— Я объясню. Ты… — Артур запнулся, пытаясь подобрать верное определение. — Ты висишь над городом Ландариум. На противоположном конце земного шара от континента, где прежде находился.
Почему?
— Слишком сложно объяснить. Ты очень долго спал, чтобы понять причины.
Твой народ освобождает меня. Медленно. Снова спрошу почему?
— Мы не знали о существовании богов. Даже сейчас не видит никто. Только я. Твое тело с нашей точки зрения просто ресурс. Для обогрева, готовки и приведения в движение паровых машин.
Ара-тун-Оттонд снова надолго замолчал. Артур не понимал, насколько полноценным сознанием тот обладал. За прошедшее с момента открытия белого угля время достали из земли и тем более сожгли лишь незначительную толику всех запасов. И предстояло выяснить,
— Ты слышишь меня?
Да.
— Скажи, до нашего разговора ты осознавал себя?
Не до конца. Назвав свое имя, полностью вспомнил кто я. Благодаря тебе.
Артур напряженно поджал губы. Слишком поздно подумал о таком исходе разговора. Прежде инготийский бог действовал бессознательно. Но может это и к лучшему — с разумным созданием легче общаться.
Грудь свело очередным спазмом. Ара-тун-Оттонд снова обратился к нему.
Ты освободишь меня.
Утверждение, а не вопрос. Артур опустился на бревно, вновь с силой потер грудь. Задержал ладонь напротив сердца. Беспокойно посмотрел на облака. Заговорил, тщательно подбирая слова.
— Один человек уже пытался. Несколько дней назад, когда сгорело очень много твоей плоти. Что с ним стало?
Получил заслуженную награду. Огонь его принял.
— Умер во время пожара?
Верно.
— И если я помогу, то закончу точно также?
Да. Я отец эвкалиптов. И не способен наградить ничем, кроме огня.
— Тогда вынужден отказать. Мне нравится жить. Не тороплюсь вступить в пламя.
Вместо ответа последовал долгий спазм боли. Артур стиснул зубы, несколько раз громко выдохнул. После короткого яростного порыва Ара-тун-Оттонд снова обратился к журналисту.
Ты добровольно принял метку. И уже не можешь отказаться.
В ответ Артур только покачал головой. Он не понимал до конца, на что способен дикарский бог. И решил не связывать себя обязательствами, которые не собирался исполнять. Упрямство журналиста разозлила собеседника еще сильнее.
Горевший брикет угля резко вспыхнул, прогорая за считанные секунды. От неожиданности и волны жара Артур отшатнулся, повалился с бревна на землю. Если бы уголь не лежал на старом кострище, то непременно начал бы пожар.
Артур торопливо поднялся, ухватил вторую упаковку и бросил в пепел, стараясь попасть прямо в центр черного пятна выжженой земли. Сперва занялась бумага, потом и белый уголь.
Журналист отступил на пару шагов, даже не пытаясь отряхнуться. Поднял голову к небу.
— Все-таки у тебя есть желания. Допустим, я помогу и твое тело полностью выгорит. Полная свобода. Что ты будешь делать дальше?
То же, что и прежде.
— Не говори загадками. Если хочешь помощи, то будь откровенен.
Артур вопросительно смотрел на небо. Увидел, что дальние глаза начали медленно закрываться. Журналист уже не рассчитывал на ответ, но внутри головы вновь прозвучали слова. Но слышались не так отчетливо, как прежде. И появились паузы между фразами.
Верну на эту землю эвкалиптовые рощи.
— Подожди. Ты находишься в Альбии Матре, а не дома. Они здесь никогда не росли. И вряд ли переживут наши зимы.
Освободи меня. И увидишь.
Артур долго стоял на месте с поднятой головой в ожидании следующих слов мертвого бога. Почувствовал спазм в затекшей шее. Увидел, что опустились веки на последнем глазе в поле зрения.
— Ара-тун-Оттонд, ты здесь?
Подождал еще четверть часа, время от времени обращаясь к небу. Но ответа так и не последовало. Журналист отряхнулся, снова сел на бревно. Вытащил из кармана блокнот и записал случившуюся беседу. Для себя, в попытке структурировать и осознать произошедшее.
Просидел там достаточно долго, но разговор так и не продолжился. Глаза на небе остались закрытыми. Артур снова поднял голову. Решил попробовать в последний раз:
— Молчишь, потому что выбился из сил? Тебе сложно говорить? — журналист подождал еще немного. — Надеюсь, наша беседа никогда не повторится. А ты вернешься в сон.
Уилсон поднялся, в очередной раз отряхнул штаны сзади и направился домой.
***
Следующие несколько недель запомнились в Ландариуме под точный названием Безумие поджигателей. В одноименной статье журналист газеты «Утреннее обозрение» собрал вместе недавние происшествия, так или иначе связанные с огнем.
Два успешных поджога. После каждого город на долгие часы накрывался плотный покровом дыма. Один произошел на угольной базе Королевского морского флота, второй на складе завода паровых машин Голдрока.
После этого на многих предприятиях усилили охрану. Благодаря чему удалось остановить еще ряд попыток развести огонь в хранилище белого угля. Публично было известно о трех случаях. И оставалось только предполагать, в скольких ситуациях промышленники приняли решение не говорить о покушении.
