Если болит спина — измените отношение к себе и окружающему вас миру.
С точки зрения большинства сегодняшних медиков, это не важно. Но с древности и до сегодняшнего дня любой костоправ еще в начале обучения Живе накрепко затверживает:
Суставы, в том числе и позвоночник, подтачиваются длительным страхом, эмоциями гнева, неудовлетворённости и протеста. Вообще состояние спины отражает ваше ощущение собственной силы, уверенности и поддержки со стороны близких вам людей. Проблемы со спиной значат, что этого вы не чувствуете.
Кроме того:
— боли в поясничной области — это результат сознательного и бессознательного понимания собственной никчёмности, давления материальных проблем как финансового, так и бытового характера;
— боли в середине спины — индикатор чувства вины и прошлых страхов, сигнал о том, что вы боитесь прошлого и пытаетесь его забыть, причем безрезультатно, оправдываетесь перед самим собой за грубость, хамство или аморфность и слюнтяйство;
— боли в верхней части спины и шее — недостаток эмоциональной поддержки, убеждения, что вас не понимают или просто используют (помните поговорку: «на шею сели и ноги свесили»?), нехватка заботы и внимания близких, ощущения, что кто-то помыкает вами.
В современной медицинской науке начинает понемногу идти речь о психосоматических связях с болезнями, пока, правда, неуверенно, но всё же есть надежда на поворот к более серьёзному отношению к данному вопросу.
С точки зрения же костоправа, эти и прочие болезни позвоночника, как кособокость (сколиозы), так и чрезмерная кифозность или лордозность, а следовательно, и происходящие из них в дальнейшем межпозвонковые грыжи и протрузии и пр. также неразрывно связаны с нарушениями в психосфере.
В заключение этой беседы хотелось бы добиться четкого осознания вами того, что, как и в любых других хворях, проблемы со спиной — это лишь малая часть нарушения равновесия и Лада всего организма, в том числе и психосферы. Поэтому положительная психотерапия обязательно должна участвовать в комплексе лечения любого сбоя вашего организма. Не залечивайте локальный больной участок или проявление болезни — исцеляйте, восстанавливайте весь организм и психику!
ЛЕЧЕНИЕ НЕПРИЯТИЯ МИРОВОГО СИОНИЗМА5
Происшествие с нарами. «Сюрпризы» Рождества. Новые приступы сионизма у дока. Силовое решение. Косуля. Будем лечить не только позвоночник. Рассказ Мамаева. Боевые побратимы. Почему мировой сионизм мне не мешает ?
Утром я, как обычно, вернулся с зарядки и стал одеваться. Док тоже проснулся и направился на улицу, — спал он в своём любимом тёплом охотничьем костюме, лёжа поверх спального мешка. Григорьевич ещё не успел выйти, как за его спиной раздался треск дерева, грохот, и Олег, спавший над доком, рухнул вместе с дощатым настилом на место Григорьевича, тут же провалился сквозь него и оказался сидящим на цементном полу в куче сломанных досок и матрасов вперемешку со спальниками. На шум вбежал Сабир и долго дивился случившемуся, потому что нары эти уже лет десять стоят, и никогда ничего подобного не происходило, хотя порой на верхних ярусах лежали мужики и потяжелее Олега. Больше всего радовало то, что доктор успел вовремя покинуть ложе. Я мимоходом подумал, что происшествие с нарами, видимо, сулит нам нарушение каких-то планов.
В этот день Дима собирался в районный центр, и мы с доком решили поехать с ним. Я хотел купить себе спортивную сумку и фонарик, а док истосковался по связи с внешним миром. Едва мы покидаем «зону телефонного безмолвия», как доктор принимается звонить всем друзьям, знакомым и сотрудникам. Но это ещё мелочи. Самое главное, чем больше мы удаляемся от Ранадора и приближаемся к цивилизации районного масштаба, тем чаще в перерывах между звонками начинает «оживать» тема мирового сионизма, как-то угасшая было в поместье волхва. Хорошо, что сейчас не ночное время, дорога чистая от снега, а встречных машин совсем мало, поэтому никаких последствий от «камланий» дока на иноприродную силу у нас не произошло. Так мне казалось.
В районном центре мы остановились у рынка. Дима пошёл за покупками, и мы с доком решили пройтись по ларькам и магазинчикам. Учитывая, что было седьмое января, православное христианское Рождество, базар совсем никакой, да и большая часть магазинов закрыта по случаю праздника, я решил, что мы возвратимся к «Сурфу» быстро. Так бы оно и было, если бы.
Довольно скоро обойдя скудный базарчик, мы вошли в киоск, где скучала симпатичная большеглазая девушка. Купив у неё сувениры, мы уже вышли на улицу, как вдруг доктор увидел цветочный ларёк, и его осенила мысль доставить неожиданную радость этой девушке. Доктор вообще по своей натуре очень щедр и романтичен, и любит делать людям приятные сюрпризы.
