— Как возможность будет — осмотри-ка ты, Фая, остальных наших ещё разок, без всяких пропусков и исключений, чтоб ни говорили и как бы они не отказывались. Всех! Выспроси подробно, знаю — ты это умеешь, вдруг у кого-то ещё какие скрытые болезни выявятся, типа неявного диабета, предрасположенности к нему, или чего еще подобного. Мы человека, допустим, грузим по полной, а ему что-то совершенно противопоказано. Продолжительные физические нагрузки, например. И начни, не откладывая, с тех, кто сегодня в дальний рейс надолго уходит — те, что остаются, и так у тебя под рукой, их и позже можно глянуть. И ещё — подумай над уточнением списка необходимых лекарств в аптечках рейд-групп, никогда не известно с чем и где там вдалеке столкнемся. Понимаю, что не ко времени — но у нас его так никогда не будет, если про это подзабудем. Людей потерять легко — подготовить трудно…
— Уже кое-что надо, вчера немало ушло, напишу — и ушла, вся в заботах, а я рядом со стариком остался. Опять ведь не спала практически всю ночь, рядом с раненым прикорнула только и все урывками…
Как же мне и всем нам его не хватать-то будет — это я про Резвана-абы. Вот ему я доверял на все сто, за тыл все это время совершенно уверен был — знал, что когда наш бабай-комендант в лагере, а он в нем находился постоянно, там и порядок будет должный и люди присмотрены, ну и готовил он отменно, этого не отнимешь. Теперь мне и не отъехать какое-то время никуда надолго, только разве что по ближней акватории и рассекать — хозяйство-то все растет, без надежного пригляда и не оставишь…
Блин, не о том сейчас думаю! Не его — себя жалею! Теперь же срочно похороны достойные надо организовывать, такое не отложишь на потом — и жара тут стоит, и по обычаю так, да и по обрядам. Э-эх, Резван-абы, ну надо же так-то — во вчерашнем бою выжил, в схватке с паками самым героем дня себя показал, а тут… Потеря невосполнимая! Кому как, а для меня — очень болезненно, как-то сдружились мы.
Ну да делать нечего — объявляю локальный аврал и общий подъем. Стучу по большому котлу кухонному — вставайте, ребята и девчата, не время разлеживаться…
(утро и первая половина дня, о. Дом)
По «мудрому совету» гротескно-киношного «пирата и разбойника» Бармалея из старого советского фильма «Айболит-66» — всё нам нынче приходится делать одновременно.
(Бармалей — пиратам: ВСЕ надо желать одновременно!)
Ведь сколько времени прошло как в далеком-далеком детстве его впервые смотрел — целая жизнь моя прошла, а совет этот и по сей день актуален! Мы именно это и делаем, пытаясь в суете и хлопотах всё совместить. Всё сразу — ведь все срочные и действительно неотложные наши дела надо успеть сделать именно сейчас, при этом ничего не забывая и не откладывая на «потом». За нас, увы, никто ничего решит и не сделает, ну разве что изредка Наблюдающие-Смотрящие, но они где-то далеко и им явно сейчас, да и всегда, пожалуй, не до наших мелких повседневных забот.
Люба с Люком пленных снова настойчиво «трясут» — инфу вытягивают, да в «добрых следаков» самозабвенно играют, пугают что вот-вот придет их «злой начальник» — русский страшный Кот, который порвет всех и вся на британский флаг. Мол, друга в бою потерял — не знает теперь на ком ещё злость сорвать, вон как на всех орёт, аж свои его до дрожи в коленях боятся! А уж с ними, пленными-то вообще церемониться не будет, и не собирается, тем более есть у него любимая акула — обожает ее живыми людьми угощать…
Ну-ну, это я-то? Ну и «сказочники»! «Фантазеры», блин… Хотя… если поможет такая им метода — может и подыграю чуток, а пока мне совсем не до них. Пусть тренируются — всегда такое пригодится. Потому как нынче сразу и Флагман к отплытию готовим, и трофеями занимаемся, и похороны эти так несвоевременно…
Да когда и где они своевременно-то были? Всегда и повсюду неожиданно, особенно когда ваши близкие навсегда уходят… а тут не только до Поставки надо успеть всё сделать, а еще и по обряду так — до полуденной молитвы уложиться. Будем считать что сегодня пятница — для мусульман особо почитаемый день, и похоронить надо обязательно в указанное время…
Яму-то и молодые без меня вырыли, показал только где и как правильно сделать, и всё, а вот опускать тело — я, как самый близкий ему из мужчин, в нее спустился. Да, у нас, у православных так — обычно на вожжах, ну или прочных веревках деревянный гроб в землю опускают, «в яму» никто обычно не лезет, а потом родные первыми по горсти земли в могилку кидают, а за ними уж все остальные то же повторяют. У мусульман в чём-то и похоже, но, всё же, и чуть по-другому, там обрядовые традиции отличаются — в яме самые близкие мужчины завернутое в саван тело принимают и на бок укладывают, головой на Восток. И сверху еще специальные дощечки, как будто перекрытие кладут. На Земле приходилось такое делать — теперь и вот тут опять…
«Паков»-то мы попроще хоронили, завернули в то что под рукой было, да в яму опустили, и всё, правда ещё мусульманские поминальные молитвы читали. Резван их и опускал и поворачивал, не я. А теперь вот его самого провожать в последний путь приходится. Ну а тут, на дощечки для перекрытия заготовки для лодочных сидений пустили, себе-то еще выстругаем, не проблема. Часть из них как раз он и выстругивал… Что уж можем в этих условиях…
Тут у нас никого родных нет, только-только первые семейные пары начинают образовываться, но мы, думается, все тут как одна семья — потому вот так. А что обряд похоронный немного другой — так говорил уже, ещё в первые дни — главное не обряд, а отношение к человеку. А Резван-абы хорошим Человеком был, с Большой Буквы! Надо так — и все, а как там у ушедшим от нас их Боги разных конфессий отнесутся — так это как раз их дело, не наше, пусть они сами меж собой разбираются! Потому и стоял у тела под заупокойную молитву первым, которую Вазиф и Фая вслух по очереди читали, все остальные — сначала мужчины, а потом женщины ЗА мной, за моей спиной.
