисты серьезно кивнули. Об этих новостях слышали все. За последние три недели в северо-восточном конце города Ландариум, столицы королевства, обнаружили четверых жестоко убитых людей. Всякий раз это были мужчины. Сперва их душили. Потом неизвестный преступник выкалывал мертвецам глаза. И в завершение отсекал и забирал с собой кисти рук.
Абсурдная жестокость поразила как жителей столицы, так и все население страны, Альбии Матры, к которым новость пришла по телеграфным линиям.
После второго убийства к комиссару полиции обратился пэр Физлфилд из Палаты лордов королевского парламента. Лорд потребовал незамедлительно найти преступника.
В рабочих кварталах северо-востока стали круглосуточно дежурить констебли. Но тщетно. Произошли третье и четвертое убийства. Последнее случилось позавчера в миле от той самой площади, на которой Артур встретился с социалистами.