— Согласен. Однако окончательно исключать это нельзя. Но да, сейчас считается, что жертвы никак не связаны ни с убийцей, ни друг с другом.
Артур сделал короткую запись в книжке. Но больше из вежливости, ничего значимого он пока не услышал.
— Нашлись свидетели?
— После объявления вознаграждения за сведения — да, причем очень много. Но только пользы от них нет. Слишком бдительные горожане, охотники за наградами, умалишенные. У констеблей не хватает времени, чтобы все проверить.
— И что сержант-детектив Нельсон собирается сделать дальше?
— Вот этого я уже не знаю.
Артур откинулся на стуле, задумчиво смотря на запись. Пока сложилось впечатление, что он купил на пару пирожных больше, чем стоило. Янг подтвердил догадки, но ничего нового не рассказал.
— Есть еще одно, мистер Уилсон. Пару дней назад пришло письмо от профессора философии из университета Ковершайна. Он предложил… Как бы правильнее обозначить? Составить словесный портрет преступника.
— Это какие-то мистические практики? — с сомнением уточнил Артур. Сверхъестественным откровениям он не доверял.
— Нет, профессор утверждает, что это смесь философии, антропологии и психического анализа. Детектив-сержант решил никак не отвечать на письмо. Но вы можете с ним поговорить, вдруг выльется во что-то интересное.
— Хорошо, давайте запишу.
— Профессор Аарон Дэвис с кафедры философии, — констебль выдержал паузу, после чего покачал головой. — Пожалуй, сверх этого больше рассказать нечего. Если появится что-то новое, то пришлю вам телеграмму, мистер Уилсон.
Артур убрал записную книжку во внутренний карман. Узнать удалось немного, но при должном желании это можно положить в основу заметки. Ну и требовалось показать информатору, что встреча прошла не зря.
— Благодарю, констебль Янг. Получилось крайне познавательно. Надеюсь, вам удастся найти преступника в ближайшее время.
Журналист первым поднялся из-за стола. Протянул ладонь для прощального рукопожатия и неспеша направился к выходу. По пути домой решил зайти на телеграфную станцию, чтобы отправить сообщение профессору.
До университета Ковершайн было полтора часа на поезде и не хотелось впустую тратить время и деньги. Вряд ли беседа сильно поможет в расследовании, но зато заинтересует и развлечет читателей «Зеркала».
***
Вечером того же дня Артур снова вышел из дома с коробом. Вернулся на площадь, на этот раз встал ближе к станции омнибусов. Откинул крышку, неторопливо расставил мелочевку по прилавку.
В какой-то момент рассмотрел в туманной дымке вчерашнюю пару социалистов. Похоже, они также обходили квартал, подобный патрулям полисменам. Только со своими целями.
Джеки заметил журналиста и махнул непропорционально большой рукой. Артур ответил на приветствие.
В этот раз удалось переговорить с некоторыми покупателями. Люди скучали в ожидании свободной повозки и подходили к прилавку. Иногда что-нибудь покупали, в другие разы просто поддерживали беседу.
Первые впечатления подтвердились. Люди стали бояться. Но вместе с тем в речах сквозил фатализм и принятие. Немолодой рабочий сказал, что с последнего убийства уже прошло достаточно времени. И если на этом все закончится, то через несколько недель жизнь вернется в привычное русло. Нельзя же бояться бесконечно.
Спустя пару часов торговли Артур увидел, как к нему возвращался мужчина, с которым они не так давно поговорили. Шел в компании пары полисменов. Указал пальцем на журналиста. Констебль и сержант направились к лотку, встревоженный рабочий держался на расстоянии.
Полисмены остановились в паре шагов от Артура. Сержант в знак приветствия прикоснулся указательным пальцем к поле цилиндра.
— Сэр, нас попросили вас проверить. Утверждают, что вы… — полисмен на миг запнулся, пытаясь подобрать слова. — Изъясняетесь неправильно. Не так, как принято говорить у местных жителей.
От удивления Артур не сразу понял, в чем дело. Он медленно проговорил:
— Я гражданин Альбии Матры. Родился и вырос в Ландариуме. Не знаю, что могло смутить в моей речи уважаемого сэра.
Сержант, до этого державший правую кисть на поясе, рядом с рукоятью дубинки, заметно расслабился. Опустил руку вдоль тела и небрежным жестом показал констеблю, что угрозы нет.
— Кажется, я понял в чем дело. В вашей манере речи говорит образование. Такого не ожидаешь от лоточника. Как давно вы здесь торгуете?
— Второй вечер.
Полисмен явно засомневался в том, что делать дальше. Но к нему подступил подчиненный, наклонился и вполголоса проговорил:
— Сержант, мы должны быть особенно бдительны.
— Согласен. Сэр, вам придется пройти с нами. Прошу понять, такая сейчас ситуация. Появление незнакомцев, которые выделяются среди местных жителей, выглядит подозрительно.
Артур понимал, что в обычное время полисмены оставили бы его в покое. Но сержант был прав, требовалось проверять каждого выделяющегося человека.