И поминки у мусульман не проводятся в день погребения, это у наших уж обязательно стол готовят… Ну да чего уж тут… Помянем, как положено, в соответствующие дни.
День Двадцатый-2. Флагман и его команда, сборы
(команда на Флагман: КТО идет сегодня в рейс?)
Похоронили мы старика как положено и снова повседневные заботы продолжаются. От них и не денешься никуда, даже и здесь. От них и не отмахнешься, как от назойливой мухи. Решили так — пробитую трофейную надувнушку экипаж Флагмана берет с собой — починят ее в дороге, время у них в пути будет на это достаточно. Ремкомплект они взяли наш, в самой лодке его просто вообще не было, что нас, кстати, совсем не удивило. Сначала в пути сами будут ею пользоваться — потом может и сменяют на что-то, если получится.
Из штатного оружия — Мадсены -автоматы — нынче вооружение экипажа, плюс винтовка снайперская у Любы, и один из трофейных Хаудахов у них с собой ещё, тоже в пути будет время его собрать-разобрать да почистить. Ну и Наганы — все, сколько у нас было, для всего экипажа, как личное оружие ро́здал, тем, у кого его ещё не было. Себе и на Дом еще закажу. Вот и в трофеях уже из при себе носимого что-то есть — с ними чуть позже разбираться стану. Патроны к Мадсенам собрали вообще все, сколько в наличии осталось, всё — им.
Тоже ещё их закажу их днем в поставку, может даже и не в одну, а на бо́льшее количество раз придется такой вес растягивать. И, сразу после этого, в путь они и отправятся. Бронежилеты — три штуки берут, и одна каска у них с собой. Вроде, так мы все считаем — пригодится они должны. Война-то, конечно, войной, но своих людей мне беречь надо, очень надо! Тем более что она там совсем и не наша война, а вовсе даже чужая драчка за чужие же шкурные интересы им предстоит. Средства связи, те, что есть на борту — берут, это обязательно, обговорили на какой волне будем с ними общаться, когда большу́ю и более мощную дальнобойную рацию у себя подключим. Ну и бинокли, штатные уже для катамарана, непременно с собой, плюс один из трофейных, кстати — неплохой, как мне сказали, какой-то японский, что ли, не вникал.
Идут в этот рейс Кольдо — капитаном, без него Флагман никуда теперь, Люба — стрелок-снайпер и переводчик, ну и как мое доверенное лицо на случай каких неожиданных переговоров, ей лично это дело поручаю, по сути же — Старшей ей предстоит считаться в предстоящей торгово-транспортной экспедиции. Ну и она же, ко всему прочему — ещё и наш торговый представитель. Купить, продать, поменять — все эти вопросы на ней. Уверяет что со всем этим «букетом» обязанностей справится. Ну дай Бог, только рад буду за нее! Мумбай с Николаем — ну они-то и всего-то на всего только до Австралии в этот раз, и ненадолго, а обратно на надувнушке нашей «Призовой» вскоре сюда же и вернутся — вот, кстати, и имя ей подходящее нашлось.
Ещё Фидель на этот рейс в экипаже — тоже стрелком и матросом. Ну и Пако — юнгой — сам напросился. Фидель за ним присмотрит, а Кольдо за ними обоими — сразу, чтоб больше не выпендривались лишнего. И работой оболтусов загрузит, а то помню я хорошо как они недавно совсем «веловерблюда» угоняли и что в результате всего этого получилось.
Пилар наша вот только грустна сегодня и в расстроенных чувствах пребывает — сразу и друга сердечного и младшего, почитай, братишку надолго отпускать-расставаться приходится. Они, все трое, как и мы со здешней базовой тройки, некое родство меж собой чувствуют. Наверное со многими такое происходит — теми, кто вместе первые дни «робинзонил». Надо будет присмотреться, да других наших подробно порасспросить — так ли с остальными.
Почему Николай ненадолго, да еще и со скорым возвратом? Так все ж просто — нам по совместно разработанному плану ещё остров Зеланд и его окрестности плотно «окучивать» предстоит. Как вернется — сразу туда на разведку и отправится. Потому как там ему много работы поисковой светит — «по горло», предстоит сделать очень много, а Мумбай — уж при нем. Они двое — уже как слаженная рейд-группа пока будут, как