л и попусту беспокоить пожилую даму не хотелось.
— Идем, Джеки. Это действительно всего лишь часть западни.
— Хорошо спланировали, стало быть. Раз описание привело к существующему месту.
Артур вышел на лестницу и начал неторопливо спускаться. Обернулся через плечо, чтобы ответить.
— Рассчитывали, что я приду на встречу с живыми деньгами. В результате вытащили у меня из карманов только мелочевку. А попытка обналичить вексель закончилась в тюремной камере. Жаль, что отправился всего один.
— На такое предприятие толпой не ходят, — со знанием дела кивнул социалист. — Выбрали самого бесполезного или жребий бросили. И наверняка за углом прятались, ждали, выгорит — не выгорит.
— А ты подобным занимался, Джеки? Отвечать не обязательно.
Они в молчании спустились на еще один пролет. Артур уже решил, что на этом тема исчерпалась, но Джеки начал говорить, тщательно подбирая слова.
— Всякое бывало, мистер Уилсон. Ради социал-демократического движения приходится иногда делать сомнительные вещи. Без нарушения закона, разумеется. Но с векселями я не связывался. Это для лордов и серьезных дельцов. Слишком далеко от нас, простых людей.
Следующий адрес расположился в нескольких минутах ходьбы от парка святой Барбары, небесной покровительницы Ландариума. А третье место находилось недалеко от жилья Джеки. В качестве благодарности за помощь журналист выбрал такой порядок, чтобы по окончанию социалисту не пришлось долго возвращаться домой.
— Сядем на омнибус? Это в паре миль отсюда.
— Зачем, мистер Уилсон? Пешком дойдем. Так дешевле получится.
— Хорошо, пошли. Нам в ту сторону. Сначала к Аббатскому мосту, потом на тот берег, пересечем парк и там нужна улица все той же святой Барбары. Дом номер тридцать семь.
— Идемте. Кажется, была в тех местах. Не заблудимся.
По дороге Артур несколько раз заводил беседу об идеях социал-демократов. С начала работы в «Зеркале» журналист ознакомился с самыми популярными статьями и выдержками из книг, написанных теоретиками социализма.
И теперь стало любопытно узнать, насколько Джеки разбирается в идеях движения, которое поддерживает. И хотел ли на самом деле изменить государство, или же просто нашел наиболее благовидный предлог собирать дань с мелких торговцев.
Итоговое впечатление оказалось смешанным. Фабричный человек явно знакомился с идеями лидеров движения, но глубоко не погружался. Может, из-за того, что не хватало образования. Либо просто от нежелания знакомиться со скучной теорией.
— Вы поймите, мистер Уилсон. Понимаю, что даже если наших будет большинство в парламенте, то рай на земле мы не построим. Да сам монарх присоединится — не получится.
— Тогда зачем тебе все это? — оглядываясь по сторонам, рассеяно спросил Артур. Пытался понять, следовало им свернуть на перекрестке направо или продолжить идти прямо.
— Давайте пока пойдем как идется, по Сосновой улице. Дальше поверем. А по поводу вашего вопроса. Мы же можем облегчить жизнь простых трудяг в забое или у станка. Идеала не добьемся. Но на этом пути важен каждый шаг.
Вскоре они перешли реку Роззагу по мосту, потом остановились на улице святой Барбары. Кварталы вокруг парка считались более престижными. Это было заметно и по архитектуре, и по чистым улицам, и по магазинам с большими стеклянными витринами.
Подошли к нужному зданию, указанному в поле обратного адреса на конверте. Джеки задрал голову, рассматривая дом. Уважительно присвистнул.
— Приличное место. Смотрите, какой высокий. А если посчитать окна, то этажей всего три. Представляете высоту тамошних потолков? Даже я со своей рукой не дотянусь.
— Вот сейчас зайдем и проверим.
Социалист одернул полу пиджака, несколько раз шаркнул ладонью по рукаву, смахивая пыль. Журналист с интересом следил за тем, как Джеки пытался экстренно привести внешний вид в порядок.
— Что ты делаешь?
— Меня же консьерж дальше входной двери не пустит. Как-то я не ожидал в таком месте оказаться.
— Со мной не остановят, не бойся.
Артур первым потянул на себя фигурную ручку. Заметил необычный механизм с противовесом и балансиром, который закрывал дверь за посетителями. Куда сложнее привычной стальной пружины.
Как и предполагал социалист, сразу после входа находился стол с дежурным консьержем. Уилсон не стал дожидаться вопросов, протянул визитную карточку и заговорил первым.
— Доброго дня, сэр. Мне нужно попасть к мистеру Джону Хансену. Подскажите, в какой квартире он живет?
Консьерж принял визитку, поднес ее близко к лицу, чтобы прочитать. Перевел взгляд на Артура, потом покосился на социалиста. Наконец, заговорил.
— Приветствую, сэр. Подскажите, мистер Хансен ждет вашего визита?
— Мистер Хансен написал в редакцию газеты. И предложил посетить его для разговора. Предположу, можно трактовать это как формальное приглашение.
После короткой паузы консьерж счел аргументы верными и кивнул.
— Думаю, вам стоило заранее договориться о времени. Мистер Хансен возвращается со службы ближе к семи вечера.