— Я куплю цветы, пусть ей станет немного радостнее в этот скучный день, — предложил док, и мы вошли в дверь под вывеской «Цветы». Лучше бы я вошёл туда один. Продавщица цветов оказалась из того разряда людей, которые считают себя верующими, но со святыми писаниями знакомы понаслышке и толком даже не знают, почему одна часть христиан празднует Рождество на тринадцать дней раньше другой. Женщина принялась поздравлять нас с праздником Рождества Христова. Я ей пояснил, что этот праздник был заимствован христианами из древних культов почитания, скажем, в Египте — Осириса 6 января, в Греции — Диониса 6 января, в Иране Митры — 25 декабря, а у нас — Коляды. Наши предки праздновали Рождество Коляды, начало нового солнечного года, после того, как закончилось зимнее солнцестояние и прекратилось удлинение ночи. Это праздник победы Светлых сил над силами Тьмы, и он соответствует 25 декабря. Празднование Рождества Христова 7 января появилось у славян после разделения христианской церкви на католиков и православных и введения нового Григорианского календаря, у которого разница со старым Юлианским составляет 13 дней.
Это была ещё одна моя грубая ошибка. Григорьевич тут же оседлал своего любимого масонского «конька». Его понесло так, что на какое-то время он забыл и о цветах, и о девушке, сосредоточившись на мысли, что «нам же историю подменили, всё совсем не так было, и Писание говорит не о том, о чём нам твердят...» В общем, остановить его уже было невозможно, тем более что женщина с величайшим интересом слушала этого респектабельного седобородого мужчину. Напоминание о цветах и девушке ничего толком не исправило, только на несколько минут отвлекло дока для вручения букета, и всё продолжилось. Минут через двадцать я побрёл к «Сурфу».
— Дима, это очень надолго, что будем делать? — сообщил я неутешительную весть.
— Плохо, нам ещё за электродами съездить, а также на овощную базу успеть, — отвечает «сталкер». Минут десять мы сидим в раздумье.
— Есть идея, я попрошу Григорьевича помочь мне в выборе сумки и фонарика, он не откажет, — решаю я и выхожу из машины.
Хитрость, хоть и с трудом, удаётся: я увлекаю дока в магазин метрах в пятидесяти от рынка. Здесь мы покупаем фонарик, и я тяну его дальше ещё метров пятьдесят, там мы выбираем сумку. Возвращаясь к машине, я все время твержу, что нам нужно спешить, что овощная база скоро закроется. Вот мы и в машине, Дима поворачивает ключ зажигания и... доктор со словами «ой, я ей забыл сказать», выскакивает из «Сурфа». Подождав немного, я снова иду увещевать дока. Бесполезно, всяческие доводы о том, что нас ждут, что ещё нужно купить продуктов, а база скоро закрывается и т.д. никакого эффекта не имеют. Загипнотизированный восхищённым вниманием цветочницы к своим пламенным речам, Григорьевич уже не в состоянии прервать сладчайший миг триумфа. Я снова возвращаюсь к «сталкеру» ни с чем. Времени уже практически нет, — или мы уезжаем немедленно, или нам уже вообще торопиться некуда. Но как мы объясним в Ранадоре всю глупость ситуации? Остаётся только одно решение — силовое. Я выхожу из «Сурфа», а Дима заводит двигатель.
В цветочном ларьке ничего не изменилось, как будто время здесь не властно: всё то же восторженное лицо женщины с широко открытыми глазами и вошедший в раж док, вдохновенно вещающий о кознях треклятого сионизма. Какие тут могут быть продукты и овощная база?
— До свидания! — грубо прерываю я идиллическую беседу. — Мы очень спешим, опаздываем! — хватаю Григорьевича за руку и тащу из ларька. Женщина второпях на толстом журнале пишет свой телефон и адрес и суёт ему вдогонку. Я упорно продолжаю тащить упирающегося доктора, причитающего заклинание «я не всё сказал», к работающему «Сурфу». Едва мы касаемся сидений, как смышленый «японец» тут же срывается с места. Некоторое время я с опаской поглядываю назад, — на площади стояла машина с двумя патрульными. Нет, нас никто не догоняет, уф, пронесло, наверное, подумали, что друзья забирают своего перебравшего товарища. А док сидит теперь такой смирный, что не верится, и когда мы перед самым закрытием подъезжаем к овощной базе, он приступает к своему второму любимому делу — разговорам по телефону. Замечательно, это надолго, мы с Димой отправляемся на базу и спокойно берём всё по списку, которым нас снабдила Галя.
На обратном пути «сталкер» легко ведёт железного коня по лесной дороге, попутно читая следы на глубоком снегу. Кажется даже, что разумный «Сурф» сам бежит по знакомой дороге, не мешая хозяину разбираться в хитросплетениях звериных следов.
— Вон, справа, косуля! — кричит Дима, указывая рукой в тайгу. Мы смотрим туда и видим большую красивую в своём испуганном изяществе косулю, которая лёгкими прыжками летит через заросли и кусты справа от машины. Мы замедляем скорость. Животное обгоняет нас.
— Сейчас она на дорогу выскочит, — предполагает Дима. В самом деле, косуля устремляется к прочищенной трактором дороге нам наперерез, ещё миг — и она побежит не по рыхлому снегу, а по твердому мерзлому покрытию. Но в последний момент чуткое животное вдруг делает великолепный огромный прыжок и, распростершись в воздухе, перелетает на левую сторону дороги. Там, где передние ноги животного должны были коснуться заснеженной земли, оказалась впадина. Косуля с размаху влетает в сугроб, кувыркается по рыхлому снегу, взбив его белыми фонтанами и, вскочив на ноги