Чаще всего поджигателями оказывались работники. Приличные люди, не замеченные в связях с социалистами, анархистами и подпольными революционерами. Долгие годы служили на заводах. Одни безупречно, другие с нареканиями, но незначительными.
Оба успешных поджигателя закончили жизнь в огне и допросить их не удалось. А вот со всеми остальными побеседовали детективы полиции. Но мотивы преступников так и не донесли до публики.
Читая очередной новости Артур понял, что не сможет остаться в стороне. Снова почувствовал долю своей вины и ответственности. После их разговора Ара-тун-Оттонд начал действовать осознанно. И управлял зараженными напрямую.
В первую очередь Артур решил поговорить с констеблем Янгом. История была довольно громкой и вряд ли удержалась только среди детективов и полисменов, непосредственно допрашивавших поджигателей.
Журналист представлял, по какому маршруту обходил город констебль. Торговые районы и кварталы, в которых традиционно селились мелкие клерки и заводские инженеры и рабочие с высокой квалификацией.
Вышел из дома незадолго до полудня. Артур помнил, что где-то в середине маршрута находился паб с пристроенной верандой. На которой и можно будет следить за улицей и заметить Янга.
За полчаса добрался до «Стога ячменя». Взял полпинты темного пива и тарелку чесночных гренок. Артур вернулся на улицу, провел ладонью по деревянному стулу без обивки. Ранним утром шел мелкий дождь, сидение до сих пор не высохло.
Журналист вдохнул, обтер стул рукавом пиджака. Сел и приготовился ждать. Рассеяно смотрел на улицу, стараясь заметить приметную форму полисменов. Первого констебля увидел спустя пару минут, но это был не Янг. Немолодой служащий канцелярии с кожаной папкой в руках.
Пришлось просидеть еще больше часа. Тарелка и стакан давно опустели, Артур чувствовал, что начинал замерзать. Спрятал ладони под мышками, уже с нараставшей тревогой следил за улицей.
Наконец, Артур заметил высокого худощавого Янга. Он патрулировал в паре с констеблем, который казался еще моложе самого Янга. На взгляд журналиста, второй едва ли достиг двадцати лет.
Уилсон торопливо встал и направился наперерез патрулю. По пути несколько раз махнул рукой, привлекая к себе внимание. Полисмены сдержали шаг, потом остановились и дождались Артура.
— Мистер Уилсон, чем обязан?
— Констебль, мистер Янг, доброго дня. Хочу попросить вас о приватной беседе.
— Прямо сейчас? — переспросил Янг. Он с долей тревоги покосился на спутника и покачал головой. — Видите повязку на руке? Я на службе и не могу отвлекаться на частный разговор.
— Я вынужден настоять. Дело срочное. Можем обсудить на ходу.
Янг старался не показывать эмоций. Но Артур видел, что молодой констебль волновался. Коллега узнал об их знакомстве. И Янга могли обвинить в передачи внутренних сведений журналистам. В ряде случаев необоснованно, в других — вполне справедливо.
— Мистер Уилсон, давайте запланируем встречу. А мы с Джонсоном продолжим патрулировать.
— Нет, мистер Янг. Прошу помочь. Во имя нашей многолетней дружбы.
Артур постарался, чтобы в голосе не прозвучало угрозы. Но все же оставил скрытый намек для второго констебля. Янг это понял и обреченно кивнул.
— Если дело срочное, то поговорим сейчас. Джонсон продолжаем маршрут. Мы с мистером Уилсоном пойдем следом в двух десятках ярдов.
Младшему констеблю это явно не понравилось. Но спорить не стал. Он фыркнул, смерил Артура взглядом и двинулся дальше по улице. Янг дождался, пока напарник отойдет и обратился громким шепотом:
— Мистер Уилсон, вы поставили под угрозу всю мою карьеру. Это у полисменов должны быть осведомители. А не наоборот.
— Я говорил правду, дело срочное и важное. Расскажи все, что знаешь о безумии поджигателей.
— Немного, честно говоря. Идемте, Джонсон ушел достаточно далеко.
Артур кивнул и пошел по правую руку от констебля.
— Меня интересует все, что не попало в публичное обсуждение. В первую очередь допросы схваченных поджигателей. Мой главный вопрос: почему?
— Честно скажу, я лично не присутствовал ни разу. Но истории ходят. Если обобщить, то сами преступники не могут объяснить, зачем это делали. Просто в какой-то момент поняли, что так правильно поступить.
— И хотят до сих пор?
— Насколько знаю, нет. Временное помутнение. Либо же все искусно лгут. Впрочем, в этом детективы сомневаются. Простые работяги, многие впервые оказались в поле зрения полиции, а не закоренелые преступники.
Это Артур ожидал и боялся услышать. Не случайность, а злая воля Ара-тун-Оттонда, который пытался освободить еще больше своего тела.
— Что случится с поджигателями?
— Насколько я знаю, по основной части арестованных расследование закончилось. Дальше суд. Не готов предсказывать их судьбу. Возможно, признают их умалишенными.