Артур вытянул часы из кармана. Едва перевалило за три после полудня. Ждать предстояло долго.
— Понял вас, сэр. Если оставлю вам визитку, то передадите ее мистеру Хансену? И предупредите, что я вернусь сегодняшним вечером.
Консьерж пообещал так и сделать. Артур первым направился к выходу, стушевавшийся Джеки последовал за ним. Социалист явно чувствовал себя подавленным в доме для состоятельных семей.
На улице Артур обратился к спутнику.
— Иди домой, если хочешь. Опасности здесь явно нет. Не стану впустую тратить твое время.
— А как насчет третьего места?
— Перенесем на следующий раз.
— Вы знаете, мистер Уилсон, я останусь. Стало интересно послушать, что вам расскажут. Если человек в таком месте живет, то деньги его точно не волнуют. Значит, есть что-то стоящее.
Артур поднял голову к пасмурному небу, выставил перед собой руку ладонью вверх. Почувствовал упавшую каплю. До этого он планировал провести время в парке, найти подходящее место и дождаться вечера.
— Джеки, идем в паб. Капает все сильнее.
— Здесь, наверное, дорого везде. Но лучше потратиться, чем вымокнуть.
— Я угощаю. Считай, что ты на редакционном задании.
Подходящее место нашлось на параллельной улице. Артур недолго выбирал между кофейней и пабом, в конечном счете остановился на последнем. Журналист купил себе и спутнику порцию рыбы с жареным картофелем и полпинты темного пива.
Следующие несколько часов Артур просматривал записи в блокноте и заново структурировал все сведения, полученные за последние дни. Джеки скучал и чаще смотрел в окно. У них с Артуром оказалось не слишком много общих тем для разговора. А все возможности универсальной светской беседы исчерпали еще по пути.
Когда журналист в очередной раз достал из кармана часы, то увидел, что короткая стрелка перевалила за семь пополудни. Уилсон закрыл и спрятал блокнот, обратился к социалисту.
— Джеки, идем. Хансен уже должен был оказаться дома.
Они вернулись в нужный дом. Консьерж их ожидал. Объяснил, как найти квартиру Хансена на третьем этаже. Артур поблагодарил и первым стал подниматься по крутым ступеням. На середине пути начал задыхаться и почувствовал, насколько был прав Джеки, предполагавший высокие потолки.
Вскоре остановились перед нужной квартирой. После паузы Джеки удивленно покосился на замершего Артура. И занес руку для стука. Но журналист перехватил его. И вполголоса, чтобы не услышали по ту сторону двери, объяснил.
— Подожди. Хочу восстановить дыхание. Предстоит много говорить. Сперва требуется произвести должное впечатление.
Джеки удивленно поднял брови, но не стал комментировать. Спустя несколько минут Артур решил, что достаточно отдышался. Увидел рядом на стене кнопку механического звонка. Пару раз надавил, услышал в квартире перезвон колокольчиков.
Почти сразу же дверь открылась. На пороге стояла взрослая женщина в скромной одежде и собранными в пучок волосами, прикрытыми чепцом. После короткого раздумья Артур решил, что это прислуга, а не жена хозяина.
— Мэм, добрый день. Артур Уилсон, газета «Зеркало Ландариума». Несколько часов назад я передавал визитку.
— Хорошего вечера, мистер Уилсон, — голос у женщины оказался низким и словно бы прокуренным. — Я доложу о вас мистеру Хансену. А с вами мистер?..
Артур уже открыл рот, чтобы ответить. Но понял, что снова забыл фамилию спутника. Социалист верно трактовал паузу и представился сам.
— Джек Паувэлл, мэм.
Когда горничная отступила. Журналист первым зашел в прихожую, стушевавшийся Джеки последовал за ним. Видимая часть квартиры была обставлена противоречиво. Словно боролись два человека — один хотел все утроить функционально и аскетично, другой пытался выставить напоказ богатство.
По соотношению вещей Артур предположил, что в основном деньги тратила жена. А сам хозяин ограничивался только необходимым минимумом.
Вскоре вернулась прислуга. Женщина сделала приглашающий жест.
— Мистер Хансен примет вас в кабинете. Следуйте за мной.
Прошли по длинному коридору. Джеки несколько раз нервно обернулся, убеждаясь, что за ними не остается грязных следов.
Кабинет находился в угловой комнате. Артур рассмотрел наклонный стол с закрепленной на нем чертежной бумагой. И выполненные карандашом наброски. Журналист предположил, что Джон Хансен служил инженером или архитектором.
Сам хозяин квартиры сидел в кресле возле окна. Читал газету и курил сигарету. Артур успел рассмотреть заголовок прежде, чем Хансен свернул и положил номер на журнальный столик. «Утреннее обозрение». Ежедневное издание с хорошей репутацией.
Хозяин встал и направился к посетителям. Артур всмотрелся в его лицо и пришлось сделать над собой усилие, чтобы не показать эмоций. Джон Хансен происходил из фабричного народа.
Хорошо заметных издалека отличий у него не было. Но лицо сохранило типичную для всех фабричных людей асимметрию. Правый глаз находился где-то на два дюйма выше левого. А уголок рта поднят в вечной усмешке.