Журналист медленно и демонстративно потянулся к внутреннему карману, достал визитницу и передал полисмену.
— Сержант, я нахожусь здесь не ради заработка. А по заданию от редакции «Зеркала Ландариума». Возьмите визитку.
Полисмен взял карточку, прочитал и передал напарнику. Тот также пробежался взглядом и нахмурился. Артур ожидал, что повторится история с социалистами. Но все обернулось чуть иначе.
Констебль бросил визитку на мостовую под ноги журналисту.
— Я тебя вспомнил. Артур Уилсон. Шакал-трупоед из газеты «Ежедневная всемирная хроника». Значит, решил нажиться и на этой трагедии?
Артур поджал губы и не стал ничего отвечать. В недавнем прошлом он уже множество раз слышал подобные обвинения лично и читал в письмах, присланных в редакцию «Ежедневной всемирной хроники». И еще тогда понял, что оправдания не помогут.
Услышав прозвище, вспомнил Артура и сержант. Он мрачно окинул журналиста взглядом. Некоторое время думал, оценивая, как поступить лучше. Наконец, заговорил:
— Сэр, вам стоит уйти.
— Вынужден отказать, — твердо ответил Уилсон. — Я не нарушал закон и могут здесь находиться. И повторю, что выполняю задание редакции. С «Хроникой» я разошелся. И теперь работаю на респектабельное издание.
Но полисменов его ответ не убедил. Сержант с напором произнес:
— Сэр, есть два завершения ситуации. Либо вы прямо сейчас уходите и больше не возвращаетесь, ни завтра, ни через неделю, никогда. Либо мы идем в ближайший полицейский офис, и вы проведете ночь в клетке.
— За что? — сдержанно спросил Артур.
— У журналистов редко встречается лоток с товарами на продажу. Я предположу, что он украден. Придется вас задержать, пока не найдется владелец. И подтвердит или опровергнет добровольную передачу вам.
— Это какой-то бред. А если я скажу, что вещи принадлежат мне?
— То я не поверю. И все равно настою на заключении. Под мою ответственность. Выбор за вами, мистер Уилсон.
Артур тяжело вздохнул. Подобного развития событий он не ожидал. С надеждой посмотрел на полисменов.
— Мы можем найти какой-нибудь компромисс?
— Вы человек с репутацией, мистер Уилсон. Так что договориться не удастся. Здесь вы не останетесь. Уходите, либо следуйте за нами. Констебль Блэкстоун, приготовьте наручники.
Полисмен послушно снял с пояса стальные кандалы, соединенные короткой цепочкой. Артур решил не испытывать судьбу. Сержант явно был настроен идти до конца.
Журналист начал молча убирать товары обратно в короб. Сперва пытался аккуратно разложить все по гнездам, но потом просто сгреб рукой. Подумал, что теперь лучше поторопиться, а разобрать все можно будет дома.
Перед тем, как уйти, повернулся к полисменам. Нашел взглядом латунные цифры у них на воротниках, складывающиеся в личные номера. Сто семнадцать у сержанта и триста сорок пять у констебля.
— Полисмены, доброго вечера.
Ответа не последовало. Артур закинул короб на спину и спокойно пошел прочь с площади. Время было не слишком позднее, сквозь плотные облака и смог еще пробивалось солнце. Идти не так страшно, как глубоким вечером.
После короткого раздумья решил не записывать номера полисменов. Не было ни возможности, ни даже желания каким-нибудь способом им отомстить. Уилсон признал, что его нагнала собственная репутация.
До «Зеркала» Артур работал журналистом в газете «Ежедневная всемирная хроника», которая, как и следовала из названия, выпускалась из типографии каждый день.
Только в профессиональной среде репутация у «Хроники» была в лучшем случае спорная. Редакторы и журналист хватались за любую сомнительную информацию, способную повысить продажи.
Порой и сгущали краски, раздувая обычные происшествия и даже непроверенные слухи в настоящие сенсации. В прошлом году прогремела новость о том, что в парламенте всерьез обсуждали возможность продажи колонии на острове Гаядит соседнему государству, Клойлатцену. Все началось с неудачной шутки представителя республиканской партии, которую записал и широко интерпретировал журналист-стенографист «Хроники».
Артур занимался новостями о происшествиях и преступлениях. Часто оказывался в нужных местах одновременно с полисменами и имел возможность передать все в самых жутких подробностях. Порой заранее выбирал одну из сторон и транслировал позицию со страниц газеты, что нередко влияло на мнение публики.
Все закончилось в начале года, когда на издание и лично Артура Уилсона подало иск о клевете «Океаническое общество рыбной и прочей ловли».
Суд Артур и «Хроника» проиграли. В результате газета выплатила истцу солидную сумму в четыреста фунтов стерлингов. Журналист остался без работы. Все сбережения Артура и Мэри ушли на штраф. Но и этого не хватило. Пришлось залезть в долги, продать мебель и украшения, переехать в новую, более дешевую, квартиру.
Замаячила перспектива оказаться в работном доме. Но Артуру поступило предложение от владельца «Зеркала Ландариума», которому требовалось срочно восстановить штат журналистов.